Солнце в крови - Евгения Михайлова

– Не обращайте внимания, Александр Васильевич, – сказал Слава. – Чиновница то ли пропала, то ли нет, это не официально. Просто у Сережи новый клиент, и он пытается навязать нам свою работу.

– Слава, я свидетель того, что он секундой раньше вызвался делать твою, извини. И вообще: может, нам не стоит делить работу на свою и чужую? Нам, троим?

– Так он вас и собрался в первую очередь подключить! – воскликнул Слава. – И не сомневается, что у него это выйдет! Наглость его – за гранью.

– Собираешься? – весело спросил у Сергея Масленников.

– Там такая драматичная история… – элегически начал Сергей.

Глава 19

Андреас привез от приятеля для тети Тани щенка бордоского дога. Выпустил его у нее во дворе, щенок потопал толстыми лапами и уставился на нее круглыми глазами под складками на золотистом лбу.

– Это кто? – изумленно спросила она.

– Собака. Я же обещал: бордоский дог.

– Никогда бы не подумала, что это собака.

– А кто это, по-вашему?

– Зверь заморский! – решительно ответила соседка.

– Ну, оно где-то так и есть. Он выведен во Франции в восемнадцатом веке.

– Ой. А сколько ж ему?

– Этому – три месяца. Это его предки жили в восемнадцатом веке.

– Ужас, – сказала тетя Таня.

– Он вам не нравится?

– Я не знаю, – честно сказала она. – Где у него нос?

– Вот. Нормальный, короткий нос. Но если не нравится, могу пса обратно отвезти.

– Неудобно, – протянула тетя Таня. – Такой, ты говоришь, важный щенок, и сразу обратно… Нет, я присмотрюсь, можно?

– Конечно. Вот приданое. Лежак, поводок, корм, ну много всего, по ходу разберетесь. Как с ним обращаться, покажу вечером. Сейчас мне в школу надо. Ребята ждут.

Андреас передал соседке объемную сумку, вышел со двора, сел в машину и поехал к новому помещению своей школы. Издалека увидел: там что-то происходит. Все ребята стояли во дворе, с ними какие-то мужики, у забора – полицейская машина. Андреас припарковался и почти бегом бросился во двор. Ребята возбужденно говорили что-то следователю Иванову, который стоял у входной двери, наклеивая на нее очередную бумажку: «опечатано». Рядом стоял его сотрудник, он время от времени произносил матерные комментарии и пытался оттеснить мальчиков.

– Эй! – крикнул Андреас. – Что происходит с моей арендованной недвижимостью?

– Происходит то, – повернулся к нему Иванов, – что никто вам не разрешал опять открывать какую-то школу. Вы – пока подозреваемый в поджоге и, возможно, убийстве.

– Ни фига се! – сказал кто-то из ребят.

– Да что вы говорите! – удивился Андреас. – Вы о том убийстве, которое вы вообще не считаете убийством, точнее, никакой женщины якобы не было, дело не заведено, экспертизы нет, возможно, и самого тела уже нет, – вы об этом?

– Я что – перед кем-то отчитываться должен? – возбудился Иванов.

– А что – не должны? Ни перед кем? Или перед кем-то должны? Что это вы нацепили на дверь? Снимите, пожалуйста, сами, поскольку я теперь точно буду жаловаться всерьез.

– Испугал, да? – Иванов подтолкнул локтем своего сотрудника, давая знак к веселью. Они оба ненатурально захохотали.

Это исчерпало последнюю каплю терпения Саши Павлова. Он бросился к двери и стал сдирать бумажку. Дальше для Андреаса все было как во сне. Сквозь пелену ярости он видел, как Иванов разворачивает мальчика и кулаком бьет его по лицу. Еще и еще. Этот дебил был явно не в состоянии себя контролировать. Помощник придерживает Сашу, потом подсекает, и они оба бьют лежащего мальчика ногами… Другие ребята застыли, мертвая тишина, а потом… Андреас смотрит на свои окровавленные кулаки и лежащих у его ног полицейских.

– Ну ты, падла, заплатишь, – прохрипел Иванов, вставая на четвереньки и выплевывая с кровью несколько зубов. – Ох, ты заплатишь… Вставай, Сеня, я вызываю наряд.

Он встал, достал пистолет, подошел к Андреасу и занес руку для удара рукояткой по лицу.

– Стоять! Стрелять буду! – раздался голос рядом с Андреасом. Петр Силин держал на мушке своего «вальтера» голову Иванова.

– Ничего себе, – опустил руку тот. – Преступная группа? Вооруженный налет? Нам повезло.

– Андреас, – сказал Силин. – Не мешай ему. Пусть вызывает подмогу. Мы поедем в отделение. У них хватит ума бойню среди ребят устроить. Это кто, кстати?

– Это наш районный следователь, о котором я вам говорил, – ответил Андреас. – Майор Иванов.

– А я полковник запаса, майор. – Силин достал документы. – Не советую зарываться. Мы поедем с вами, и все будет в установленном законом порядке. За избиение несовершеннолетнего пацана придется ответить.

Иванов уже звонил. Машина с нарядом приехала через пять минут. Автоматчики выскочили, заломили руки Андреасу и Силину, потащили их в машину.

– Ребята! – крикнул Андреас. – Быстро по домам. Все будет нормально.

В машине он спросил командира:

– Как вы-то здесь оказались?

– Заехал к тебе спросить, как дела. Тебя нет, соседка вышла, сказала, что ты сюда поехал. Ты только не горячись больше. Я позвоню зятю в МВД, никогда его ни о чем не просил, но сейчас…

– Заберите у них телефоны, – отдал распоряжение Иванов. – Полковники нашлись!

Когда их вывели из машины и затолкали в «обезьянник», Андреас был весь в напряжении. Закрытый, некормленый Урсус, нет телефона, тетя Таня рано ложится. А вокруг была суета. Врачи снимали побои со следователей, все бегали с бумажками, составляли акты, все отделение подписывалось как свидетели.

– Андреас Илларионович, – вдруг раздалось рядом. За решеткой стоял Саша Павлов. – Я тут. Я скажу все, как было. У меня вообще глаз не открывается. И дышать больно.

– Ты как сюда попал?

– Обыкновенно. По коридору. У них нет никого на входе.

– Так. Тихо. Ничего не надо никому говорить. Быстро набери номер телефона, который я скажу, и уходи отсюда. Позвони, скажи этой тете, чтоб забрала Урсуса, ключ под ступенькой. Покажешь ей, когда она приедет. А сам – быстро отсюда! Мы справимся.

Саша набрал номер и выбежал. Силин сказал тихо:

– Дело заводят по серьезке. Зубы у него выбитые посчитали и синяки. Сейчас умножат на три… Эх, зря ты. Да, собственно, я тоже в него целился. Попали. Надо как-то позвонить.

Андреас успокоился, дав Саше телефон Оксаны. Даже подумал о том, что и сейчас поступил бы так же. Он и здесь с Ивановым справится, хотя на нем наручники. Прошло часа два-три. К Иванову в кабинет прошел юрист, наверное, чтобы помочь ему набрать максимальное количество статей для обвинения.

– Добрый всем вечер! – вдруг раздался приятный баритон. – Какие люди в Голливуде!

Андреас похлопал глазами, поскольку не поверил им. В коридоре за решеткой стояли Сергей Кольцов, Оксана, высокий и явно очень непростой человек, за ними скромно входили мужчины в обычных джинсах и куртках.

– Прошу провести нас к следователю, который задержал этих людей, – сказал первому же сотруднику Кольцов. – Вот наши документы. Я – консультант Генеральной прокуратуры, это – Александр Васильевич Масленников, которого, вероятно, все узнали, – эксперт по особо важным экспертизам. Эти люди – с нами. Отдел по расследованию убийств.

– Чего? – переспросил полицейский.

– Того, – охотно ответил Кольцов. Он с интересом разглядывал появившегося в коридоре следователя Иванова. – Видок у вас, конечно, – сочувственно сказал он ему. – Я так понял, вы – Иванов? Я представляю интересы этих задержанных. Прошу показать мне материалы, объясняющие задержание. Нет, по вашему лицу мы, конечно, понимаем, что это был не произвол. Просто хотелось бы представить себе полную картину. Что было до того…

– У меня другое дело, – сухо сказал Масленников. – Мы приехали за телом найденной вами при пожаре местной спортивной школы женщины. Вот запрос, дело будет заведено особым отделом по расследованию убийств, поскольку убийство – одна из версий.

– Это кто ж вам… – начал Иванов.

– Препятствовать нам бесполезно, – не меняя тона, сказал Масленников. – Комиссия, которая расследует вашу попытку сокрытия преступления, ждет труп и документы.

– И адвокаты отца несовершеннолетнего Александра Павлова, который сейчас едет на обследование, тоже ждут документы, – заявил Сергей. – Я удивляюсь, – повернулся он к эксперту, – каким местом надо думать, чтобы при исполнении, при полном дворе свидетелей изувечить ребенка?

– Я поучаствую в обследовании мальчика, – заметил Масленников. – Ребята, возьмите, пожалуйста, отпечатки пальцев и ботинок этих следователей. Если будут сопротивляться, снимите с их телефонов, папок, пола под столами.

Иванов отпустил Силина и Андреаса под подписку о невыезде. Сам остался разбираться с людьми и бумагами. Произошедшее повергло его в тихую панику. А они еще про какую-то комиссию, отпечатки…

На улице Силин деликатно отвернулся, когда Оксана бросилась на шею Андреасу. «Как люди странно устроены, – подумал он. – Такие серьезные дела, а у них – любовь-морковь».