Тень твоего поцелуя - Джейн Фэйзер

– Будь это так, – рассмеялся он, – я держался бы от вас как можно дальше.

– Наверное, – кивнула Луиза, заметно успокоившись, и намеренно отступила в густую тень зарослей, чем вынудила Робина идти за ней.

Она привела Робина в самый центр обсаженной кустами аллеи и только тогда впервые задалась вопросом, что делает тут, посреди ночи, наедине с незнакомым англичанином. Если об этом узнают, немедленно отправят в монастырь с самым строгим уставом, откуда пути на волю уже не будет.

– Что-то не так? – осведомился Робин, рассеянно отметив, что две пуговицы его камзола расстегнуты. Должно быть, забыл застегнуть, когда прятал пакет с письмами. Его тяжесть по-прежнему приятно грела грудь.

Луиза проследила направление его взгляда и, прежде чем Робин успел исправить досадную оплошность, подошла и с деловитым видом сама застегнула пуговицы. Робин, к собственному удивлению, был застигнут врасплох. Мягкость ее нежного тела вызвала в нем вполне естественный отклик.

Он поспешно отступил, стараясь держаться на расстоянии вытянутой руки. Интересно, она сделала это намеренно или просто потому, что слишком невинна и не знает, что можно, а что нельзя?

Но стоило заглянуть ей в глаза, как все стало ясно. Донья Луиза де лос Велес из рода Мендоса скорее всего действительно невинна… в прямом смысле, но намерения ее таковыми никак не назовешь!

– Простите, – пробормотала она, – я всего лишь хотела помочь.

– Разумеется, – кивнул Робин с сухой улыбкой. – Благодарю. Но что вы хотите взамен, донья Луиза?

Луиза с подозрением уставилась на него.

– А почему вы вдруг вообразили, будто мне что-то нужно, лорд Робин?"

– Не увиливайте! Я готов исполнить ваше желание… в пределах разумного, конечно.

Ему казалось, что эта молодая девица совершенно неукротима, но именно ему выпало на долю удовлетворить ее страсть к приключениям и открытиям и одновременно заботиться о ней и охранять до того времени, когда она найдет свою, предназначенную ей одной судьбу. На улицах Лондона слишком много хищников, чтобы столь юное существо могло расправить крылья без надежной защиты.

Разумеется, эту обязанность лучше всего мог бы выполнить Лайонел Аштон, но, похоже, вышеуказанный джентльмен не слишком интересуется подопечной. Робин, как ни странно, посчитал весьма привлекательной возможность переложить долг Аштона на свои плечи.

Он заменит ей опекуна и наставника. Достаточно безопасная роль.

– Итак, – начал он, все еще улыбаясь, – что вы хотите от меня, донья Луиза?

Поколебавшись, она красноречиво пожала плечами.

– Ничего из ряда вон выходящего, сэр.

– И вы думаете, я этому поверю? – коротко рассмеялся он. – Насколько я могу судить, необычные женщины требуют таких же одолжений. Ну же, не стесняйтесь. Говорите.

Он подвел ее к каменной скамье, встроенной в нишу, аккуратно вырезанную в зарослях бирючины.

– Давайте сядем и все спокойно обсудим.

Луиза покорно устроилась рядом с ним. Скамья оказалась маленькой, так что их бедра соприкасались. Луиза наморщила носик.

– От вас ужасно воняет, лорд Робин, – заявила она с обезоруживающей откровенностью. – В моей стране дамы не привыкли, чтобы мужчины приходили на свидание, не смыв с себя дневной пот и пыль.

Робин, как громом пораженный, вытаращился на нее. Потом вскочил и отошел на несколько шагов, прежде чем вновь обрести дар речи.

– К вашему сведению, мадам, я проскакал сегодня пятьдесят миль, а потом греб от самого Тауэра. И все для того, чтобы увидеться с вами. Если вы так брезгливы, что не можете принять помощь человека, вспотевшего от честной работы, я немедленно покидаю это место.

– О нет… пожалуйста… не уходите! – воскликнула Луиза, вскакивая. – И не обижайтесь. У меня совершенно ужасная привычка высказывать все, что в голову придет. И я совсем не против вашего… запаха… правда, не против!

Робин совсем не был уверен, что ее заверения хоть как-то улучшили положение. И теперь, после ее слов, он сам ощущал исходивший от своего тела смрад. Раньше он не придавал никакого значения ни своей внешности, ни подобным пустякам и всегда считался в семье неряхой, чем вызывал беззлобные насмешки родственников. Но теперь вдруг задался вопросом, не слишком ли небрежен в том, что касается личной гигиены. Когда в последний раз менял рубашку и белье?

Отец часто журил его по этому поводу, когда путешествовал вместе с еще совсем юным Робином.

– Я целый день пробыл в пути и приехал к вам при первой возможности, – сухо добавил он. – Так что прошу меня простить за беспокойство.

Он повернулся и пошел прочь, раздираемый гневом, вызванным досадой на собственную промашку. Луиза метнулась за ним и вцепилась в руку.

– О, пожалуйста… я иногда бываю так легкомысленна! Простите меня. Я никогда не проводила в седле целые дни и понятия не имею, каково это. И я вовсе не желаю показаться неблагодарной, ведь вы так ко мне спешили. Умоляю, умоляю о прощении.

Она смотрела на него блестящими от слез глазами и, не дождавшись ответа, привстала на носочки и поцеловала его в щеку.

Робин мгновенно смягчился. Да, он весь провонял потом, своим и конским. Да, он оскорбил ее нежное обоняние. Но у этой склонной к опасным развлечениям особы на уме нечто большее, чем отнюдь не благоухающий сладостными ароматами наставник в столичной жизни.

– Итак, что вам нужно от меня? – повторил он.

Луиза с беспокойством взирала на него, желая убедиться, что они окончательно помирились. Немного успокоившись, она пояснила:

– Видите ли, теперь, когда у меня есть лошадь и барка, я могу чаще выбираться из дома. Вот я и подумала, что, если в следующий раз вы принесете мне мужскую одежду, мы без опаски сможем бродить ночью по городу, когда Бернардина спит.

– Мужскую одежду? – пробормотал Робин ошеломленно. – Дорогая моя, у вас просто не та фигура, чтобы подобное переодевание ввело в заблуждение!

– Но почему?! – удивилась девушка, оглядывая себя.

– Слишком много округлостей, – без обиняков выпалил он, очерчивая в воздухе пышные груди и бедра. Но Луиза даже обрадовалась этому неожиданному комплименту.

– Тогда я надену длинный плащ. Он скроет все изгибы.

Робин призадумался. Его попытка нанести ответное оскорбление провалилась, поскольку испанцы любили женщин в теле и чрезмерная стройность считалась там немодной. Кроме того, обмениваться колкостями, задевающими чью-то личность, да еще с какой-то девчонкой, просто ниже достоинства человека, обладавшего весьма высокой репутацией в избранной им крайне опасной профессии.

– Я сам решу, что вам носить, -• твердо объявил он. – И принесу то, что сочту нужным. Постойте смирно и дайте хорошенько взглянуть на вас, чтобы определить размер.