Шерлок Холмс и десять негритят - Сергей Николаевич Ульев

— Она была вашей любовницей? — вдруг задал свой излюбленный вопрос Мегрэ.

Разъяренный адвокат нанес Мегрэ удар в подбородок, выбросив вперед кулак коротким, почти машинальным движением, как это делается в американских фильмах.

Мегрэ даже не поднес руку к подбородку. Лицо комиссара оставалось бесстрастным, как будто ему дали щелчок.

Мейсон нанес Мегрэ еще один удар.

И тут, к всеобщему удивлению, Мегрэ достал из кармана какие — то блестящие предметы и принялся небрежно играть ими.

— Месье Мейсон, я вынужден арестовать вас за нанесение оскорбления представителю закона при исполнении им служебных обязанностей.

— Вы слишком широко трактуете понятие «служебных обязанностей», комиссар! — огрызнулся адвокат. — Тут есть о чем поспорить.

— Думаю, этот спор мы продолжим с вами в другом месте. Если вы не склонны последовать за мной добровольно, я, к сожалению, должен буду надеть на вас наручники.

— Мегрэ, сынок, — произнес Филип Марлоу, — ты не у себя в Париже, — и тотчас же получил удар в лицо.

Марлоу только усмехнулся и продолжал улыбаться все то время, пока Мегрэ работал кулаками.

Мегрэ был взбешен, а потому несправедлив. Теперь это был уже не тот Мегрэ, что по утрам ел яичницу из рук мадам Мегрэ, но комиссар Мегрэ из криминальной полиции, чьи гневные вспышки приводили в дрожь молодых инспекторов и престарелых парижских куртизанок.

— Отдохни, сынок, ты не в Чикаго, — сказал, наконец, Марлоу вспотевшему комиссару и, покачиваясь, как обветшалый парусник, поплелся из гостиной.

Мисс Марпл проводила его сочувственным вздохом и перевела свой пристальный взгляд на Мегрэ. Этот взгляд не сулил ему ничего хорошего.

Мегрэ пожал плечами.

— Мадемуазель, он первый начал. У него слишком длинный язык.

Старушка зловеще молчала.

Мегрэ поразмыслил, поднял с пола наручники и спрятал их в карман.

Делла Стрит открыла глаза, схватив склонившегося над нею Мейсона за грудки.

— Это правда, шеф, Коррадо действительно убили?

— Да.

— Какой ужас!

Мейсона передернуло, как от зубной боли. Порой ему казалось, что он ненавидит всех мужчин, на которых хотя бы раз задерживала свой взгляд Делла Стрит. А теперь, даже мертвый, комиссар Каттани все равно мешался у него под ногами! Однако Мегрэ был сейчас ему куда более опасен, поскольку был жив и полон сил. Кроме того, он приехал из Парижа, где, как известно, царят т а к и е нравы…

— Признайтесь, Делла, почему вы весь день носили на груди этот мусор? — адвокат показал девушке на обломки трубки.

— Это не мусор, — сказал Мегрэ.

— Да замолчите вы, альфонс в кальсонах! — рявкнул Мейсон. — Лучше подумайте о скорой встрече с прокурором… Итак, Делла, почему?

— Я могу не отвечать на ваши вопросы, шеф? — слабым голосом произнесла она.

— Нет, не можете!

— Хорошо, я отвечу. Я носила это в качестве талисмана.

Мисс Марпл одобрительно закачала головой.

— Да, да. А я всегда имею при себе вязанье. Пока у меня в руках эти спицы, ни один убийца не осмелится ко мне приблизиться.

— А что вы вяжете, мисс Марпл? — рассеянно спросила Делла.

— Синие чулочки, милочка, — похвасталась старушка. — Я бы хотела быть в них на своих похоронах.

— В таком случае, мадам, вам следует поспешить, — заметил Мегрэ, раздраженно посасывая незажженную трубку.

Старушка язвительно засмеялась.

— А я вот не тороплюсь.

Комиссару вдруг сделалось очень грустно. Он подошел к отцу Брауну. Маленький священник уже успел смириться и с добрым здравием мисс Марпл, и с пропажей убиенного Каттани и сидел теперь по своему обыкновению в сторонке, что — то тихо бормоча себе под нос.

— Святой отец, когда меня убьют, прошу вас проследить, чтобы меня похоронили с одной из моих любимых трубок.

— В зубах? — учтиво спросил маленький священник.

Мегрэ едва сдержался, чтобы не съездить по этой круглой розовощекой физиономии. Но тогда бы от святого отца осталось одно лишь мокрое место. Чтобы избежать искушения, он поспешил оставить отца Брауна в покое. А тот, напротив, решил вдруг заявить о себе на всю гостиную и воздел руки к небу.

— Дети мои, святым саном своим напоминаю вам, что в сим замке происходят убийства злостные и исчезают покойники безвинные. Заклинаю вас направить все силы ваши на поиск нечестивца, преступившего законы Божии. И да поможет нам Господь в трудах наших тяжких!

— Приберегите ваше красноречие до лучших времен, святой отец, — остудил его пыл Мейсон, продолжая пытливым взглядом изучать свою секретаршу. — Тут есть вопросы и поважнее.

Девушка долго не могла понять истинную причину его любопытства, потом кокетливо улыбнулась и быстро застегнула все пуговицы на своей блузке.

И тогда Мейсон наконец решился задать самый страшный для него вопрос.

— Скажите откровенно, Делла, вы состояли с ним в интимных отношениях?

— С Коррадо? Нет.

— При чем здесь этот итальянец?! — взвился адвокат. — Его песенка давно спета. Я спрашиваю о комиссаре Мегрэ.

— Ах о Мегрэ… Спросите его сами.

— Я не буду повторять свой вопрос, комиссар, — холодно сказал Мейсон, пружинистой походкой приближаясь к Мегрэ, — поскольку вы его отлично слышали.

Мегрэ нахмурился. Охоты до драки у него в данную минуту не было. Наверно, он просто устал.

— Вы имеете полное право не отвечать, месье комиссар, — предупредила его Делла.

— Вы все сговорились против меня! — возопил Мейсон, невольно зажигая своей экспрессией инспектора Жюва, который, притомившись после безуспешных поисков Фантомаса в дымоходе камина, сидел в кресле, рассеянно размазывая по лицу сажу.

Жюв вскочил.

— Да! О чем вы говорите, господа?! — вскричал он, засверкав белками глаз и обнажив ослепительный ряд белоснежных зубов. — Мне надоело слушать эту вашу дурацкую беседу. Вы думаете только о себе, о своих любовниках и о своих похоронах. И это происходит в то время, когда всему миру, всему человечеству угрожает Фантомас — это исчадие ада, этот дьявол!

— Господи, да помилуй нас, грешных, — пробормотал отец Браун, осеняя себя крестным знамением. — Откуда здесь взялся этот черномазый?

— Ты ответишь за все, о гнусный Фантомас!

Инспектор Жюв, выхватив револьвер, пулей вылетел из комнаты. Марлоу, появившейся в проеме, едва успел отскочить в сторону, уступая ему дорогу.

— Фантомасу не позавидуешь, — сказал частный детектив. — Бедняга, он еще пожалеет, что его мама родила.

Мейсон взял Деллу Стрит за руку. Она вопросительно взглянула ему в глаза. Они были печальны и безумны.

— Делла… — горячо прошептал он. — Делла, я…

— Не смотрите так на Мегрэ, прошу вас, Перри. Если бы взглядом можно было убивать, вам бы пришлось выступать в суде в роли собственного защитника по делу об убийстве.

— Пустяки! Не было еще такого процесса, который бы я проиграл. Но одумайтесь, Делла. Этот Мегрэ… кому вы поклоняетесь?!