Два шага до катастрофы - Сергей Москвин

Рассуждая так, Никольский подошел к кабине лифта, где космонавтов ждали два инженера, фамилий которых Никольский не знал. Один из них сейчас же распахнул решетчатую дверь и, пропустив вперед космонавтов и сопровождающих их инструктора и военврача из Центра подготовки полетов, вошел в кабину следом за ними. Закрыв за собой дверь, он нажал пусковую кнопку, и стальная клеть медленно поползла вверх. Сквозь решетчатые конструкции опорных ферм можно было видеть проплывающее мимо цилиндрическое тело ракеты, выкрашенное теплозащитной серебристой краской – первая, вторая, третья ступень… Поднявшись на тридцатиметровую высоту, кабина с лязгом остановилась напротив открытого входного люка. Инженер вновь открыл дверь, и космонавты вместе с сопровождающими по очереди вышли из лифта. Остановившись на площадке опорной фермы, Никольский последний раз взглянул на простирающийся перед ним земной пейзаж и решительно шагнул в открытый люк. За ним последовали Ефимов и Грачев. Врач и инструктор зашли последними.

По сравнению с первыми «Востоками» внутреннее пространство космического корабля было достаточно просторным. Тем не менее космонавты могли расположиться там только лежа в специальных креслах. Никольский привычно занял центральное кресло командира корабля, Грачев и Ефимов – соседние кресла слева и справа от него. Хотя скафандры и позволяли космонавтам самостоятельно расположиться в креслах, застегнув все необходимые пристяжные ремни, последнюю процедуру, следуя традиции, проделал сопровождающий их инструктор.

– Как самочувствие? – поинтересовался врач, в обязанности которого входило до последнего момента перед стартом следить за состоянием здоровья экипажа.

– В порядке, – ответил за всех Никольский.

– Счастливого пути!

Врач и инструктор по очереди пожали космонавтам руки и покинули космический корабль. Мягко закрылся входной люк, отрезав экипаж от земного мира. Впрочем, одиночество космонавтов продолжалось недолго. Уже через несколько минут на связь с экипажем вышел руководитель Центра управления полетами, сообщив о ходе предстартовых работ. Никольский живо представил, как покидают стартовую площадку обслуживающие ракету инженеры, сворачивают свои фото– и телекамеры журналисты. Скоро будет дан последний отсчет.

– Внимание, экипаж! Объявляется минутная готовность! – прозвучал из внутренних динамиков голос начальника Центра управления полетами.

Никольский обменялся взглядом с Грачевым. Хотя тот и самый молодой член экипажа, но держится молодцом. Впрочем, несмотря на молодость, это у него уже второй полет. Никольский перевел взгляд на Ефимова, с которым его связывали годы тесной дружбы и совместная экспедиция на МКС. Выражение лица второго бортинженера ему не понравилось. Он уже собрался спросить друга о причине его мрачного настроения, но в этот момент из динамиков прозвучала заключительная команда:

– Старт!

Далеко внизу, даже не на земле, а ниже – под стартовым столом, послышался гул вырывающегося из сопел пламени. Ракета мелко задрожала, сдвинулась с места. Никольский почувствовал, как кресло толкает его вверх. И вот уже гул сменился ревом. Освобожденная от опорных ферм ракета приподнялась над стартовым столом и устремилась ввысь, унося троих человек в бескрайнее и безжизненное пространство открытого космоса.

– Можешь говорить смело, – предупредил генерал Локтионов явившегося к нему для доклада Егорова. – Начальник департамента ввел меня в курс дела. Так что мне теперь известно и о запуске «Зодиака», и о планах космических войск по его возвращению на Землю.

Егоров облегченно вздохнул, так как совершенно не представлял, как можно доложить начальнику управления свои соображения об убийстве корреспондента «Новых известий» Олега Стремоусова, напрямую связанном с аварией «Зодиака», не упомянув о самом космическом аппарате.

– Кстати, сегодня в пять тридцать по московскому времени стартовал направленный к «Зодиаку» спасательный корабль, – заметил Локтионов.

– Я в курсе.

– Откуда? – удивился Локтионов.

– В утренних новостях передали, что сегодня с Байконура запущен космический корабль с научно-исследовательской экспедицией, – ответил Егоров.

Генерал изумленно покачал головой:

– Все-то ты знаешь… Ну раз так, докладывай, что тебе удалось выяснить по убийству журналиста из «Новых известий».

Егоров занял предложенное начальником место за приставным столом и, положив перед собой папку с материалами оперативного дела, сказал.

– Убийство журналиста Стремоусова совершено неизвестными с целью получить доступ к сведениям о «Зодиаке».

– Что же, по-твоему, корреспондент открытого периодического издания располагал такими сведениями? – недоверчиво спросил Локтионов.

– Да, – кивнул Егоров и, прочитав сомнение на лице Локтионова, добавил: – Позвольте я поясню, Олег Николаевич. Стремоусов каким-то образом, возможно случайно, узнал о «Зодиаке» и о его недавнем сходе с орбиты. В его домашнем компьютере я нашел два варианта одной статьи, повествующей об аварии космического аппарата с боевым ядерным зарядом на борту и его скором падении на Землю. Судя по дате создания обоих файлов, статья была написана им на следующий день после схода «Зодиака» с орбиты. – Открыв принесенную с собой папку, Егоров вынул оттуда лист компьютерной распечатки и протянул его Локтионову. – Вот эта статья, Олег Николаевич.

Локтионов осторожно взял предложенный лист, покосившись на Егорова, надел очки, в которых работал с документами, но всегда снимал, когда беседовал с подчиненными, и начал читать.

– Так вот откуда убитому вслед за Стремоусовым редактору «Новых известий» стало известно об аварии «Зодиака». Из его статьи, – заметил он, дочитав отпечатанный текст до конца, после чего вновь поднял взгляд на Егорова и встревоженно спросил: – Но ты сказал, что обнаружил в компьютере Стремоусова два варианта этой статьи?

Егоров кивнул:

– Второй вариант написан на английском языке. Его Стремоусов переслал по электронной почте адресату в Лондон.

При этих словах начальник управления изменился в лице.

– Есть возможность установить лондонского адресата?

Егоров с сомнением покачал головой:

– Без официального обращения к английским властям, вряд ли. Но сейчас это не так уж важно. Главное, что от этого адресата информация о «Зодиаке» попала к лидерам террористов, которые и организовали нападение на Стремоусова, чтобы выяснить, от кого он получил эту информацию.

– Как ты думаешь, они это выяснили? – поинтересовался Локтионов.

– Безусловно, – категорично ответил Егоров. – В противном случае те, кто напал в подъезде на Стремоусова, не стали бы его убивать.

– Что, по-твоему, он мог им сообщить?

– Имя человека, рассказавшего ему о «Зодиаке» и его ядерном заряде, – ответил Егоров. – И судя по тому, что все участники операции по возвращению «Зодиака» на Землю пока еще живы, у террористов на этого человека далеко идущие планы.

– Какие планы?! – воскликнул Локтионов. – Что, по-твоему, они замышляют?!

– Захватить установленный на борту «Зодиака» ядерный заряд.

Локтионов недоверчиво прищурился:

– Захватить ядерный заряд, который запущен в космос?!

– Именно, – твердым голосом произнес Егоров. – В противном случае вся акция просто не имеет смысла.

В восемь ноль-пять (Хасан сверился по своим наручным часам) из наушника донесся скрежет отпираемого дверного замка, веселое щебетание Эльзы, прощальный поцелуй, которым она наградила своего офицерика, и быстрый перестук ее каблуков, известивший Хасана, что женщина покинула квартиру. Через несколько минут из-за угла дома показалась ее гибкая фигура. Эльза шла легкой пружинящей походкой, болтая в такт шагам своей сумочкой и, как показалось Хасану, что-то напевая себе под нос. Увидев ее довольное лицо, Хасан решил, что демонстрируемая ею бурная страсть во время занятий сексом с российским офицером отнюдь не была фальшивой. Поравнявшись с «БМВ», Эльза открыла боковую дверь и грациозно скользнула на переднее сиденье. Потянулась, словно сытая кошка, и, повернувшись к Хасану, спросила, явно рассчитывая на его одобрение:

– Ну, как я его выпотрошила?

Она действительно блестяще провела стадию знакомства, за что ее следовало поощрить. Хасан улыбнулся:

– Отличная работа. Он от тебя без ума. Но нужно накрепко привязать его к себе. Этот офицер – ценнейший источник информации. Нам нельзя его потерять.

Эльза кивнула:

– Мы договорились встретиться вечером, когда у него закончится смена.

– Кстати, – перебил ее Хасан, – когда ему на службу?

– К тринадцати часам. Он сегодня во вторую смену.

– Отлично. Как раз успеем подготовиться.

Хасан мягко запустил двигатель и, объехав по соседнему двору дом Ракитина, выехал на улицу. Эльза сейчас же опустила спинку сиденья, откинулась и задремала – вымоталась за ночь. Это было весьма кстати. Хасану требовалось обдумать полученную с ее помощью информацию, и он не хотел отвлекать себя разговорами.