Королевский фаворит - Поль Феваль

Васконселлос поднял глаза к небу и прошептал имя своего отца.

— Встаньте, ваше величество, — сказал он, — я умру за вас.

Альфонс повиновался и, дрожа, поднялся с постели. Васконселлос подвел его к двери и стал впереди его со шпагой в руке, готовясь выдержать натиск нападающих.

Между тем дверь уже начала поддаваться. Толпа кричала от гнева и нетерпения, шум увеличивался с каждой минутой. Вдруг раздался всеобщий крик.

— Вот он! — кричала толпа. — Вот наш Самсон! Он сломает дверь и убьет короля.

Затем все смолкло, и последний мощный удар распахнул дверь.

— Ура, Балтазар! — закричала толпа, кидаясь внутрь комнаты.

— Балтазар! Ко мне! — закричал Симон, которому это имя возвратило некоторую надежду.

В то же время Васконселлос держался лицом к толпе, продолжая прикрывать собой короля. Эта минута роковой опасности довела энтузиазм Симона до безумия, он чувствовал себя способным сражаться и победить всю эту толпу. Первые, попытавшиеся напасть на него, пали под ударами его шпаги, и тела их образовали собой заслон, за которым он стоял, непоколебим.

Толпа в изумлении остановилась.

— Бей! Бей! — кричали между тем в задних рядах.

Но шедшие впереди не спешили исполнять этот призыв. Тем не менее устыдившись наконец, что их остановил один человек, они снова бросились вперед, и десять шпаг зараз угрожали уже груди Симона, который в одно мгновение был покрыт ранениями.

— Ко мне, Балтазар! Ко мне! — повторил молодой человек.

Оглушительный шум помешал Балтазару в первый раз услышать зов Васконселлоса. Выломав дверь, он спокойно уселся в уголке приемной, предоставив действовать своим товарищам.

Но на этот раз он его услышал и, сильно раздавая толчки направо и налево подоспел как раз вовремя, чтобы помешать нанести Симону смертельный удар.

— Назад! — закричал он.

И, перейдя от слов к делу, он оттеснил нападающих обратно за двери.

Атаковавшие были слишком возбуждены, чтобы оставить свою добычу, но в то же время всем известная геркулесовская сила Балтазара держала их на почтительном расстоянии.

— Он обещал нам голову короля, — стали уговаривать они его, словно школяры своего учителя.

— А что вы хотели бы сделать с его головой? — спросил Балтазар смеясь. — Вы ведь знаете, что она пуста!

Эта шутка, как нельзя более понимаемая в толпе, рассмешила самых упрямых, и, так как никто не имел особенного желания помериться силами с Балтазаром, то все поспешно ухватились за этот повод к переговорам.

— По крайней мере, — сказал Гаспар Орта-Ваз, который до сих пор благоразумно держался в стороне, как и подобало лицу такой важности, — по крайней мере, мы получим хотя бы голову фаворита?

— Нет, — отвечал Балтазар, — на меня нашел сегодня припадок великодушия, и я хочу пощадить этого беднягу Конти, который к тому же совершенно безвреден в настоящее время, так как другой пользуется милостью короля.

— Что же мы получим!

— Сколько голов?.. Ну, в зале пирует человек пятьсот — шестьсот рыцарей Небесного Свода, если вы чувствуете себя достаточно сильными, то займитесь ими, я вам их предоставляю.

Толпа замялась.

— Вам это не нравится? — продолжал Балтазар. — Действительно, у королевских рыцарей длинные шпаги и они каждую минуту могут забить тревогу.

— Может, пора нам закончить? — предложил почтенный Гаспар Орта-Ваз.

Балтазар между тем, разорвав носовой платок Симона, отирал его раны, которые все оказались неопасны.

Бунтовщики посовещались меж собой, и один подмастерье выступил вперед.

— Если мы уйдем, — сказал он, — то к чему же нам было бунтовать?

— Это верно! — согласился Балтазар, — надо во чтобы то ни стало получить какой-нибудь результат. Ну, вот что, вы возьмите сеньора Антуана Конти-Винтимиль и одного из его слуг, кавалера Асканио Макароне дель Аквамонда, которых я берусь вам найти, и мы посадим их на корабль, который отправляется в Бразилию, таким образом они совершат путешествие в Америку… Довольны ли вы?

— Да здравствует Балтазар! — закричала толпа, восхищенная сделанным ей предложением. — Мы отомстим нашим притеснителям!

Король и Васконселлос остались вдвоем. Альфонс спрятался за своего защитника и во все время, пока продолжались переговоры, не смел ни пошевелиться, ни сказать слова. Когда шум шагов удаляющейся толпы совершенно замолк, он вдруг выпрямился и принял театральную позу.

— Вот так схватка! — сказал он. — Мы славно их отделали! Я расскажу все это Менезесу и Кастро. Это очень забавно. Что же касается Тавареса, который был сегодня дежурным и оставил свой пост, то я прикажу его повесить, и если ты хочешь, молодой человек, то я отдам тебе его место.

« И это наш король!» — с отчаянием подумал Васконселлос.

— Ты ничего не говоришь, — продолжал король, — мне кажется, что ты не так умен, как этот маленький граф, твой брат. Поди, друг мой, отыщи моих камергеров… Кстати, ты храбро защищался, но я думаю, что без меня тебе пришлось бы плохо от этих мужиков. Что ты на это скажешь?.. Как, опять молчишь!.. Положительно, ты не получишь места Тавареса.

— Ваше величество, — медленно проговорил Васконселлос, — у меня есть одно дело, ради которого я должен пасть к стопам вашей милости.

— Какое дело?

— Есть одна молодая девушка, которую я люблю, и которая мне дала слово…

— Это очень мило! — перебил король.

Симон покраснел от негодования.

— Ваше величество, — продолжал он, — эту девушку похитили сегодня ночью.

— Кто?

— Я надеялся, что ваше величество даст мне на это ответ.

Король взглянул прямо в лицо Васконселлосу. Он ничего не понимал. Через минуту он отвернулся и громко расхохотался.

— Вот бедняга, который сошел с ума от любви, — сказал он. — Это очень забавно.

— Во имя всего, что вам дорого, ваше величество! — вскричал Симон. — Отвечайте мне, разве не вы похитили сегодня Инессу Кадаваль?

— Нисколько! — поспешно отвечал Альфонс. — Это невеста маленького графа, я ни за что не хотел бы огорчить его.

Симон задумался. Он не знал, что и думать. Кто же в таком случае похитил Инессу и где ее искать?

Альфонс подошел к Симону.

— Друг мой, ты мне надоел, — сказал он, — поди за моими придворными.

Васконселлос почтительно поклонился и вышел. На пороге он слышал, как Альфонс прошептал, потирая руки:

— Эти дураки освободят меня от Конти, за эту услугу я прощаю их.

Балтазар сдержал свое обещание. Он отвел бунтовщиков в ту часть дворца, где жил Конти. Фаворита схватили, но нигде не могли отыскать прекрасного падуанца. Толпа отправилась обратно в Лиссабон, торжественно ведя несчастного пленника, который по дороге должен был предаваться размышлениям о преходящей милости королей и о непрочности всего земного. В особенности он сожалел о своем герцогстве Кадаваль и проклинал народ, разрушивший самый прекрасный план, который когда-либо созревал в мозгу выскочки.