Кондитерская дочери попаданки (СИ) - Хайд Хелена

В этот момент я ждала чего угодно. Колкого ответа, гневной речи, обвинений в ответ.

Но нет. Все, что сделала Матильда, это со всей силы стиснула зубы. И резко развернувшись, запрыгнула на своего коня, погнав его в сторону выезда из города.

Мне же оставалось лишь надеяться на то, что она поступила так, потому что ее сильно возмутили мои слова. А не потому, что я была полностью права.

ГЛАВА 12. Ты узнаешь мои секреты

У меня никогда не было особых проблем с математикой. И все же, рутинный подсчет налогов, которые я должна была заплатить в казну как предприниматель, внушал мне намного меньше энтузиазма, чем готовка сладостей на продажу!

Согласно действующему законодательству, любой совершеннолетний гражданин королевства имел полное право вести собственный бизнес — от малого до крупного. И как раз для малого система налогообложения была самой простой. Как предприниматель, занимающийся своей деятельностью полностью единолично, не имея наемных работников, занимаясь деятельностью по изготовлению и торговле непосредственно на территории принадлежащего мне дома, и зарабатывая небольшие суммы, я подпадала под самую упрощенную группу налогообложения. Для нее не требовалось никакой дополнительной регистрации, однако ты должен был самостоятельно ежемесячно заполнять декларации о своих доходах, в которых указывать чистую прибыль, и уплачивать из нее процент городскому казначею. Причем чем ниже была эта чистая прибыль, тем меньший процент от нее полагалось платить. Ну а в конце года, на основе ежемесячных деклараций, подавался общий отчет.

Первый календарный месяц работы кондитерской «Черрибрейк» подошел к концу,

так что теперь мне предстояло немного тягомотной бюрократии, чтобы к моему бизнесу ни у кого не было никаких претензий. Поэтому я, обложившись своими записями о тратах на производство и полученных с продаж средствах, тщательно высчитывала все и заполняла бумажки, дабы завтра отнести их налоговому инспектору и получить все нужные квитанции с печатями.

Вот только даже поток цифр не мог отвлечь меня от размышлений о том, что я прочитала в мамином блокноте, когда уединившись с ним поздно ночью, наконец решилась открыть его потрепанный переплет.

Это было… как будто какой-то ребус. Шифры, загадки, головоломки, перемешанные со странными заметками о тех или иных явлениях. И все это. концентрировалось вокруг нашего города. Так, словно.

Словно та самая финальная игра за этот мир (приближение которой двадцать лет назад, перед своим сном, предполагал Кексик) произошла здесь, в Кроссервестре. При этом не прошла незаметно, а как будто оставила здесь свои шрамы, отголоски которых, вероятно, сейчас и звучали вокруг. Если еще и не угрожали снова открыть старые раны, которые казались зажившими много лет назад.

Перечитав все от корки до корки, я поняла. что так ничего и не понимаю! Скорее всего, для понимания нужно было знание контекста. И пока что единственное, приходившее мне на ум, вертелось вокруг тех самых шифров-ребусов, разбросанных на страницах блокнота. Возможно, если я разгадаю их, то получу то самое знание контекста, которое поможет мне разобраться со всем остальным.

Поэтому моей первоочередной задачей становилась попытка разгадки маминых головоломок. И пока что я капитально застряла на первой из них! Кто знает, не исключено, что если разберусь с первой, если пойму мамино мышление, которое она использовала при ее создании, то мне проще будет зацепиться и понять принцип для решения остальных головоломок. Хорошо, если так. Но первую, для начала, в любом случае нужно как-то развязать.

Возможно, Кексик смог бы мне с этим помочь. Увидел бы что-то знакомое, заметил зацепки, или вспомнил нечто, способное подтолкнуть к решению.

Вот только я не была уверена в том, что в самом деле стоит не только показывать ему эту головоломку, но и вообще рассказывать о блокноте. Да, он всегда помогал мне, был хорошим другом и поддерживал. Но пока что у меня все еще не было серьезных доказательств того, что он не водит меня за нос, играя в какую-то игру по чужой указке, и я в самом деле могу доверять ему.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Особенно все это было актуально после того, что я поняла, поболтав на днях с Матильдой. Безусловно, сестрица никогда не была ангелом, особенно по отношению ко мне, еще и когда над ней нависала ее мамаша. Вот только кое-что я однозначно успела о ней понять: она совершенно не умела врать. Нет-нет, я не о том, что Матильда была принципиально честной и добросовестной личностью, у которой всегда лишь кристально чистые намерения! Она именно НЕ УМЕЛА врать… хотя Амалия, безусловно, усердно старалась ее этому научить. Вот только все попытки не увенчались успехом. Потому что даже если Матильда пробовала сказать неправду, у нее все было просто на лбу написано. А будучи не дурой, сестрица прекрасно понимала и это. Так что когда ее загоняли в угол и нужно было соврать, она обычно просто уходила от разговора, избегала темы, либо просто ретировалась.

Точно так же, как в ту ночь, когда она заявилась ко мне с визитом.

Поэтому у меня практически не было сомнений в том, что все это — не представление, дабы сбить меня с толку. Я была права в своих предположениях, а Матильда поняла, что я догадалась, и не умея убедительно врать, чтобы разубедить меня, просто сбежала, чувствуя, что не только проиграла, но еще и порядком налажала. О чем Амалия, конечно же, так же сразу узнала благодаря все тому же неумению своей дочери врать.

Следовательно, у меня был какой-то недоброжелатель. И судя по всему, довольно могущественный, раз уж даже вся моя «семейка» бегает перед ним на задних лапках. Но кто это может быть, и зачем ему я?

Либо это связано с тем, что я — бастард покойного графа.

Либо с тем, что этот граф был явно в чем-то замешан. Да так, что та загадочная Лана из моих снов ругала его за то, что он вообще заделал вторую дочь (то бишь меня), когда «для всеобщего блага» должен был остановиться на одной только Матильде.

Странная история. Слишком запутанная и слишком зловещая.

Закончив с подсчетами налогов, я сложила все бумаги в папку, которую перевязала шнуром. Что ж, к завтрашнему походу к налоговому инспектору все готово! Теперь дело за малым: встать пораньше и поскорее отстреляться в кабинетах.

Довольная результатом, я уже собиралась идти в душ, когда услышала звон колокольчика на входе во двор. А выглянув, увидела возле калитки Дороти.

— Добрый вечер! Извини, что так поздно, — защебетала соседка, когда я подошла поближе.

— Ничего, я все равно пока еще не спала. Что-нибудь случилось?

— Не совсем. Случились. гости, которые будут завтра вечером, — вздохнула Дороти. — Ты ведь завтра будешь печь? Можно предзаказать у тебя десять пирожных из того, что наготовишь? Ну очень надо!

— Да, конечно, без проблем, — улыбнулась я, и доставая блокнот, сделала запись про забронированные сладости.

— Спасибочки, просто выручаешь! — улыбнулась женщина, протягивая мне несколько монет задатка.

— Всегда рада тебя выручить, — я улыбнулась в ответ, и помахав ей на прощанье, вернулась в дом…

Где едва закрыв за собой дверь, обомлела:

Прямо передо мной стоял Грей!

— Тише! — тут же выдохнул он, и схватив меня в охапку, закрыл рот ладонью прежде, чем я успела закричать. — Пожалуйста, просто выслушай меня!

Выслушать?! Черт возьми, выслушать?

— Слушай, Сериз, нам в самом деле ОЧЕНЬ нужно поговорить. Если я сейчас уберу руку, ты не станешь кричать? Тот проныра лейтенант Байзер все еще шарит по городу, разыскивая меня. И он не должен меня найти, ни за что. Я могу рассчитывать на то, что ты не закричишь, тем самым обрекая меня быть схваченным этим ублюдком? Ты ведь. не хочешь, чтобы он меня поймал. Иначе. я сболтнул тебе достаточно зацепок, чтобы он сумел меня быстро найти и схватить. Однако этого все еще не случилось, и он даже не шастает по лесу в поисках заброшенных хижин. А значит, ты не сдала меня ему. Следовательно. я могу надеяться на то, что мой арест не входит в твои планы?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})