Все предельно - Стивен Кинг

— Прямо ума не приложу, как это получилось, — сказал я. — Лопнула, что твоя жаба, в бога душу мать!

Мы все еще ржали над этой незамысловатой шуткой, как вдруг из-за кустов вышли Джонни и Джек со своими пушками.

— Не дергайтесь, сэр, — сказал мужчине Джек. — И тогда мы не причиним вам вреда.

Мужчина молча переводил взгляд с Джека на Джонни, потом опять на Джека. Потом снова взглянул на Джонни, челюсть у него прямо так и отвалилась. Подобную реакцию мне доводилось наблюдать тысячу раз, но всегда она меня страшно забавляла.

— Да ведь это Диллинджер! — взвизгнул мужчина и поднял руки вверх.

— Рад познакомиться, сэр, — говорит ему Джонни и хватает мужчину за руку. — Будьте любезны, снимите-ка эти рукавицы!

Тут мимо проехали две или три машины с типами из местных. Деревня едет в город, сидят за рулем с прямыми спинами, точно палки проглотили, в своих старых, заляпанных грязью седанах. Видимо, мы не показались им подозрительными — стоит себе у обочины группа парней, решает, что делать с проколотой шиной.

Тем временем Джек подошел к водительской дверце новенького «форда», выключил зажигание и забрал ключи. Небо в тот день было белесое, точно вот-вот пойдет снег, но лицо у Джека было еще бледнее.

— Ваше имя, мэм? — осведомился Джек у женщины. На ней было длинное серое пальто, на голове — лихая шляпка наподобие матросской бескозырки.

— Дили Фрэнсис, — ответила она. А глаза у нее были большие и темные, как сливы. — А это Рой. Мой муж. Вы нас убьете, да?

Джонни окинул ее строгим взглядом и надменно заметил:

— Мы банда Диллинджера, миссис Фрэнсис. А люди Диллинджера никогда никого не убивают. — Джонни никогда не упускал случая подчеркнуть этот факт. При этом Гарри Пирпонт всегда смеялся над ним и спрашивал, на кой ляд он впустую тратит слова, но лично я думаю, что Джонни поступал правильно. То была одна из причин, по которой именно его будут долго помнить люди. А этого педераста в соломенной шляпке все уже давно забыли.

— Золотые твои слова, — сказал Джек. — Мы грабим банки, причем ровно вполовину меньше, чем говорят. А кто этот славный маленький человечек? — и он ущипнул малыша за подбородок. Упитанный был младенец, ничего не скажешь; точная копия У.К.Филдза.[4]

— Это Бастер, — ответила Дили Фрэнсис.

— Да он настоящий здоровяк, верно? — улыбнулся Джек. Зубы у него были в крови. — Сколько ему? Три или около того?

— Только что исполнилось два с половиной, — с гордостью ответила миссис Фрэнсис.

— Неужели?

— Да, крупный мальчик для своего возраста. Скажите, мистер, а вы в порядке? Вы ужасно бледный. И потом, эта кровь на…

Тут вмешался Джонни:

— Сможешь завести эту тачку в лес, Джек? — и он указал пальцем на старенький «форд» плотника.

— Само собой, — ответил Джек.

— Несмотря на шину и прочее?

— Спрашиваешь. Вот только… Мне жуть до чего хочется пить. Скажите, мэм, то есть миссис Фрэнсис, у вас с собой, случайно, нет ничего попить, а?

Она развернулась, склонилась над задним сиденьем — что было далеко не просто с этим ребенком-боровом на руках — и достала термос.

Мимо пролетела еще пара машин. Сидевшие в них люди махали нам руками, и мы махнули в ответ. Я продолжал улыбаться, ощерив пасть не хуже крокодила, пытаясь выглядеть, как подобает Гомеру. Меня беспокоил Джек, я просто не понимал, как он все еще держится на ногах. Так он мало того, что держался — этот сукин сын еще открыл термос, посмотреть, что там внутри. Чай со льдом, сказала она, но он словно не слышал. А когда протянул ей термос обратно, все увидели, что по щекам его катятся слезы. Потом Джек поблагодарил дамочку, и она снова спросила, в порядке ли он.

— Теперь в порядке, — ответил Джек. Забрался в старенький «форд» и повел его к кустам на обочине, машина при этом нещадно раскачивалась и подпрыгивала — еще бы, считай, одного колеса у нее не было вовсе, ехала на голом ободке.

— Нет, чтобы заднее прострелить, урод несчастный! — сердито буркнул Джек, но голос у него был совсем слабенький. И вот наконец машина въехала в лес и скрылась из виду, а вскоре и сам он показался на опушке. Шел медленно и все время смотрел под ноги — словно старик на льду.

— Вот и славненько, — заметил Джонни. И сделал вид, что чересчур внимательно рассматривает кроличью лапку — брелок, прикрепленный к ключам мистера Фрэнсиса. Как бы давая мне тем самым понять, что мистер Фрэнсис не увидит больше своего «форда». — Стало быть, теперь мы все познакомились, подружились, самое время совершить небольшую прогулку.

Джонни сел за руль, Джек — рядом, я втиснулся на заднее сиденье между Фрэнсисами и пытался рассмешить их маленького поросенка.

— Едем до ближайшего городка, — не оборачиваясь, объявил Джонни Фрэнсисам. — Там вы сходите на автобусной остановке, и езжайте себе, куда собирались, денег на дорогу вам оставлю. А мы заберем машину. Обещаю, что будем обращаться с ней аккуратно, никаких там дырок от пуль, ничего подобного, вернем новенькой, с иголочки. Один из нас позвонит и скажет, где ее можно забрать.

— Но у нас еще не установили телефон, — робко возразила Дили. И голосок у нее был такой противный, жалобный и писклявый, прямо руки чесались врезать как следует. Потому как она явно принадлежала к тому разряду женщин, которым минимум раз в две недели следует устраивать хорошую выволочку, чтоб не поднимала хвост. — Вообще-то мы в списке очередников, но эти люди с телефонной станции прямо как вареные, никогда не спешат.

— Что ж, тогда, — ничуть не растерявшись, заметил Джонни, — мы позвоним в полицию, и уж они свяжутся с вами. Но если станете вякать, машины вам не видать как своих ушей.

Мистер Фрэнсис закивал — с таким видом, точно верил каждому его слову. А может, и правда верил. Ведь то, как-никак, была банда самого Диллинджера.

Джонни остановился у бензоколонки, заправился и купил всем содовой. Джек присосался к своей бутылочке, точно там была не содовая, а волшебный нектар, точно он помирал от жажды где-нибудь в пустыне. Но женщина не очень-то позволяла своему поросенку пить. Дала только отхлебнуть, один глоточек. Малыш тянулся к бутылочке и орал, точно его режут.

— Не хочу испортить аппетит перед ленчем, — сказала она Джонни. — Что это с вами, а?..

Джек сидел, закрыв глаза и привалившись головой к боковому стеклу автомобиля. Я было подумал, что он снова вырубился, но тут он открывает глаза и говорит дамочке:

— Заткните пасть своему выродку, мэм, иначе это сделаю я.

— Кажется, вы забыли, в чьей едете машине, — эдак с подковыркой замечает она.

— Дай ему бутылку, сучка! — говорит Джонни. Он по-прежнему улыбается, но только это совсем другая улыбка. Она смотрит на него и бледнеет, прямо вся краска отливает от щек. Мистер Поросенок получает свою бутылочку, а будет или не будет он есть ленч, это уже никого не колышет. Еще через двадцать миль мы высаживаем семейство в маленьком городке и направляемся в Чикаго уже без них.