Гений среди растений (СИ) - Санати Дмитрий

И всё перестало иметь значение — и рвущие воздух тренированные чёрные демоны, успевшие лишь подхватить заваливающееся тело, и работа последнего месяца, и…

«Смысл, — горько подумал Хантер. — Есть ли хоть какой-то смысл в том, что мы делаем? Почему из-за экс-спасателей умирают люди — больно и страшно, предпочитая расковырять гвоздём мозги, но не сдаться? Зачем мы вообще, кому мы вообще такие нужны?»

— Хантер? — юный старшина растерянно обернулся к агенту, ожидая дальнейших инструкций.

— Первый раз? — язвительно пробормотал Хантер, пытаясь заглушить горький тошнотный ком в горле ядовитым дымом сигареты.

— Что?

— Первый труп, говорю. Пакуйте его, фига ли смотреть. Коммунальщикам сообщите, чтобы мостовую замыли. Сворачиваемся.

— А как же… допрос? — на побледневшего старшину жалко было смотреть.

— Мне он не нужен. Развлекайтесь, если хотите.

Протокол требовал обыскать, описать вещи, разобрать по до последнего байта всё содержимое памяти имеющихся устройств, устроить тотальный обыск на дому преступника. Но всё это — уже не про Хантера. Он всего лишь бывший «чистовик», палочка-выручалочка для всей текучки отдела, и ему даже спец-броник не дают.

Развернувшись, он отправился к КПП агломерации — рабочий день в отделе ещё не завершился. Значит, придётся сидеть и ненавидеть себя, не умея отвлечься и успокоиться, обвиняя себя в ещё одной загубленной душе… Плевать что преступник — хоть голову Лиса очень многие хотели бы видеть на пике, его единственным преступлением оставался неправомерный доступ к информации — а это не то, за что можно казнить. С точки зрения любой из религий это даже не грех.

И теперь ему с этим жить.

Нет, ни он сам, ни министерство никогда святыми не были — и отловленные элементы в самом лучшем случае превращались бы в ссыльных — куда-нибудь в автономию Дальнего Востока. Или в покойников — такое тоже бывало.

Вот только казнят человека специально обученные нормалы с определённой диетой под определёнными препаратами — чтобы не изувечить душу. Не «дементоры». Им нельзя. Никак нельзя. Их психика застыла на уровне развития конкретно той точки, что успел достигнуть человек в момент «прививки», и после этого маятник уже не качнётся. Ни в сторону морального урода, ни в сторону святого.

Потому и привычки к смерти не вырабатывалось никак. Каждый раз как первый, ещё хуже, чем первый — зная о последствиях. Агентов не просто так учат предотвращать и задерживать, в крайнем случае — калечить. Не убивать, хотя на такой скорости даже пощёчина ломает шейные позвонки. А после этого — стыд, ненависть к себе, острые муки совести и затяжная депрессия, из которой без посторонней помощи практически нереально выбраться.

— Хантер, доклад, — потребовал Юр Сёмыч, едва завидев сотрудника на рабочем месте.

— Труп, — коротко ответил агент. Не хотелось ничего — ни говорить, ни думать, ни делать. Сдохнуть хотелось — вот факт. — Самоубийство пневмо-пистолетом в момент задержания.

— Что ж вы так… — шеф грустно хмыкнул. — Это же явно не функционер, шишка повыше!

— В следующий раз я попрошу его подождать, — язвительно ответил Хантер, неприязненно разглядывая заторможенную мимику начальника. — Чтобы вы с ним успели пообщаться.

— Хантер! Ты что… — начал было Юр Сёмыч и тут же сдулся — вспомнил, должно быть, что-то. — Ты как вообще?

— В порядке, — уж лаконичность он вполне мог себе позволить.

— Вытяни руку, — похоже, кое-кто слишком хорошо усвоил инструкции министерства. Особенно по части психологической реабилитации эксов. — Замри.

— Я в порядке. Просто день сегодня тяжёлый.

— Вытяни руку, — повторил шеф.

Вздохнув, Хантер вытянул ладонь вперёд, усилием воли пытаясь заставить её не дрожать. Ага, как же. Воспитай из вчерашнего ребёнка сначала супера, а чуть позже — и тренированного бойца, но лиши его возможности очерстветь, привыкнуть, приспособиться…

— Знаешь что? Вали-ка ты домой. Отлежишься, отоспишься, в себя придёшь. Полагаю, отдел пару дней выстоит и без тебя. Сейчас приказ выпишу.

— Не стоит… — слабо запротестовал Хантер, зная — стоит. Ещё как стоит. Инструкции писаны кровью — в первую очередь слетевших с катушек агентов.

— Ага, где там был шаблон… — шеф защёлкал перчаткой, вводя в пустые поля формы данные агента. — Сегодня, завтра и послезавтра на работу не являйся, я предупрежу на проходной, чтобы не пускали. Усёк?

Хантер вздохнул. Спорить бесполезно, кивать на то, что помимо Лисовского сто процентов можно выйти и на кого-нибудь ещё — тоже. Никуда не денутся. Сегодня их поймают или послезавтра. Поймают. Это главное. И в этот раз никакого публичного захвата. Только газ. В крайнем случае — дротики, если подозреваемые опять потянутся к чему-нибудь опасному.

— Всё, забирай, — казённая серая бумажка украсилась синим штампом и тут же перекочевала в руки агента. — Отвлекись, хорошо? Развейся. Погуляй по городу, подыши. Не думай ни о чём.

— Шеф, скоро срок на форуме.

— Хорошо, что напомнил. Вот, держи — здесь куча интересностей на пару месяцев, — помимо распечатки в руках Хантера оказался накопитель. — Не выкидывай всё сразу, по очереди, с максимальной задержкой. Понимаешь?

Хантер кивнул и, не прощаясь, покинул кабинет. Пора домой, значит. Два объективных дня выходных — с учётом хвостика дня сегодняшнего это субъективная декада, которой хватит вообще на всё. Только вот домой…

«К чёрту», — он махнул рукой и отправился по лестнице наверх, к служебной квартире, просочился через краткое окошко открытия, сбросил обувь, верхнюю одежду…

Работа-работа. Он и забывать уже начал, как много в этой чёртовой рутине значит простейшая мотивация. Решение головоломных задачек, азарт охотника, вставшего на след, удовольствие от появления новых зацепок по делу — и для начальства, и для души. А теперь…

На сегодня «для души» планировалась работа со «Свободным днём» — эти прокололись со взломом, даже по почищенным следам удалось вычислить принципы, присущие лишь механическим хак-устройствам вроде компьютерного сканера. Кто-то повесил такой сканер в локальной сети службы новостей, и следы остались достаточно специфичными — устройство отечественное, госзаказ, произведено всего пара сотен штук, на руки выдано и того меньше. И из тех, что доступны к доставке и установке — всего пять.

— Э-э-э-… — старательно протянул Хантер.

Один из которых прямо сейчас на руках у Юрия Семёновича, главы отдела.

Ладно, по долгу службы агенту полагается быть недоверчивым, подозревать всех и каждого — включая ту харю кирпичом в зеркале: а ну как замыслила чего непотребного? Да только вычисление устройства — даже не половина дела. Необходимо создать доказательную базу, в идеале — влезть на комп шефа и добыть компромат.

Хватит, конечно, простого прямого заявления от экса — государство обязательно пришлёт спецотряд внутреннего расследования, пенсионера поблагодарят за бдительность, даже если криминала не найдут. Но это всё такие проблемы, столько суеты, маеты…

Не хочется.

«К тому же, странное поведение получается, — равнодушно закуривая, подумал Хантер, — если у шефа рыльце в пушку, то зачем он помогает скандальным контентом, цифровыми деньгами, всячески облегчает внедрение к хакерам? На что рассчитывает? Надеется завербовать в ряды этих скорбных разумом?»

К слову, о скорбных разумом. Хантер натянул перчатку, вывел казённое устройство из спящего режима и, подключив луковое соединение, забрался на форум, вбил капчу, создал новую тему…

Заколебался над названием, решил проверить — что же такого перчёного начальство имело предложить?

А имело… Имело…

— Твою ж мать, — выдохнул он, наблюдая за записью стрима с живой камеры, похоже, установленной на голове оператора.

Невидимый оператор молча и деловито доставал из рюкзака странные цилиндры, распихивал их по щелям между стыками пластиковых плит купола. На форуме такое хулиганство точно похвалят. Вот только… Откуда у шефа такая запись? Это явно снято сегодня. И снято… Лисовским?