Поможет Санта-Клаус - Карла Кэссиди

Со двора донесся гудок автомобиля.

– Дети! Лучше мне пойти в сарай, а не то они съедят все пирожные еще до приезда остальных гостей! – воскликнул Крис.

– Хотите, я пойду с вами? С детьми я умею обращаться.

– Конечно, хочу! Если вы согласитесь встречать гостей, это будет замечательно, я тогда смогу заняться с детьми за кулисами, – улыбнулся Крис, обнимая ее за плечи.

– Помочь Санта-Клаусу – большая честь для меня, – ответила Джулия.

– Санта-Клаусу необходимо иметь в своем распоряжении как можно больше волшебниц, а вы самая красивая волшебница из всех, которых я видел в своей жизни.

По пути через заснеженный двор в сарай Джулия снова подумала, как ей здесь уютно и как приятно чувствовать на плечах руку Криса.

И снова эта мысль ее испугала. Испугала настолько, что она не решилась додумать ее до конца.

Да и хочет ли она этого? Ведь она для себя решила одно – ей надо возвратиться к жизни. Строить иные планы на будущее пока что преждевременно.

– Мы поговорим потом, – сказал Крис при входе в сарай и убрал руку с ее плеча.

Она промолчала, онемев от обуревающих ее чувств. Крис, собрав детей, повел их за кулисы, а Джулия, все еще в смятенном состоянии духа, уселась в «зрительном зале». Нет, быть того не может, чтобы я влюбилась в Криса Крингла, пронеслось у нее в голове. Это просто невероятно! Конечно, она полна благодарности и испытывает к нему самые дружеские чувства. И не только дружеские чувства, но и сильнейшее физическое влечение. Что есть, то есть. Но любовь ли это?

Она-то думала, что никогда больше не откроет своего сердца этому чувству, что оно покинуло ее вместе с Ливви навсегда. Слишком рано даже предполагать, что она в состоянии влюбиться.

Звук захлопываемой автомобильной дверцы поднял Джулию на ноги. Начали прибывать гости.

Сейчас не время размышлять о Крисе и своих переживаниях в связи с ним.

Спустя несколько минут сарай заполнился людьми, в приподнятом настроении ожидавшими начала представления. Джулия почувствовала по их дружелюбию, что Криса в округе любят и что эта любовь распространяется и на нее, его гостью.

Мейбл и Док стояли у столика с напитками и, к вящему удовольствию Джулии, препирались по поводу того, как лучше подавать гостям пунш. У нее сложилось впечатление, что эта пара никогда и ни в чем не могла прийти к согласию, если не считать взаимной симпатии.

За несколько минут до начала Крис с видеокамерой в руках подбежал к Джулии.

– Не снимете ли вы спектакль на пленку? спросил он.

– С радостью, – ответила она.

– Спасибо. – Он нагнулся и уже на ходу чмокнул ее в щеку.

Джулия дотронулась рукой до щеки, на которой еще горел его поцелуй. Удивительное все же в нем сочетание беспредельной доброты и сексуальности, воздействующее сперва на сердце, а затем на гормоны!

Но через пару дней я уезжаю, строго напомнила она себе. К тому же кто знает, как к ней относится Крис? Может, его поцелуи не более чем манера поведения, естественная для такого теплого, доброго человека. Наблюдая, как он держит себя с детьми, с Мейбл и Доком, она заметила, что поцелуи и прочие проявления ласки для него дело привычное.

Он понял, что она страдает, пожалел ее, но не более того. «Северный полюс» оказался идеальным местом для исцеления ее души, но это отнюдь не означает, что ему суждено стать ее домом.

Тут зазвучала музыка, провозгласившая начало спектакля. Джулия уселась поудобнее и все свое внимание сосредоточила на работающей видеокамере. Она не желает больше думать о Крисе и своем отношении к нему. И о предстоящем отъезде подумает позднее. А сейчас ей хочется лишь насладиться этим моментом, когда помещение наполнено звуками рождественской музыки, а дети из кожи вон лезут, чтобы сделать вечер воистину праздничным. На сегодня этого достаточно. Должно быть достаточно.

Спектакль с первой же минуты покорил зрителей. Пьеса, сочиненная самими детьми, местами была комичной и незамысловатой, но все равно производила замечательное впечатление. Аудитория принимала ее с восторгом, в зале то и дело вспыхивали аплодисменты и взрывы смеха. Джулия без устали водила видеокамерой из стороны в сторону, чтобы не упустить ни одной мелочи восхитительного зрелища.

Когда началась сцена рождения младенца Иисуса, Крис с сияющим от гордости лицом опустился рядом с Джулией на соседний стул.

– Молодцы они, да?

– Еще какие! Выше всех похвал! – улыбнулась она.

Крис повернулся к ней, и его красивое лицо приняло озабоченное выражение.

– А вы как?

– Спасибо, хорошо, – ответила она, тронутая его вниманием. Ей и в самом деле было хорошо, хотя поначалу она опасалась, что вид смеющихся и выступающих на сцене детей будет ей невыносим.

Правда, в первой части программы был такой миг, когда ей привиделось личико Ливви и вспомнилось, как она с широкой улыбкой на устах сидела в магазине на коленях у Санта-Клауса и заговорщически шептала что-то ему на ухо.

Воспоминание кольнуло ее острой болью, всколыхнуло горькое сожаление, что это не повторится никогда, но не вызвало всепоглощающей скорби, к которой так привыкла Джулия. Оно даже согрело ее сердце, так как благодаря ему Джулия поняла, что стоит на верном пути к исцелению и примирению с жизнью.

Под конец дети запели гимн «Тихая ночь». Джулия вторила им, радуясь тому, что на душе у нее светло и что она полна веры в лучшее будущее.

Она не уставала направлять объектив камеры на каждого ребенка, стараясь запечатлеть чудо жизни, отразившееся на их личиках.

Затем ей захотелось снять всю сцену крупным планом, и тут она остолбенела: на самом верху лестницы она увидела маленькую девочку, одетую ангелом.

Эту роль должна была исполнять Дженнифер Бейкер, но она заболела ветрянкой. И Крис говорил, что никем ее не заменит.

Так кто же этот маленький ангел?

Джулия направила объектив камеры на его лицо, но тут же вскочила на ноги, чуть не выронив аппарат из рук. Это была Ливви, вся в белом, над головой у нее сиял золотой нимб. Ее улыбка обдала Джулию теплом и нежностью.

Джулия почти не почувствовала, что Крис схватил ее за руку, его голос, окликавший ее по имени, доходил до нее словно издалека, но она не отвечала. Она была полна Ливви и боялась, что при малейшем звуке и движении видение исчезнет с верха лестницы.

Джулия ощутила дух Ливви в своей душе с такой живостью, что слезы заволокли ее глаза. Ее ноздри щекотал аромат волос дочки, звонкий голос Ливви взлетал над хором, детские ручки обнимали шею Джулии. Ее затопила горячая волна любви и нежности к Ливви и радость оттого, что ее дочка окружена теплом и любовью, а значит, счастлива.

И тут на Джулию нашло прозрение. Она поняла, что Ливви прощается с ней, теперь уже окончательно. Блеснул изогнутый нимб, и, слегка махнув ручкой, она исчезла.