Там, где бродит смерть - Александр Марков

Контейнер с рацией и кинокамерой нашел Рогоколь. Он едва не раздавил его и если бы во время не подогнул ноги, то плюхнулся бы прямо на контейнер, и тогда отряд наверняка остался бы без рации. Открывать контейнер он не стал, подождав, пока не подойдет радист.

- Спасибо, - сказал Азаров.

Штурмовики знали, как ревностно он относится к рации и никому не дает ею пользоваться, хотя все умели с ней неплохо обращаться. "Нет, - постоянно твердил Азаров, - вы обязательно что-нибудь сломаете". К счастью, никто на рацию не посягал.

Радист затаил дыхание, когда распаковывал контейнер. У него дрожали руки, словно он только что перетаскивал тяжелые мешки. Азаров снял кожух, быстро осмотрел приборы и наконец с облегчением вздохнул. Он поднял вверх глаза и посмотрел на остальных штурмовиков, которые окружили его плотным кольцом и внимательно наблюдали за всеми его действиями.

- Все в порядке, - сказал он с удовлетворением.

Чуть позже наткнулись и на контейнер с автоматами. Быстро распределили вооружение. Для маскировки стволы обмотали черно-зелено-коричневыми лоскутками, похожими на бахрому.

Спустя час отряд уже расположился на опушке леса, наблюдая за тем, как из темноты возникают очертания башен и стен с зубцами. Штурмовики не стали оборудовать наблюдательный пункт. Они просто повалились на землю, утолили жажду и голод, а потом кто-то из них заснул, а кто-то стал охранять спящих. У них была вечность, чтобы придумать способ, как пробраться за эти стены. Целая вечность. Один день.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Мариенштад - это слово щекотало гортань и рот, как пузырьки газа.

У Мазурова было достаточно времени, чтобы подробно изучить замок. Он несколько часов рассматривал его в бинокль и теперь с закрытыми глазами мог воспроизвести на бумаге. Мариенштад излучал черную энергию. Одной стороной он нависал над пропастью. С трех других к нему подбирался густой лес, но примерно в полукилометре от замка он внезапно обрывался, словно наталкиваясь на непроходимое магнитное поле, и дальше не могли проникнуть ни деревья, ни даже кусты, а только чахлая трава. Зато на опушке леса деревьям явно не хватало места. Они прижимались друг к другу и словно пытались выпихнуть наружу наиболее слабых, сильные же стремились укрыться в глубине леса.

Поначалу замок казался плоским, вырезанным из фанеры или картона и покрашенным черной краской, но бледневшие на небе звезды придали ему объем, и он стал походить на отвратительный каменный нарост или, скорее, на застывший гной, который когда-то выдавили из раны, но забыли протереть, и теперь он превратился в камень.

Утром стало видно, что булыжники, из которых сложен замок, обросли мхом, похожим на мех, словно тысячи крыс взобрались на спины друг друга, а потом волшебник взмахнул своей палочкой, и они застыли, но когда он расколдует их, замок рассыплется за секунду. Зверьки разбегутся по норам, которые они покинули сотни лет назад, а от замка не останется ни следа. Точно так же возбуждали воображение Чичен-Ица и Лхаса.

"Мрачный и неприветливый" - это символ замка, который следовало выбить на его воротах, и еще лозунг: " Входящий сюда, забудь о радости". Можно посочувствовать тем людям, которые когда-то были вынуждены в нем жить, но еще большего сочувствия заслуживали те, кто хотел взять его штурмом. Пришлось бы изрядно попотеть и потерять уйму солдат, прежде чем удастся подтянуть таран к воротам, причем это не давало никакой гарантии, что их можно проломить. Штурмовые башни отпадали, а взобраться на стены можно, только избавившись от доспехов. Надо думать, защитники замка только одобрили бы подобную инициативу. Убивать глупцов, что может быть веселее?

Мариенштадом можно было любоваться часами, если, конечно, знать, что потом уйдешь отсюда и встретишь вечер и ночь у себя дома в теплой постели, вдали от этих мест. Но... Мазуров почувствовал неожиданную печаль из-за того, что именно ему предстояло разрушить этот замок.

- Как ты думаешь, сколько у них продуктов? - спросил Игорь Рингартен.

- На полгода осады хватит, - ответил Мазуров.

- Ай-я-яй, боюсь, раньше нам и не управиться.

На башнях замка были установлены прожекторы, но приветливее от этого Мариенштад не стал, потому что немцы не включали их, уверенные, что никто на них не нападет. Сумасшедшим выглядел как раз тот, кто думал об обратном.

Рингартен думал, что, если на стенах между зубцами развесить гирлянды из колючей проволоки, замок станет похож на тюрьму. К нему вела неширокая грунтовая дорога. Видимо, пользовались ею нечасто. Казалось, что Мариенштад выпал из пространства и теперь живет собственной обособленной жизнью. За весь день к нему никто не подъехал, из него никто не выходил. Без часовых на стенах он и вовсе казался бы необитаемым. Свою работу они выполняли плохо. Но расслабляться не стоило. Часовые могли увидеть отблески солнечных лучей на стеклах бинокля. Оптика предательски выдавала даже измазанных маскировочной краской снайперов, которые могли часами лежать не двигаясь, притаившись в кустах. Случайный отблеск делал всю их маскировку напрасной. Но он длился долю секунды, и чтобы его уловить, нужно было внимательно следить за зарослями. Иногда на это уходило несколько часов. Часовые, охранявшие замок, по сторонам не смотрели и всегда оставались повернутыми к штурмовикам в профиль. Рассмотреть их лица не получалось, а ростом все они были одинаковы. И все-таки Мазурову удалось установить, что одновременно заступают в караул всего два солдата.

Время давно приступило к разрушению замка. С момента его постройки прошло не так много лет, чтобы камень превратился в пыль, но его края обветрились и сгладились. Когда-то каменотесам удалось добиться, что между камнями не просовывалось лезвие меча, а теперь туда протискивались пальцы.

Мазурову не удавалось рассмотреть, насколько глубоки щели, но, похоже, опору можно найти по всей стене. Впрочем, он трезво оценивал свои силы и сомневался, что сможет вскарабкаться по этой стене на самый верх. В лучшем случае он поднимется метра на четыре. Если очень постарается - то на пять, но на оставшееся сил у него не хватит. Потом он встанет перед выбором - прыгнуть вниз самому или дождаться, пока руки ослабнут и пальцы разожмутся. Впрочем, капитан и не собирался демонстрировать способности стенолаза лично, ведь в отряде был Павел Миклашевский.

С самого начала Мазуров рассчитывал на него. Первоначально он полагал, что кто-нибудь забросит на стену кошку с веревкой и заберется по ней наверх. Но часовые могли услышать, как железные зубья кошки скребутся о камень стены. Пробиваться через ворота - слишком шумно. Штурмовики раскрыли бы себя раньше, чем разузнали обстановку внутри замка и сообразили, как им действовать дальше. Забивать стальные штыри в щели между камнями, как при восхождении по крутому горному склону, тоже довольно громко. Оставалось одно: взобраться на стену, используя методику мухи. Или паука. При этом все снаряжение, за исключением ножа и веревки, придется оставить внизу.