Баллада: Осенние пляски фей - Мэгги Стивотер

Я чуть склонил голову.

- Хочется верить, что обучение в Торнкинг-Эш наделило нас способностью глубоко ценить все музыкальные жанры.

Внутри Пол выдал особенно высокую ноту. Хороший диапазон. Он не тем занимается. Ему не на гобое играть нужно, а ездить в турне с Мэрайей Кэри.

- О боже, - сказал Салливан.

- Совершенно согласен. Что привело вас на наш чудесный этаж?

Салливан вытянул шею, чтобы получше рассмотреть надпись на двери:

- Пицца. Курьер сказал, что один из вас пьет что-то, до ужаса похожее на пиво.

- Все, чаевых ему больше не видать.

Салливан сложил руки на груди:

- Именно поэтому Пол берет верхнее «ми» вместо «до»? Ты-то точно не пил. Запаха нет, да и ведешь ты себя, как обычно, очаровательно.

Я благодушно улыбнулся:

- Совершенно честно говорю вам, что здесь никто не употребляет алкоголь.

Он прищурился:

- Что ты затеял?

Я поднял руки, как будто сдаваясь:

- Пол хотел напиться. А я хотел посмотреть, что будет, когда он расслабится. Три бутылки безалкогольного пива, и, по-моему… - Я запнулся, слушая, как Пол безуспешно пытается взять очередную высокую ноту. - По-моему, мы оба довольны результатом.

У Салливана подергивались губы, но он явно не хотел мне улыбаться.

- Как тебе удалось его обмануть?

- Моя мама любезно согласилась купить упаковку «Хайнекена». Я поменял коробку и крышки. Она у меня не зануда. Как и некоторые преподаватели.

Я поднял бровь.

- Мама, говоришь? Начинаю понимать, откуда ты такой взялся. Ну ладно, не буду портить вечер, посвященный дружбе, обману и поддельному пиву. - Салливан посмотрел на меня и покачал головой. - Боже правый, Джеймс, кто ты?

Я моргнул:

- В данный момент я - человек, который хочет вернуться в комнату и уговорить Пола натянуть на голову трусы.

Салливан рукой стер с лица улыбку:

- Спокойной ночи, Джеймс. Я так понимаю, что похмелья не будет?

Я расплылся в улыбке и ускользнул обратно.

- Спасибо, Нуала.

- Не за что, - ответила она.

- Кто приходил? - спросил Пол.

- Твоя мама. - Я передал ему четвертую бутылку. - Смотри, чтоб тебя не разорвало.

Я взял еще кусок пиццы и улегся на пол рядом с его кроватью. На полу было на несколько градусов прохладнее, и я чуял дыхание Нуалы в сквозняке, запах лета и цветов.

- Ты бы могла появиться где угодно, он все равно тебя не видит. Почему под кроватью?

- Хотела напугать тебя до полусмерти, - ответила Нуала.

Я предложил ей свою пиццу, и она удивленно на меня посмотрела, затем покачала головой. В старых сказках говорится, что если есть еду фей, то навсегда останешься в их краю. Только тут, наверное, все наоборот. В музыкальном центре над нами сменилась запись. Альтернативный рок. Явно мой диск.

- Наконец настоящая музыка, - сообщил я Полу.

Пол топал ногой в такт:

- Бритни тоже настоящая. Это просто немножко более настоящее. - Он помолчал. - Знаешь, ты - лучший друг, который у меня был.

Я ощутил легкий укол совести. Почти незаметный.

- Потому что принес тебе пиво?

- Не-е-е-ет. Потому что ты - это ты. Единственный в своем роде. Непохожий на других. - Пол замолчал и попытался пояснить: - Я смотрю на тебя и хочу быть таким же. Непохожим на других. Ты - засранец, но единственный в своем роде, и это все уважают.

Пол говорил, а Нуала смотрела на меня. Ее огромные глаза сияли в темноте.

- Ты тоже так думаешь?

- Особенно насчет засранца, - ответила она.

Я не знал, что сказать Полу. Все мои мысли были о том, как хорошо от Нуалы пахнет, и о том, как симпатично по ее щекам рассыпаны веснушки. Не отводя от нее глаз, я произнес:

- Ты мне льстишь.

- Заткнись и прими комплимент, - ответил Пол.

Я улыбнулся:

- Ты будешь так же откровенен и в трезвом виде?

- Ни в коем случае.

Как- то так получилось, что мы с Нуалой держались за руки. Я не мог вспомнить, потянулся ли я к ней или это она взяла меня за руку из темноты. Но мы держались за руки, и почему-то ее пальцы медленно скользили по моим запястьям, а я гладил тыльную сторону ее кисти. Означает ли это, что держаться за руки -совершенно нормально при общении с психованной феей? А может, накрывающие меня волны чувств - нечто большее, чем просто сигнал опасности?

- Ты такой же фрик, как и я, но все равно ты обалденно крут. Понимаешь? У тебя исписаны руки, у тебя навязчивые идеи, однако все, кто с тобой знаком, к тебе тянутся. - Пол стукнул головой о стену. - Это дает фрикам вроде меня надежду.

Весь мир сжался до пальцев Нуалы на моей руке. Я хотел, чтобы она утащила меня под кровать и растворилась со мной в темноте.

- Ты не фрик.

- О, ты и не представляешь!… Хочешь, расскажу? Трезвый ни за что бы не признался.

Я чувствовал на лице дыхание Нуалы и был совершенно уверен, что она чувствовала мое - колбаски и зеленый перец. Но если ей было неприятно, она не подавала вида. На ее губах играла невинная прекрасная полуулыбка. Если бы она ее осознавала, моментально стерла бы.

- Так вот… Я каждую ночь слышу пение.

Мои пальцы замерли. Пальцы Нуалы замерли тоже.

- Каждую ночь, как во сне. Как в одном из тех снов, когда ты знаешь, что все говорят на другом языке, но все равно понимаешь. Так вот, эта песня - просто список. Список имен. - Пол замолчал и долго судорожно пил. - Мне известно, что я слышу имена мертвых. Тех, кто скоро умрет. Известно, потому что там потом говорится: «Помни о нас, поют мертвые, иначе мы вспомним о тебе».

Я задрожал. Странно, прежде озноба не было.

Мой голос звучал вполне обыденно:

- И кто в этом списке?

- Я, - ответил Пол.

- Ты?

- Ага. И еще какие-то незнакомые имена. И Салливан. И ты. И еще - я не знал, как ее зовут, пока ты мне сегодня не сказал, - она тоже там. Ди. Дейдре Монаган, верно? По-моему, мы все умрем. Скоро. - Пол выпил еще. - Думаешь, я псих?

Рука Нуалы в моих пальцах сжалась в кулак.

- Нет. Надо было сказать раньше. Я тебе верю.

- Я знаю.

Я содрогнулся.

- Я знаю, потому что каждую ночь ты убегаешь, как раз перед тем, как начинается пение. Но если бы я сказал тебе, что слышу его, и ты ответил бы, что тоже слышишь, все стало бы по-настоящему, понимаешь?

Нуала раскрыла кулак и пальцами повернула мою руку, пока я не увидел слово «список», нацарапанное на тыльной стороне.

- Да, - прошептала она в ответ.

- Я думал, что, когда приеду сюда, все это дерьмо закончится, - жалобно сказал Пол.

- Я тоже так думал.

Пол задремал, погрузившись в воображаемое алкогольное опьянение, а я поднялся в туалет на четвертом этаже. Конечно, глупо ей звонить, но меня откровения Пола встревожили. Вывели из равновесия. Одно дело, если я сам угодил в какие-то сверхъестественные дела, и другое дело - услышать в списке мертвых имя Ди.