Kольцо - Кодзи Судзуки

— Очень приятно, — Маи чарующе, просто фантастически улыбнулась и чуть приклонила голову. Смотреть на нее было одно удовольствие, как глоток свежего воздуха. Таких красивых женщин Асакава и не встречал никогда. Тонкая кожа, блеск глаз, безупречно изящная линия тела… А изнутри вся прямотаки светится интеллектом, нежностью; что ни возьми — ни единого изъяна, просто само совершенство. Асакава совершенно онемел, как несчастная лягушка, загипнотизированная змеей.

— Ты что, язык проглотил? — ткнул его в бок Рюдзи, и только тогда Асакава, все еще как в тумане, выдавил из себя неестественно прозвучавшее «здравствуйте».

— Извини, меня вчера Такабаяси и Хатики позвали, ну я и…

Если их поставить рядом, Маи будет сантиметров на десять выше Рюдзи, который наверняка вдвое тяжелее ее.

— Так ведь предупреждать надо, что не вернетесь. А то я жду, жду…

Асакава очнулся. Он вспомнил женский голос из вчерашнего телефонного разговора. Конечно же, это она взяла трубку вчера вечером, когда Асакава звонил сюда. Рюдзи стоял с виноватым видом проштрафившегося мальчишки.

— Ну, так и быть. Прощаю. Вот! — Маи протянула бумажный пакет, — Белье я выстирала. Хотела в квартире прибраться, но подумала, что уважаемый профессор не любит, когда его вещи без спросу переставляют…

Асакаве оставалось только наблюдать диалог и гадать об их отношениях. Что ни говори, а все это мало напоминает отношения учителя и ученика, гораздо больше попахивает серьезным романчиком. Вдобавок, она вчера допоздна была здесь одна! Так что, не все у них просто! Вообще, когда видишь неподходящую пару, это всегда возмущает, но тут уже что-то совсем из ряда вон выходящее. Почему-то все всегда встает с ног на голову вокруг этого Рюдзи. Надо же, какими глазами он сморит на Маи — сама любовь и кротость! Однако, каков хамелеон, даже лицо не узнать! Кровь ударила в голову, хотелось во что бы то ни стало открыть Маи глаза, рассказать ей все о преступных проделках Рюдзи.

— Сэнсэй, пора бы пообедать. Приготовить что-нибудь? Асакавасан, наверное, тоже проголодался. Чего уважаемые господа желали бы отведать?

Асакава не знал, что ответить, и покосился на Рюдзи.

— Да ты не стесняйся! Маи очень даже недурственно готовит.

— На ваше усмотрение, — только и смог сказать Асакава.

Маи выпорхнула за продуктами в ближайший супермаркет, но Асакава все еще был как в бреду и, не отрываясь, смотрел на дверь, в которую она только что вышла.

— Эй, ты чего? Такая рожа у голубя бывает, когда в него горошиной из трубочки залепят! — Рюдзи сидел с ехидной улыбочкой и явно потешался.

— Что? Да нет, ничего…

— Эй, мужик, не замерзай, время не ждет! — Рюдзи потрепал Асакаву по щеке, — Пока она ходит, договорить надо.

— Ты, надеюсь, Маи видео не показывал?

— Что я, зверь?

— Хорошо, закругляемся. Пообедаем, и я пойду.

— Ну да, тебе же еще антенну искать.

— Антенну?

— Источник радиоволн! Забыл что ли?

Рассиживаться было некогда. По дороге надо было зайти в библиотеку и как можно больше разузнать о радиоволнах. Чем сразу ехать в МинамиХаконэ и мотаться там в поисках неизвестно чего, гораздо быстрее будет заранее собрать информацию и обозначить цели. Если знать свойства радиоволн и методику расследования преступлений, связанных с радиохулиганством, можно до известной степени облегчить поиски.

Впереди ждал непочатый край работы. Но деловой настрой куда-то улетучился, Асакава витал в облаках. Из головы не выходило ее лицо, ее тело. И какого черта она связалась с таким человеком как Рюдзи? Недоумение переходило в гнев.

— Эй, ты слушаешь? — от этого вопроса Асакава очнулся.

— Помнишь сцену с мальчикоммладенцем?

— Ага…

На секунду Асакава стер из головы образ Маи и попытался воскресить в памяти сцену из видеозаписи: мокрое от родильных вод детское тельце. Но дальше дело не пошло, перед глазами появилась обнаженная Маи, вся в капельках воды.

— Я когда эту сцену смотрел, в руках что-то странное чувствовал, осязал. Как будто… как будто сам этого младенца обнимаю.

Осязал?… Обнимал младенца?… Образы ребенка и Маи в голове то и дело сменяли друг друга, Асакава уже не понимал, кто у него на руках. Наконец, ему удалось собраться с мыслями: он вспомнил, как тогда сам почувствовал мокрое тельце, как поспешно отдернул руки… Но самое главное то, что и Рюдзи испытал те же самые ощущения.

— Я тоже. Как будто мокрое что-то…

— И ты чувствовал? Тогда что это может значить?

Не вставая, Рюдзи на четвереньках подполз к телевизору и включил кассету с того места, о котором они говорили. Сама сцена длилась не более двух минут, ребенок лежал спокойно, еле слышно попискивая. Снизу, под головку и ягодицы его поддерживали красивые, гибкие женские руки.

— А это что?

Рюдзи нажал на паузу и стал прокручивать по кадру. На какой-то миг экран почернел. На нормальной скорости этого короткого затемнения можно было вообще не заметить. Но при покадровом просмотре затемнения постоянно повторялись, экран то и дело становился черным как смоль.

— Во, опять! — закричал Рюдзи.

Он сгорбился, с серьезным лицом впился глазами в экран, замер, но вдруг снова отпрянул и суетливо забегал глазами. Он напряженно размышлял. Движение глаз выражало состояние Рюдзи, но Асакава не мог даже представить, что у него на уме. Всего в двухминутной сцене они насчитали тридцать три затемнения.

— И что? Неужели ты думаешь, что только из этого можно узнать что-то новое? Дефекты изображения, и не более. Видеокамера барахлила или…

Такаяма не слушал его и уже искал другую сцену. Снаружи на лестнице послышались шаги. Рюдзи поспешно нажал «стоп».

Дверь открылась и из прихожей послышался голос Маи: «Заждались?»

Она вошла, и снова квартира наполнилась каким-то чудодейственным ароматом.

В воскресенье днем на лужайке перед библиотекой отдыхают семьи с детьми. Присутствуют, разумеется, и отцы обеих категорий: «папы», самозабвенно играющие с сыновьями в мяч, и «папаши», презревшие детские забавы и растянувшиеся на газоне. Шла середина октября, воскресенье выдалось просто замечательное, повсюду царил покой.

Но вся эта идиллия была поперек горла Асакаве, которому нужно было как можно скорее попасть домой. Обыскав весь естественнонаучный отдел на четвертом этаже библиотеки и изучив все, что касалось основных принципов распространения радиоволн, он теперь просто сидел перед окном, с отсутствующим видом наблюдая за отдыхающими снаружи. Работалось сегодня с трудом, размышления постоянно прерывались на полпути. Самые разные, никак не связанные между собой мысли все время уводили в сторону, не давая сосредоточиться на главном. Должно быть, из-за спешки… Асакава поднялся со стула. Хотелось скорее увидеть лица жены и дочери. Это было первое, о чем он думал. Времени почти не оставалось. Тем более, чтобы вот так отдыхать с детьми на лужайке…