Линия Между - Алсана Злолотце

— Как бы эта радушность не переросла в темную, — покачал головой маг. — Эта принцессочка все-таки не заслуживает синяков от лимарского гадюшника. Напомни мне приставить к ней охрану.

— Боишься, что действительно поколотят?

— Кто их знает… В любом случае, у Шейны не будет шанса устроить нам какую-нибудь пакость или сунуть нос, куда не следует.

— Принцесса-лазутчик? — расхохотался Марианн.

— Скажи женщине, что любопытство — это второй самый страшный порок, и она тут же спросит, какой первый, — философски изрек Велемир, поднимаясь. — Все, Мар, ушел я. И ты не знаешь, где меня искать.

— Конечно! Велемир? Кто такой Велемир? В первый раз слышу! Может, опрокинешь стаканчик для храбрости?

Ар-принц обернулся.

— Господин граф, если я решу покончить жизнь самоубийством, то выберу что-нибудь менее мучительное, чем попытка на пьяную голову выяснить отношения с обиженной ведьмой. Особенно с учетом избранной мною тактики выжидания.

— Я буду молиться за вас, друг мой! — Дерлесский придал лицу наигранно благочестивое выражение. — И да помогут вам боги.

Велен показал ему кулак, но потом неожиданно вздохнул.

— Чую, мне понадобится их помощь.

Возвращение в поднебесный мир было долгим и мучительным. Путь, сотканный из страха, отчаяния и боли, вымотал Таисс так, что она даже не удосужилась выполнить привычный ритуал «сознание-обоняние-осязание-слух-измененить-ритм-дыхания-зрение», а сразу же открыла глаза.

Темная комната с высоким потолком, задернутые шторы, не разожженный камин, от которого пахло холодной золой. И высокая человеческая фигура в большом кресле.

Ведьме не нужно было ни о чем спрашивать.

Потому что волчий запах, наполнявший все вокруг, говорил лучше любых слов.

Дриада собрала остатки сил, чтобы хоть немного приподняться на кровати, и поняла, что веревки, так мешавшие ей все это время, никуда не делись. Она была привязана! Этот негодяй воспользовался ее вынужденной беспомощностью и притащил сюда в качестве пленницы! Неужели он действительно надеется, что она станет терпеть это?! Никогда!

— Я в рабстве? — как можно безразличнее поинтересовалась ведьма.

— Нет, — в голосе «похитителя» угадывалась сдержанная настороженность. Он ничего не предпринимал, ожидая реакции. Хорошо, будет вам реакция, Ваше Высочество!

— Развяжи меня.

Велен поднялся, подошел и ловко распутал узел на левой руке. С правым Таисс, упрямо сжав зубы, справилась сама.

«Подняться. Медленно и осторожно слезть с кровати. Дойти до двери. Так, теперь можно чуть передохнуть, со стороны это будет выглядеть коротким раздумьем. Теперь поворачивай ручку. Медленно, чтобы успеть понять, в какую сторону открывается… Что?!»

Дверь не поддавалась. Не в рабстве, значит?!

О том, что страх, злость и другие подобные эмоции придают человеку сил, известно всем. Но сейчас они просто вдохнули в Таисс новую жизнь.

Она забыла о том, какие усилия только что требовались для того, чтобы просто устоять на ногах.

Свободна, значит?!

От злости в висках бешено пульсировала кровь, а Сила, хлынувшая незнамо откуда, только и ждала возможности сорваться с пальцев.

Она уйдет отсюда, чего бы это не стоило!

Для начала ведьма ударила простой силовой волной. Несчастная деревяшка поглотила магию, даже не вздрогнув. Таисс сжала зубы и попыталась применить отпирающее заклятье. Без толку. Удар с двух шагов тоже не принес результатов. Дриада мысленно ругнулась и принялась чертить на упрямой преграде пентакль. Короткий вскрик-приказ, яркая вспышка и… ничего.

А маг молча сидел в кресле и от его изучающего взгляда становилось только хуже. Если бы он попросил прощения, можно было бы холодно и обиженно отвернуться. Если бы начал оправдываться — презрительно фыркнуть в ответ. Если бы… За эту осень Таисс придумала множество вариантов, но это… этот… Этот подлец ничего не делал!!!

Потеряв остатки терпения, Таисс развернулась и со всей дури шарахнула в дверь пяткой. Бесполезно, конечно.

— Может, поговорим?

Девушка подняла на бывшего Хранителя ненавидящий взгляд. Как он может быть таким спокойным?! Глыба бесчувственного льда!

— Выпусти меня отсюда.

— Только после того, как мы поговорим.

— Выпусти меня, я сказала! — ведьма сорвалась на крик.

— В таком состоянии? Чтобы ты разнесла мне весь дворец? Таисс, я не идиот.

— Выпусти меня!

— Ты успокоишься и поговоришь со мной. А потом я с удовольствием открою дверь, — в его голосе скользнуло легкое «я здесь мужчина, и ты будешь меня слушаться». Естественно, Таисс это только взбесило еще сильнее. Она прощала подобные намеки Хранителю, но для бывшего не собиралась делать никаких исключений.

— Я не хочу с тобой разговаривать.

— А придется.

— Не заставишь!

— Даже пытаться не буду. Дождусь, пока ты устанешь злиться.

— Последний раз по-хорошему прошу: выпусти меня.

— И не подумаю.

— Ты сам напросился, — процедила Таисс сквозь зубы, и одновременно с последним слогом с рук сорвался сноп смертоносных огненных искр.

Если бы девушка не была так зла, она бы подумала: «Боги, что же я делаю?! Это ведь человек, которого я люблю больше жизни, тот, кого я, в конце-то концов, вытаскивала из ловушки Метели!» Но ведьма думала только о том, как она ненавидит этого самодовольного и лживого мерзавца, который притащил ее в этот демонов замок и теперь держит в демоновой комнате, запертой на дюжину заклятий.

Заклинание не убило мага и ничем ему не повредило. Мастер щитов, чтоб его! Даже волосы не растрепались!

Таисс до крови закусила губу и ударила снова. Огнем, потому что Пламя было единственным, что сейчас ей повиновалось. Заклинание опять встретило на своем пути щит и рассыпалось прахом. Чувствуя, как кровь тоненькой горячей струйкой катится по подбородку, ведьма ударила еще раз. И еще. И еще.

Она била и била, срываясь на плачь, на крик, нарушая все правила, которые вбивали ей в голову монастырские наставницы. Она чувствовала, как потихоньку снова пустеет резерв, но от этого не становилось легче.

Окончательно вымотавшись, дриада сползла по двери на пол и прошептала:

— Я тебя ненавижу…

— За что?

Внешний вид мага существенно пострадал: на штанах и белой рубашке пестрели прожженные дыры, руки едва заметно дрожали от усталости и напряжения, волосы растрепались и липли ко лбу, а на правой щеке набухал красным порез. Велемир с содроганием подумал, что выпей он хоть каплю вина — и эта истерика была бы последней в его жизни.

— Почему ты не сказал, что принц?!