Некоторые девушки кусаются - Хлоя Нейл

Но сквозь пожар возбуждения меня укололо что-то неприятно холодное. Я тряхнула головой и отвела губы от шеи Этана.

— Сеньор, тебе не стоит ее кормить в первый же раз. Ей требуется кровь человека или новичка. Для первого кормления ты обладаешь слишком большим могуществом. А она и так очень сильна.

Этан что-то проворчал, но не шевельнулся. Он так и остался под моими губами воплощением молчаливой покорности. Я удовлетворенно обхватила его руками за талию.

— Лукас, оттащи ее от него!

Я снова ощутила холод, словно на разгоряченную кожу упала капля холодной воды. Неприятно. Неожиданно. Это мое сознание, как я поняла, умоляло меня очнуться и укротить свой голод. Но супер-эго сопротивлялось, вооруженное глубинным инстинктом и скрытым влечением.

И победило.

Я застонала и провела кончиком языка вдоль его уха, больше не слушая предостережения разума.

— Этан…

— Люк, тебе придется… Я не… — Он сдавленно застонал, когда я продолжила линию поцелуев по его шее. И боже мой, что это был за звук — настолько низкий, что ласкал кожу. — Я не пил крови уже два дня. Мерит, ты должна остановиться.

При всем при том он наклонялся ко мне навстречу, и его слова звучали совсем неубедительно.

Кто-то взял меня за руку. Очень медленно повернув голову, я увидела на своем плече кораллово-красные ногти. Этого прикосновения оказалось достаточно, чтобы я осознала, что мои губы еще находятся в непосредственной близости от шеи Этана, что я поступаю вопреки правилам «Канона». Несмотря на его протест, я настаивала на своем, я собиралась его укусить. Я собиралась разорвать его одежду и увлечь на пол.

Я собиралась всеми мыслимыми и немыслимыми способами служить своему господину.

Пришедшее понимание сделало свое дело, леденящей рукой задушило голод и швырнуло меня из страны грез назад, в мир реальности и правильного выбора.

Собрав все силы, я сделала глубокий вдох и отшатнулась от него и от нее. Для восстановления контроля над своим телом мне требовалось свободное пространство. Я нагнулась, опираясь руками на колени, и опять набрала полную грудь воздуху. Из-за приступа голода я покрылась испариной, несмотря на то что была одета лишь в футболку и джинсы, и теперь, когда тело стало остывать, кожа покрылась мурашками. Голод все еще ощущался где-то в глубине, словно запертый тигр, который в любой момент может выскочить снова. Я понимала, что контроль вернулся лишь на время. Это мнимое спокойствие.

Но где-то в глубине души я радовалась этому. Тигр вырвался на волю и только поджидал подходящего момента. Он не упустит своего шанса.

Он будет пить кровь.

— Доставить кровь? — спросил Люк.

— На кухне, — хрипло ответил Этан. — Ей привезли несколько упаковок. Эмбер, иди с ним. Оставьте нас одних на несколько минут.

— Отличный контроль для перерыва в семьдесят два часа, — заметил Люк. — Она сумела подавить голод.

— Если мне понадобятся ваши выводы, я вас спрошу! — резко бросил явно встревоженный чем-то Этан. — Идите на кухню и приготовьте кровь, прошу вас.

Мы остались одни, и я уже сумела выровнять дыхание. Только тогда я выпрямилась и осмелилась взглянуть ему в глаза. Я ожидала саркастического упрека, но Этан едва взглянул на меня, старательно сохраняя невозмутимое выражение лица.

— Все в порядке, — невыразительно произнес он. — Этого можно было ожидать.

— Но я не ожидала.

Он поправил воротник рубашки, одернул черный костюм. Я поняла, что он тоже пытается восстановить самообладание, потому что едва справился со своими желаниями. Серебристый блеск в его глазах был тому неоспоримым подтверждением, как бы ни пытался Этан продемонстрировать обратное.

— Первый Голод всегда возникает неожиданно, — сказал он. — Тебе незачем извиняться.

У меня приподнялась бровь.

— Я и не собиралась извиняться. Если бы не ты, не было бы никакого голода.

— Ты забываешься.

— Можно подумать, ты мне это позволишь.

— Кто-то должен напомнить тебе о правилах. — Он подошел ближе, так что отвороты его брюк накрыли мои домашние туфли. — Ты обещала повиноваться. Ты согласилась отказаться от демонстративного непослушания. Ты обещала больше не восставать против меня. И вот ты уже готова обрушить на наши головы стены Дома Кадогана.

— Мастер ты или нет, — возмутилась я, поднимая голову, — но тебе придется взять назад свои обвинения, иначе я опять проявлю непокорность. — В моей жизни было достаточно предательств, чтобы я научилась ценить благородство и честность, и я всегда старалась жить в согласии с этими понятиями. — Я не давала тебе повода усомниться в моей лояльности, а это уже очень много, учитывая то, что ты со мной сделал.

Его ноздри дрогнули, но Этан не стал оспаривать мое заявление.

— Мерит, честное слово, если ты помогаешь Тейту уничтожить мой Дом…

Я уставилась на него непонимающим взглядом:

— Тейту? Мэру Тейту? Я даже не понимаю, о чем ты говоришь. С какой стати я стала бы ему помогать?

— Но отдел омбудсмена — это творение Тейта.

Я все еще не улавливала смысла.

— Это мне известно. Но какое мэру дело до того, чем я занимаюсь? Какое ему дело до того, что один из служащих привел на работу свою внучку?

Этан сердито посмотрел на меня сверху вниз:

— Какие бы ни были у тебя отношения с отцом, ты все равно остаешься дочерью Джошуа Мерита. Мало того, ты еще и внучка одного из самых влиятельных людей города. Но и это еще не все. Ты сильнее обычного вампира. — Он махнул в сторону кухни. — Даже они это заметили.

Этан засунул руки в карманы брюк и отошел от меня к книжной полке, висевшей у входной двери.

— Тейту нельзя доверять, — продолжал он. — Ему известно о нас, и известно давно. Но назначение твоего деда на должность омбудсмена не делает мэра менее скрытным. Как мы поняли, ему было известно и о бродягах, однако он скрыл эту информацию от широкой публики.

Интересно знать, по какой причине. То ли он хотел избежать паники среди населения, то ли приберегает информацию для будущей торговли. И мэр не желает разговаривать с главами Домов, вместо этого он предпочитает действовать через офис омбудсмена. И твой дед… — Этан обернулся. — Какие бы благие намерения у него ни были, он все же работает на Тейта. Тейт контролирует деньги и определяет политику. Следовательно, все ниточки в его руках.

— Мой дед ни от кого не зависит.

Этан скрестил руки на груди и посмотрел на меня в упор. На его лбу прорезалась тонкая морщинка.

— Мерит, подумай вот о чем: вампиры заявили о своем существовании здесь, в Чикаго. В Америке мы стали первыми, кто объявил о своих Домах. В этом отношении Тейту принадлежит лидирующая роль среди всех остальных мэров. Ему первому пришлось определяться с линией поведения относительно сверхъестественных существ, первым устанавливать отношения с Домами и заботиться о безопасности. Но какими бы ни были его планы — а мы уверены, что он начал строить планы сразу, как только узнал о нас, — он не торопится их раскрыть. Я не могу исключить такого варианта, что ты тоже часть его планов, и в связи с этим моему Дому грозят бедствия. А поэтому, пока ты не научишься осмотрительности, пока не научишься скрытности при обсуждении наших отношений, тебе придется держаться подальше от офиса омбудсмена.