Счастливая пленница - Бекки Баркер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Закрыв глаза, Рейн умиротворенно вздохнул. Ему нравилось, как развивались их отношения, и особенно то, что Тамара стала доверять ему.
— Удобно?
— Угу, — ответила она, перебирая пальцами курчавые волосы на его груди.
— Нашла что-нибудь интересное для себя? — поддразнил он.
Его игривый тон придал Тамаре смелости.
— У меня на груди нет таких мягких вьющихся волос, — пожаловалась она.
Рейн бросил на нее утешающий взгляд и прикрыл глаза.
— Можешь играть с моими, когда захочешь.
Тамара рассмеялась, услышав такое многообещающее заявление.
— Тебе не кажется, что сегодня говорю только я? — Тамара посмотрела на Рейна. — Не хочешь ответить на мои вопросы?
Она почувствовала, как напряглось тело Рейна. Ее удивило, что на него так подействовала простая просьба.
— В чем дело, Мастерс? — игриво спросила Тамара. — Сам ты буквально засыпал меня вопросами.
— Что бы тебе хотелось узнать, Тэмми Джо? — Легкость, с какой Рейн произнес это, помогла ему немного расслабиться. Называя Тамару ее семейным именем, Рейн получил дополнительное время для обдумывания ситуации. Женщину снедало любопытство — за две недели, проведенные с ним наедине, у нее наверняка накопилось много вопросов.
— Ну, для начала не скажешь ли, откуда у тебя эти шрамы на животе? — Тамара провела пальцами по огрубевшей коже. — Ты чем-то болел или?..
Рейн положил свою ладонь на руку Тамары. Небольшие круговые шрамы были едва заметны для постороннего глаза. Он старался не вспоминать о них.
Почему он тянет с ответом? Тамара пожалела, что задала этот вопрос, видя, какую реакцию он вызвал у Рейна. Она спросила потому, что эти почти невидимые шрамы были единственным, что немного нарушало гармонию его совершенного тела.
— Тебе неприятно смотреть на них?
Наоборот. Они интриговали Тамару, как и все остальное в нем. Она молча наклонилась и поцеловала это место. Влажное тепло ее губ заставило Рейна замереть, а затем легкая дрожь пробежала по всему его телу.
— Черт, Тамара, не делай этого, — произнес Рейн, прерывисто дыша. Он схватил ее волосы и погрузил в них свое лицо.
В глазах женщины таились любопытство и восхищение. Лицо мужчины отражало восторг и муку.
— Тебе не нравится? — промолвила она тихо.
— Слишком сильно нравится, — хриплым голосом ответил он.
— И мне тоже, — заметила Тамара легко. — Как только тебе в голову могло прийти, что в твоем теле что-то может быть неприятным для меня!
Рейн вздохнул, насмешливо улыбнулся и, успокоившись, притянул голову Тамары себе на плечо.
— Некоторые женщины отворачиваются при виде шрамов или других изъянов на теле, — пояснил он. — Я, правда, еще не сталкивался с этим, — добавил Рейн с лукавой улыбкой.
Тамара слегка толкнула его в бок. Это была ее единственная реакция на упоминание Рейна о женщинах, хотя она и расстроилась при мысли о них.
— Я жду, — напомнила она мягко, давая понять, что не позволит ему уйти от заданного вопроса.
Именно этот отрезок жизни, связанный с появлением шрамов, Рейну не хотелось вспоминать. Он видел, что отношение к нему Тамары постепенно улучшается, и боялся напоминать о том, что он бывший заключенный. Однако более подходящего времени для откровенного разговора, возможно, не представится. А Рейн хотел честных, открытых отношений с Тамарой.
— Я говорил тебе, что сидел в мексиканской тюрьме. Не могу сказать, что я был послушным заключенным. За мою строптивость охранники наказывали меня при каждом удобном случае.
— Тебя пытали? — в ужасе воскликнула Тамара, поднимаясь с травы. Ее рука вернулась к шрамам и погладила их. — Как они могли пойти на такое!
Рейну стало легче от ее сочувствия.
— Тюремные стражи делают все, что им взбредет в голову, а мой живот они использовали в качестве пепельницы.
— Они специально делали это? — Сердце Тамары наполнилось состраданием к гордому, строптивому юноше, каким, должно быть, был в то время Рейн. Пальцы, лежащие на шрамах, задрожали, и Тамара подернула к нему побледневшее лицо. Он уже пожалел о том, что сказал правду.
— Это произошло очень давно, — успокоил он ее. — Но в то время эта боль служила мне напоминанием о том, что я не потерял своего боевого духа.
Тамара продолжала гладить старые шрамы нежными пальцами.
— Тралоза виноват в этом, — прошипела Тамара сквозь зубы. — Пусть он сгниет в тюрьме и сгорит в аду!
— Поддерживаю, — смеясь согласился Рейн, получая удовольствие от такой яростной защиты. Он прижал Тамару к себе.
— Расскажи мне об этом.
— Особенно и рассказывать нечего. Я пробыл в заключении два года, а затем вернулся домой и взялся восстанавливать семейный бизнес.
— Тебя лишили летных прав или что-то в этом духе?
— Мексиканское правительство конфисковало самолет, что и стало причиной нашего разорения. Отец отчаянно пытался через суд добиться моего освобождения, но для этого у него не было достаточной поддержки и денег.
— Он умер, так и не добившись своей цели? Прости за любопытство, — тихо произнесла Тамара.
— Да, — с горечью промолвил Рейн.
Несколько минут они молчали. Тамара понимала, что Рейн мысленно ушел в прошлое, как и она недавно. Ей очень хотелось, чтобы он поделился с ней своими мучительными воспоминаниями.
— К какому сроку тебя приговорили? — осторожно начала Тамара.
Рейн хотел рассмеяться, но вместо этого у него получилось презрительное хмыканье.
— Мексиканские чиновники готовы были держать меня в тюрьме до конца моих дней. Они не собирались отдавать наш самолет без компенсации.
— Как же твоя мать смогла собрать столько денег?
Этим вопросом Тамара задела самую болезненную для него тему. Он никогда не обсуждал ее даже с матерью и не знал, как приступить к этому сейчас.
— Один богатый владелец ранчо преклонялся перед моей матерью, но знал, что она хранила память об отце и не собиралась вновь выходить замуж. Ранчмен предложил ей сделку.
Тамара видела, как мучительно Рейну продолжать рассказ.
— Да ладно, это не имеет значения, — попыталась она перевести разговор на другую тему.
— Не имеет значения, что моя мать продала себя, чтобы вытащить меня из тюрьмы?! — с болью и виной в голосе промолвил он, отодвигаясь от Тамары. — Она вышла за него замуж, а затем использовала его деньги и влияние, чтобы обвинения против меня сняли. Мое дело пересмотрели и вернули нам самолет. За все это мать заплатила собой.
— Ты как будто обвиняешь ее за то, что она помогла тебе.
— Нет! Никогда! — вскричал Рейн. — Я бы продал собственную душу, чтобы вылезти из той тюрьмы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});