Цвет крови - серый - Владимир Брайт

Несмотря на то, что Этан вошел в контакт с правящей верхушкой Арлона, предупредив о неизбежном начале войны, в его ближайшие планы не входило раскрывать свое истинное лицо перед кем бы то ни было, так как это могло вывести на его след многочисленных ищеек Хаоса. Нет, он слишком давно и хорошо знал своих родителей, чтобы дать им в руки даже слабую зацепку, способную в конечном итоге размотать весь клубок, а люди... Люди слишком ненадежны, чтобы можно было доверить им даже незначительный секрет, не говоря о чем-то серьезном. Поэтому до поры до времени он мог рассчитывать только на свои силы и помощь Мебиуса — безгранично преданного ему файта, вместе со своим хозяином отрекшегося от небес.

В отличие от всех остальных подобных существ Мелиус был смертным, так как Этан заблаговременно позаботился о том, чтобы совместить физическое тело своего единственного соратника с новой оболочкой. В противном случае Фаса смогла бы не только найти надежно спрятанное тело в необъятных глубинах подпространства, но и в конечном итоге выйти на самого файта. После чего для могущественной богини не составило бы особого труда отыскать и мятежного сына.

Именно поэтому Мелиус стал первым и единственным файтом, которого можно было убить обычным оружием. Однако практическое осуществление данной задачи было не так просто, как могло показаться на первый взгляд. Кроме того, что это удивительное создание обладало достаточно редким даром телепортации, оно к тому же могло изменять свой объем и массу, принимая по желанию практически любую форму.

Если бы в самой природе файтов изначально не была заложена фанатичная преданность хозяину, то, пожалуй, слуга мог бросить вызов даже своему господину, ибо лишь немногим уступал ему в силе. Но Мелиус был в принципе не способен на это, будучи единственным в мире существом, чья преданность не подвергалась Этаном никакому сомнению.

— Вы уже несколько раз имели возможность убедиться в искренности моих побуждений и поступков. — Голос молодого человека, обращенный к почтенному старцу, звучал совершенно спокойно, и все же чувствовалось, что он недоволен.

Собаке, дремавшей у ног человека, передалось беспокойство хозяина, и она подняла голову, внимательно посмотрев на безумца, посмевшего вызвать гнев ее господина.

— Да, это так. — Левсет, мудрый маг, казалось, не заметил недовольства чересчур темпераментного юноши и уж тем более счел ниже собственного достоинства обращать внимание на реакцию какого-то безродного пса. — Но все это слишком неожиданно и больше смахивает на прекрасно расставленную западню, нежели на правду.

— Я заранее предупредил вас о начале войны. — Этан, словно ребенок, аккуратно загнул первый палец. — Что дало Альянсу время и возможность подготовиться к ней. Затем я предсказал направление главных ударов и то, что на этот раз Хаос не ограничится просто набегом, как это бывало прежде, а, применяя тактику выжженной земли, попытается стереть светлые расы с лица земли. — Второй и третий пальцы последовали за первым. — Вы не поверили мне тогда и сейчас пожинаете плоды, потеряв пятую часть Эвалонского леса.

Он сделал небольшую четко выверенную паузу, во время которой почтенный старец смог в полной мере осознать вышесказанное.

— Теперь же я предлагаю решить исход всей войны одним мощным ударом, а вы все еще продолжаете сомневаться, будто все потери, которые понесли армии Хаоса благодаря моему своевременному вмешательству, не более чем предлог для обычной ловушки.

— Я не утверждаю, что это ловушка, — спокойно, с достоинством ответил старик. — Мне просто кажется, что все это слишком просто и очевидно, чтобы быть правдой.

Этан устало сомкнул веки.

— О люди! Почему из всех рас именно эти глупые, ограниченные создания становятся творцами и священниками новой религии? Кто это придумал и есть ли во всем этом хотя бы крупица здравого смысла? Да, Хаос — это, безусловно, анархия. Но, по крайней мере, управляемая или, вернее сказать, направляемая в нужное русло анархия. А то, что создают люди, это одно сплошное неуправляемое безумие, смысл которого недоступен не только им самим, но и вообще никому.

Вспышка гнева прошла так же быстро, как и началась. Боги могут позволить себе роскошь не контролировать собственные эмоции, но он уже не был богом, а сидящий напротив старик оставался ключом, способным открыть перед ним все двери этого мира, поэтому взгляд Этана был ясен и чист, а голос — подчеркнуто доброжелателен:

— Если даже мое предложение на самом деле окажется ловушкой, то и в этом случае вы практически ничего не теряете. Те четверо магов, которые мне нужны для осуществления плана, не должны быть лучшими из лучших. Повторяю, меня интересует элита, способная в решающий момент одним только своим присутствием решить исход противостояния битвы Хаоса и Альянса. Все, что мне необходимо, — четверо магов выше среднего уровня. Вам не кажется, что своими предыдущими поступками я заслужил если не право на доверие, то хотя бы право на одну попытку. Тем более что в случае провала (возможность которого не исключена) вы потеряете ничтожно мало. А в случае успеха... Это будет означать практическое завершение войны и полную, безоговорочную победу.

Левсет, внимательно выслушавший предложение собеседника, не мог не признать того бесспорного факта, что при любом, даже самом неблагоприятном раскладе потери Альянса не превысят пределов разумного. К тому же этот странный молодой человек успел прекрасно зарекомендовать себя ранее, оказав поистине неоценимую услугу — предупредив о начале войны. Все, кажется, правильно, и не видно никакого подвоха, но убеленного сединами старца не оставляло стойкое ощущение какой-то неясной тревоги. Опытный маг до сих пор не мог до конца понять мотивы этого юноши. Создавалось впечатление, что ему наплевать и на Альянс, и на Хаос, и все, что он делает, объясняется какими-то одному ему ведомыми причинами. А раз так, значит, он может представлять угрозу существующему порядку вещей, и...

— Я вижу, вы до сих пор не решили, доверять мне или нет. — Этан прервал размышления мага именно в тот момент, когда старец, казалось, ухватил конец нити, способной привести его к пониманию истины. — Что ж, это ваше право. В распоряжении Альянса остались последние дни или даже часы, в течение которых еще можно остановить Хаос. Затем он наберет такую силу, с которой вам уже не совладать, даже бросив в бой все резервы. После чего мир окончательно рухнет в пропасть безумия — и только два человека будут знать, что этого кошмара могло бы и не быть. Лично моя совесть будет чиста — я сделал все от меня зависящее, чтобы предотвратить надвигающуюся катастрофу. А вы... Вы, наверное, самоотверженно умрете, защищая то, что вам свято и дорого. Но эта жертва уже ничего не изменит, поэтому будет напрасной, или, если выразиться точнее, бессмысленной.