Сорвать заговор Сионских мудрецов - Исраэль Шамир

«Меня не беспокоят последствия этого дела в Европе, где ныне активно идут процессы секуляризации, — сказал профессор Еврейского университета Иерусалима Исраэль Юваль, преподающий еврейскую историю. — Однако меня беспокоит возможная реакция в исламском мире: там подобная история может возбудить страсти и быть использована в самых разных целях».

Юваль, который полностью отвергает возможность обоснованности кровавых наветов, ссылаясь на неблагоприятные условия существования еврейского меньшинства в средневековой Европе, сам подвергся атакам в академической среде за то, что занимался этой острой темой. В 1993 г. он опубликовал статью, в которой утверждал, что кровавые наветы, имевшие место в XII в. в Европе, были связаны с поведением евреев во время первого крестового похода, когда евреи кончали собой и убивали собственных детей. Согласно исследованию Юваля, сообщения о таких актах мученичества искажались христианами, считавшими, что евреи, несомненно, убивали христианских детей, раз уж они были способны лишать жизни своих собственных чад из чистого фанатизма. Хотя профессор и считал, что кровавые наветы были абсолютно необоснованны, будучи плодом воображения христиан, коллеги подвергли ученого яростной критике. В своих статьях они утверждали, что Юваль возложил ответственность на еврейских мучеников за кровавые наветы и тем самым оскорбил их. Впоследствии он узнал, что его пытались даже изгнать с факультета. Несмотря на собственный горький опыт, он не считает, что ученые должны воздерживаться от публикации результатов своих исследований, если таковые, с их точки зрения, обладают научной ценностью.

Хотя в университете «Бар-Илан» утверждают, что не имеют намерений пересматривать академический статус Тоаффа, вся эта история ставит вопрос о свободе научного поиска в Израиле. Некоторые израильские ученые утверждают, что исследователи должны прибегать к самоцензуре и проверять, приносит ли их работа «благо евреям».

Историк Моше Циммерман, профессор Еврейского университета, на собственной шкуре испытал действие такой цензуры. Циммерман, который имеет склонность провоцировать публику, однажды заметил, что еврейские поселенцы в Хевроне воспитывают своих детей в духе «Гитлерюгенд». Вплоть до сего дня он утверждает, что такая аналогия родилась во время научных изысканий. Результат был печальным. «Мои коллеги потребовали, чтобы меня уволили, — вспоминает Циммерман. Несмотря на то, что я продолжил работать в университете, мои возможности для академической карьеры резко сузились. Вокруг поговаривали, что «спонсоры учебного заведения начинают разочаровываться». А это действительно опасно».

Заслуживает также внимания объемная статья доктора Ронни По Чя Хся, исследователя из Йельского университета гонконгского происхождения. Он является автором книги об убийстве в Тренто.

Он пишет: «В воскресенье, на Пасху 1475 г., в итальянском город Тренто в подвале дома, принадлежавшего евреям, было найдено мертвое тело двухлетнего христианского младенца по имени Симон». В Еврейской энциклопедии написано, что ребенок был найден поблизости от дома, где жили евреи. Но ученый продолжает: «Ребенок был найден в подвале дома каких-то евреев», и он туда попал не самостоятельно. Однако исследователя не интересует убитый ребенок, он не пытается объяснить, как ребенок оказался именно в том месте, кто и зачем замучил мальчика? Он цинично замечает: «Пасха и в самом деле была кровавой, но лилась кровь евреев, пострадавших от воспаленной фантазии, порожденной нетерпимостью.» Ну а как же убитые дети, По Чя Хся? Они не евреи, но ведь они — люди! Как вы можете отрицать факт пролития их крови?!

«В результате серии допросов с пытки, судьи вытянули признания из евреев». По Чя Хся считает слово «пытка» ключом к разгадке загадочного дела. Если обвиняемых пытали, то их признания недействительны, — утверждает ученый. Обвиняемые признались, что «были абсолютно убеждены, что поступали правильно, убивая христианских детей и употребляя их кровь. Они хотели добыть христианскую кровь к своей Пасхе». Эти признания стали следствием пыток, говорит доктор из Йельского университета.

Однако не только закон церкви, но и еврейский закон разрешает применять пытки. Это говорит не только Алан Дершовиц, но и еврейский эксперт по этике, доктор рабби Ашер Меир, сотрудник Центра по изучению этики. Вот его статья с заголовком «Еврейская этика пыток». Раввина спрашивают: «Что учит иудаизм о пытках подозреваемых с целью получения жизненно необходимой информации?». Ашер Меир дает следующий ответ: «Всякий человек, обладающий информацией, способной спасти другого, обязан раскрыть ее. Право на самооборону оправдывает физическое воздействие против носителя такой информации ради ее получения. Если лицо, обладающее сведениями чрезвычайной важности, отказывается их сообщить, то это может привести к жертвам… Право убийства преследователя позволяет применять любую форму физического воздействия, включая и нанесение увечий, во имя спасения преследуемого. По еврейскому закону, владеющий информацией обязан помочь другим. Как это ни парадоксально, но санкция на применение пыток является гуманным признанием человечности пытаемого, а не бесчеловечным деянием. Нам разрешено причинять ему боль именно потому, что мы рассматриваем истязаемого, невзирая на его враждебность к нам, как человека, имеющего этические обязанности по отношению к другим людям».

Итак, церковное следствие «имело право причинять боль евреям именно потому, что мы рассматриваем истязаемых, несмотря на их враждебность к нам, как людей, имеющих этические обязанности по отношению к другим». «Санкция на применение пыток является проявлением гуманности», и евреи применяли эту норму во многих израильских тюрьмах, в тюрьме аль-Хийям в оккупированном южном Ливане; они же служили консультантами в Абу-Грейб. Так почему несправедливо применять еврейские законы к самим евреям?

Пытки применяются и в США.

Но вернемся к статье йельского ученого. Далее он пишет: «Папа вмешался и приостановил процесс. Протесты венецианцев и еврейской общины заставили папу Сикста VI назначить доминиканца Батиста Деи Джудичи, епископа Вентимиглии уполномоченным Святого престола для расследования дела. Процесс в Тренто проходил с большим числом нарушений. В 1247 г. Папа Иннокентий IV запретил суды по ритуальным убийствам, в связи с процессуальными нарушениями и насилием против евреев. Таким образом, задачей судей было установить сам факт злоупотреблений и чрезмерного применения силы на суде в Тренто».

Вы можете себе представить, чтобы папа или президент запретили судить представителей духовенства за педофилию или банкиров за денежные хищения? Престол св. Петра задолжал евреям, и потому выступал их защитником. Предполагалось, что епископ Вентимиглии прекратит процесс, но на его пути встал народ. Ведь элиты всегда были хорошо расположены к евреям, чего нельзя сказать о простом народе.

Для доктора Тоаффа, которого преследуют за приверженность истине, история не окончена. Она не окончена потому, что еврейское ханжество и лицемерие необходимы для давления на Иран и нападений на Газу. Им хочется быть сильными и святыми мучениками одновременно. Но это орешек не по зубам.

Восточные войны

Достали!

Эта история могла произойти где угодно, но произошла в Иерусалиме. Конечно, Иерусалим — святой город и сердце конфликта между евреями и арабами, но тут живут обычные мужчины и женщины, не говоря уж о котах и псах. Эта история так и просится в кино на экран, потому что в ней есть романтическая любовь, юные красивые любовники, разлученные предрассудками, жестокие судьи, непреклонное давление власти, ярость и смерть.

Несколько дней назад молодой иерусалимец вскарабкался на свой трактор — он работал в строительной компании — и рванул по центральной улице города в пароксизме ярости, наезжая на машины и автобусы. Его бунт был недолгим — через несколько минут беднягу застрелили. В общем-то, нередкая история в наши дни, и в любые дни. Это крайняя реакция человека, которого достали — достали власти, достало общество.

В зависимости от характера, припертый к стене человек кончает собой, погружается в пучину наркотиков и алкоголя — или в порыве ярости уничтожает все вокруг. Ярость — человеческий ответ на нечеловеческое давление. Джек Лондон воспел Ярость в одноименном рассказе. «От живота веером» мечтал отстреляться по толпе Юлий Даниэль в повести «День открытых убийств». В жизни яростный бунт встречается чаще, чем в книгах. В Питере недавно бульдозерист снес бараки строителей и задавил двоих. В Америке такие случаи происходят куда чаще — ведь Голливуд воспел яростный бунт во множестве фильмов, а давление государства там пожестче, чем у нас. Таким бунтовщиком был Марвин Химайер, о котором написал замечательный очерк наш коллега Товарищ У (см. приложение). Этого американского рабочего достали городские власти, местная газета, конкуренты — и он взбунтовался, сел на бульдозер и смел с лица земли здание муниципалитета, редакцию газеты и еще десяток домов, а потом застрелился. Но молодого иерусалимского тракториста Хусама Дуэйта достали так, как и не снилось Химайеру.