Целиком и полностью - Камилла Деанджелис

меня, разве не так? Она ощущала ответственность, как если бы была виновата во всем, что я натворила, виновата в том, что произвела меня на свет. Любое обращенное ко мне доброе слово было вызвано чувством вины, а не любовью. Все это время она ждала, пока я стану достаточно взрослой для самостоятельной жизни.

В дверь постучали, и я вздрогнула.

– Марен? Все в порядке?

– Да.

Я схватила рулон туалетной бумаги.

– Минутку!

Я несколько раз прочистила нос и посмотрела в раковину. Что бы ни случилось, как бы все вокруг ни разваливалось, я всегда буду ощущать себя лучше, чем мои сопли.

Открыв дверь, я увидела Ли.

– Тебе тоже нужно? – спросила я.

– Нет.

Он продолжал смотреть на меня, скрестив руки и нахмурившись. На долю секунды мне показалось, что он собирается обнять меня, но он развернулся и пошел обратно к машине. Открыв дверь, я обнаружила на своем сиденье банку колы и что-то завернутое в алюминиевую фольгу.

– Подумал, что ты проголодалась, – сказал он, откусывая свой сэндвич с жареной говядиной.

– Спасибо, – сказала я, но едва смогла прикоснуться к сэндвичу.

Мама кормила меня, но мечтала о том, чтобы запереть меня в клетке. То, что она делала для меня каждый вечер, было не ужином, а жертвой.

– Послушай, я понимаю, что обидел тебя, – сказал Ли. – Но я не собираюсь о чем-то умалчивать, только чтобы пощадить твои чувства.

Я пожала плечами и посмотрела в окно.

До Тингли мы доехали поздно ночью. Ли свернул в тихий пригород с двухэтажными домами, лелеявший полузабытые воспоминания о респектабельности среднего класса. В одном-двух домах были заколочены окна и двери. Стояла такая тишина, что было слышно, как гудят люминесцентные лампы в уличных фонарях. Мы вышли из пикапа, и я прошла за ним по тротуару мимо нескольких домов. Потом Ли подошел по дорожке к угрюмому дому, возле которого росли высокие сорняки.

– Это чей дом? – прошептала я.

– Теперь ничей.

Он осмотрелся и вытащил из-под потрепанного коврика у входной двери ключ.

– Не волнуйся. Это был дом моей двоюродной бабки. Она умерла месяца два назад, и никто не хочет его покупать.

– О, извини. Мне так жаль.

Эти слова показались мне глупыми, но я не смогла промолчать.

– Угу, – отозвался он, пожав плечами и повернув ключ. – Сегодня мы можем переночевать здесь. Утром я постараюсь разыскать сестру, а потом поедем в Миннесоту.

Двоюродная бабка Ли заботилась о своем доме хуже миссис Хармон. Внутри стоял затхлый запах. Я вытянула руку в поисках выключателя, но Ли остановил меня:

– Никто не должен знать, что мы здесь. Постарайся ни во что не врезаться.

– Но я ничего не вижу!

– Привыкнешь.

Мы стояли в крошечной кухне. В слабом свете уличных фонарей я разглядела стеклянную лампу над круглым столом справа, ряд шкафчиков у левой стены и холодильник. Я вдруг подумала о еде. Наверное, Ли пришла та же идея, потому что он открыл шкафчик над плитой и заглянул в него.

– О, неплохо. Суп и фасоль.

Он поставил консервные банки на стол, открыл другой шкафчик и вынул открывашку. Мы разогрели суп в микроволновке, а после я достала из своего рюкзака дневник и фонарик.

– Ты постоянно что-то пишешь в этой тетради.

Я пожала плечами.

– Можно посмотреть картинки?

Я протянула ему тетрадь.

– Только не читай, что написано, ладно?

– Конечно.

Куски скотча, которыми были приклеены вырезки, поскрипывали, когда он переворачивал страницы. Ли остановился взглядом на гравюре, которую я вырезала из библиотечной книги «Странные и чудесные легенды Шотландии». Под иллюстрацией было написано: «Констебль обнаруживает логово Соуни Бина и его клана каннибалов». По углам логова валялись кучи костей, с потолка свисали конечности, из темноты выглядывали десятки лиц, а за кипящим котлом стояла костлявая старуха со сверкающими в свете горящего очага клыками – пожалуй, жена самого Соуни. У входа в пещеру выстроились в ряд несколько мужчин в форме с выражением ужаса на лицах при виде такого жуткого зрелища. Сам Соуни замахивался топором на незваных гостей.

До этого дня я не представляла себя в такой пещере. Теперь же она показалась мне почти уютной.

– Жуть, – произнес наконец Ли и перевернул страницу.

На следующей странице была ксерокопия «Сатурна, пожирающего своего сына». Он погладил пальцем место, где должна была находиться голова мальчика.

– Да, я однажды видел эту картину в книге. Подумал, может, он один из нас.

– Кто, Гойя?

– Его так звали?

Ли закрыл тетрадь и пододвинул ее ко мне.

– Прямо книжка с чудовищами, – сказал он.

Я погладила пальцем обложку с черно-белыми мраморными разводами.

– Она помогает мне чувствовать себя не такой одинокой.

Он встал и помыл тарелки.

– Лягу спать на кушетке в гостиной. А ты можешь поспать в спальне наверху справа. Там лучшая кровать. Только не включай свет и не открывай окна, а то соседи все замечают.

Немного походило на мой визит в дом миссис Хармон, только здесь было не так уютно и меня не приглашали. По пути наверх я освещала фонариком семейные фотографии в рамках, развешанные по всем стенам и расставленные на комодах, но не видела ни одной с Ли.

Матрас был старым, пружины под ребрами скрипели. Я долго лежала без сна. Воздух в комнате давил на меня, как гремлин, а когда я наконец задремала, то оказалась бегущей в длинном, изгибающемся зигзагами коридоре. На стенах его были большими оплывающими буквами выведены слова. Я понимала, что эти слова написал мой отец, но не могла их прочесть. Во снах запахи не ощущаешь, но мне казалось, что они заманивают меня запахом обеда.

6

Утром я спустилась на кухню и нашла на столе записку: «Уехал на урок вождения, скоро вернусь». Я опасалась выходить из дома, боясь, что меня кто-то увидит, но сидеть внутри тоже было неуютно. Что, если явятся агенты по продаже недвижимости?

Впрочем, от меня ничего не зависело, поэтому я достала клубок и спицы миссис Хармон и снова попыталась повязать. Благодаря вязанию, или хотя бы видимости вязания, я ощущала себя нормальной. Включив телевизор, я посмотрела телешоу «Правильная цена». Услышав, как открывается входная дверь, я выключила его и на цыпочках прошла на кухню.

Ли, все еще в ковбойской шляпе, переставлял все консервные банки из шкафов в пластиковый ящик из-под молочных бутылок. На столе стоял пакет из Макдоналдса, на который он показал.

– Привез тебе кое-что на завтрак.

Я поблагодарила его и, пока ела макмаффин, увидела через окно, как по дороге к дому на велосипеде