Пасынок судьбы - Сергей Кусков

Блондины, или неовикинги, являлись одним из направлений исследований Безумного Императора. Скромным, абсолютно не кровавым, что для этого человека не характерно. Он изучил потерянный ген и модифицировал его, сделав доминантным, какой нельзя задавить просто так. Но…

И снова это «но»!

Ему было плевать на спасение потерянной расы, хоть он с детства ею грезил, идеализируя древних северян. Исследования проводились с сугубо практической целью, и не с одной, а двумя.

Первая. В мире на тот момент ощущалась острая нехватка контингентов, желающих добровольно погибать во славу своих отечеств (а точнее, за кошельки правящих ими буржуев), и год от года недостачу в рядах вооруженных сил компенсировать становилось все тяжелее и тяжелее. Решить проблему можно было одним махом, одномоментно завербовав несколько миллионов человек, живущих войной и ради войны, не знающих и не желающих другой жизни. Новых викингов.

Вторая — низкое доверие к уже имеющейся армии, в которой служили те же люди, что страдали от его тирании «на гражданке». У этих людей имелось оружие, а так же сила воли и умение рисковать. О доверии солдат правителю не могло быть и речи, тиран боялся собственной армии, наделяя ее благами и развращая, тем самым только способствуя желанию установить хунту. Эту проблему нельзя игнорировать и невозможно решить, если только не заменить нелояльных бойцов на лояльных, не связанных с «гражданской» жизнью. ВСЕХ бойцов.

Император не стал мелочиться, показав, что он — действительно великий человек. Он так и поступил — заменил всех, одним махом разрубив аж два Гордиевых узла, окупив этим гигантские затраты на исследования.

Он создал искусственных людей, искусственных воинов, внешне похожих на древних свирепых викингов. Это были не клоны, а настоящие зародыши настоящих людей, полностью индивидуальные, лишь немного модифицированные. Несколько миллионов человек, мужчин и женщин, обладающие массой полезных способностей. Физически сильные, легко приспособляемыми к любым условиям, а главное, абсолютно преданные! Их воспитывали в специальных центрах, неподконтрольных общественности, где зомбировали, с детства прививая необходимые тирану чувства — патриотизм, готовность умереть и прочее. Весь набор качеств, которого на тот момент у солдат ни у одной армии мира не имелось.

Миллионы людей вырастали и заступали на службу, где без вопросов и сомнений выполняли ЛЮБЫЕ приказы, со временем почти полностью вытеснив старых солдат. Возникло что-то вроде военного сословия из сверхлюдей, опора трона, причем эта опора в первых же военных конфликтах показала, что она на порядок сильнее и боеспособнее прежней армии Империи, равно как и армий остальных держав. Только один этот шаг вывел страну на передовые позиции, заставив остальной мир трепетать.

Но это не спасло императора, его все равно убили. Белые люди оказались недостаточно поворотливыми, чтобы воспользоваться моментом и превратиться в «преторианскую гвардию», диктуя всем свои условия, ставя и свергая императоров. Новое правительство, пришедшее на смену старого, сумело дезорганизовать их и поставить на место. Тем не менее, тронуть их самих, как сословие, со всеми привилегиями, не посмели. Страшно! Следующий император лишь свернул программу искусственного репродуцирования и перевел комплектацию вооруженных сил на старую схему, постепенно обновляя военные кадры естественным образом, за счет новобранцев «с улицы», убирая «белых» на «гражданку» за выслугой лет.

Это долгий путь, зато надежный. Самый безболезненный для общества из всех возможных, несмотря на то, что все время «конверсии» беловолосых власть тряслась от страха. Но он сработал — за два поколения армия превратилась в почти прежнюю, «белые люди» перестали быть угрозой, а о проекте неовикингов благополучно «забыли».

На «гражданке» же белые люди быстро смешались с местным населением. Не сразу, конечно — первое время отношение к ним было настороженным, их не очень-то любили, и даже пытались принижать, дескать, презренные недолюди. Но это была не просто группа модов, это было сплоченное и организованное сословие, за которым стояла большая сила, и несколько акций, когда за убийство своих от рук воинственных хулиганов или расистов устраивались кровавые вендетты, научили людей относиться к ним с уважением, уровняв права с натуральными.

Сам тиран в памяти людей вскоре забылся, и отношение к его «детям» тоже изменилось. То есть снялись все барьеры для смешивания их с латинос. Тогда выяснилось, что ген — это всего лишь ген, отвечающий за определенный набор качеств, и ни за что больше. Например, смуглый цвет кожи оказался очень даже совместим с белыми волосами и голубыми глазами. А так, как почти все имперцы в той или иной степени смуглокожи, «викинги», растворяясь в их массе, поголовно приобретали оный цвет. То же и остальными расовыми признаками: все неусиленные, естественные, регрессировали, ушли в небытие, заменившись качествами исконных южноамериканцев. Сейчас их уже практически нельзя отличить от латинос, лишь белые волосы, голубые глаза да хорошее здоровье выдают потомков неовикингов.

Они — не суровые северяне прошлого, какими задумывались, но и не потомки индейцев, негров и конкистадоров, как большинство сограждан. Нечто среднее между, всеми, пятая раса, два века как натуральная.

Постепенно они рассеялись по стране, по миру, и, конечно, по имперским колониям. Их количество ныне не превышает несколько десятков миллионов, что мизер для огромного мира, и даже трехмиллиардной Империи, но число это не падает.

Изначально так получилось, что эти люди оказались элитным сословием, кастой — группой лиц, объединенных по профессиональному признаку, наделенных властью и противопоставленных остальному населению. Поэтому, когда рушился кастовый уклад (а рушился он медленно), у них было время поддержать друг друга, давая всем представителям своего маленького мирка шанс стать известными и обеспеченными. В этом их также поддерживало государство, стремящееся любой ценой «очернить» армию, дав белым дорогу куда угодно, кроме нее. Так практически все светловолосые за счет государства, при поддержке «своих», выучились в престижных заведениях и получили хорошие дипломы, после чего многие открыли фирмы, став бизнесменами, или пошли в менеджеры, артисты, шоумены, высококлассные специалисты — во все те области, где работу нельзя назвать непристижной, вливаясь в различные слои элиты Империи. Постепенно превратились в своеобразный клан состоятельных людей, поддерживающих друг друга по расовому признаку, но почти не имеющие влияния на вооруженные силы.

Конечно, не все белые стали богатыми, а некоторые, наоборот, со временем разорились и обеднели. Встретить их в Империи среди простых людей можно… Но и в этом случае они наверху социальной лестницы, за счет эксклюзивных признаков, редких в обыденной жизни, а потому ценимых, как изюминка. Например, точно знаю, в любом борделе Альфа-Аделлины, от Красного Квартала до Маленькой Гаваны, девушке с белыми волосами автоматически предложат тройную, а то и пятерную оплату, только за цвет волос. Даже если она уродина (хотя уродин среди них нет, генная модификация дает о себе знать). То же самое и с мальчиками (с мальчиками еще круче, их услуги всегда оплачивались выше девочек). И такой расклад, превосходство человеческого фактора над профессиональным, существует во всех сферах деятельности.

Венера — не Империя. Количество блондинос здесь гораздо меньше. Все они — потомки тех, кто перебрался сюда в далекое время бурного освоения колоний для основания бизнеса (а что еще ловить состоятельным людям на планете с искусственной средой обитания и регенерированным воздухом?) Поэтому встретить подобную Бэль среди простого народа — почти невозможно, она может быть только аристократкой. И судя по непринужденной манере держаться, отсутствию желания себя показать, аристократка потомственная, из самого-самого высшего общества. Вот это я влип!

— И что же заставило убежать от охраны? Ведь это ребячество, детский сад. Уж ты-то, в свои двадцать один, должна это понимать.

— Должна. — Бэль согласно кивнула и потупилась.

Какая-то странная она — вроде взрослая, но временами создается впечатление, что не совсем. Несмотря на содержательные разговоры, серьезные вещи, о которых спокойно рассуждает, внутри нее будто сидит маленькая девочка, девочка-загадка. И попытки разгадать ее пока не увенчались успехом.

Мы степенно брели по тропинкам парка, по не самой оживленной его части, вот уже четвертый час, ведя беседы на разные темы: от мировой литературы и архитектурных стилей неоколониализма, до политики и современной моды. Впервые за много лет я встретил достойного собеседника, разбирающегося в самом широком спектре вещей. Даже в моей «элитной» школе таких не встречал.