Параллель (СИ) - Наталья Буланова

   Я почувствовала, как Рик прикоснулся к моей руке, и вскоре я уже была свободна от браслета.

   - Прощайте, доктор Миверсон, - и дверь за ним захлопнулась.

   - Сукин сын! - прохрипела еле слышно я, садясь на постели. Хотя, хотелось крикнуть во все горло.

   На меня круглыми глазами-бусинками смотрел мужчина лет пятидесяти с редкими каштановыми волосами. Его очки от удивления сползли на кончик длинного носа.

   - Не может быть, - он пальцем вернул очки на место. - Вам нельзя так резко вставать. Небеса подарили Вам второй шанс. Ложитесь, я сейчас верну мистера Катрониса...

   - Нет... - прохрипела, как могла громко я. - Вы слышали его - забудьте о встрече.

   Доктор внимательно посмотрел на меня своими умными глазами и сказал:

   - Вы правы девушка, такой сукин сын не заслуживает такой невесты, - и весело подмигнул мне.

   Я постепенно шла на поправку. Мой организм полностью справился с токсином в организме, поэтому валиус так и остался лежать в колбе в моей сумочке. Я не строила пока никаких планов, моей единственной целью было выздоровление. Как маленький ребенок, я радовалась всему: ясному солнцу, проливному дождю, темной ночи и ярким звездам. Вспоминала о рабочих на плантациях и о тех, с кем мы работали с валиусом. Наверно, они уже мертвы... Хотя, оставалась маленькая надежда, что Фабиус прикрыл свой эксперимент с гибридом и хоть кто-то смог выжить...

   Вопрос о моей личности возник сразу после того, как я пришла в себя. Паспорт, который медики нашли в моей сумке, сразу распознали как фальшивый. В основном из-за разницы моего биологического возраста и паспортных данных. Хорошо, хоть сразу не стали заявлять властям, а как истинные дети медицины, решили сначала поставить пациента на ноги. Я же решила эту проблему банально - деньгами. Не забыла и про сворованную сумму у местного врача и как-то вечером спустилась на 1 этаж, откуда раньше бежала, и нашла нужный кабинет. Положила сумму, в два раза превышающую ту, которую брала, на стол и удалилась. Хоть немного успокоила совесть...

   Думала о Курте, вспоминая свой странный сон. Интересно, где он сейчас, что делает, чем дышит? В такие моменты на меня наваливалась такая тоска, такая грусть, что хотелось залезть на стену. У меня не было никого в этом мире, и от этого душу жгло одиночество. Я всегда куда-то бежала, строила планы, ставила цели... А сейчас, сидя в одиночестве одноместной палаты, я не знала, что делать...

   В ту ночь я проснулась от звука громких голосов в коридоре. Тонкий визгливый голос дежурившей медсестры и без того противный, сейчас просто резал по нервам. Голоса приближались, и когда тонкоголосая сирена уже выла под моей дверью, я щелкнула выключателем света, чтобы найти тапки и попросить ее не орать под дверью. Я только спустила ноги с кровати, как дверь моей палаты распахнулась и с грохотом ударилась о стену. В открывшемся проеме я увидела разъяренного Курта, оттесняющего вопящую медсестру с прохода. Как только наши взгляды встретились, дверь, отрикошетив, закрылась обратно.

   Я смотрела на место, где только что были его глаза и не верила... Он меня нашел?.. Правда, нашел?!

   Я встала и потихоньку, босиком, пошла к двери, боясь, что мне все это показалось. Дверь вновь резко открылась, уже не ударившись об стену, и я утонула в желтом море глаз. Он медленно начал двигаться ко мне, его глаза говорили мне обо всем: о его любви и о его отчаянии, о его решимости и о его бессилии, о его надежде и о его поражениях... За эти несколько секунд наши глаза рассказывали друг другу то, что не могли сказать наши губы. За шаг до меня Курт остановился, его плечи уже не были так воинственно развернуты, как тогда, когда он боролся с медсестрой. Он шумно втянул воздух в себя и сгрёб меня в объятиях.

   Ощущение безопасности, словно мягкое облако, накрыло меня со всех сторон. Одиночество, съедаемое меня последнее время, постепенно отступало. Курт настолько сильно прижал меня к себе, что мои ребра взмолились о пощаде:

   - Курт, ты меня сейчас раздавишь, - сказала я, упираясь щекой в грудь.

   - Прости, - он взял мое лицо в ладони, наши взгляды встретились.

   Внутри меня начала подниматься волна такого дикого возбуждения, что от удивления у меня немного подкосились колени. Я уже успела забыть силу притяжения между нами, все испытываемые мною чувства были настолько яркими, что напоминали эмоциональный фейерверк.

   Его взгляд буквально прожигал меня насквозь, скользя по моему лицу, то и дело, останавливаясь на губах. Темный коготь нежно очертил контуры нижней губы и на его место пришли губы. Сначала нежно, словно пробуя редкое вино, смакуя вкус, затем более настойчиво, углубляясь, а после, с обрушительной страстью, жаром, напористостью, его губы сметали любое сопротивление на своем пути. Я плавилась, словно воск в его руках, забывая дышать.

   Мои ноги оторвались от пола, и я почувствовала, как мое разгоряченное тело опустилось на прохладные простыни.

   - Мы целуемся, - хрипло констатировал он.

   - Я заметила, - сказала я со смешком, ощущая приятную тяжесть его тела на себе.

   - И я не валяюсь на полу без чувств, - Курт перевел затуманенный взгляд на руку, где раньше был браслет и удивленно посмотрел на меня. - Ты смогла снять браслет?

   - Его забрал тританец, - тело цитра мгновенно напряглось и окаменело. Суженные глаза требовали информации. - Он подумал, что я умираю, и не стал со мной возиться.

   Утробный рык Курта заставил вздрогнуть, а звук рвущихся простыней - действовать. Чтобы успокоить и отвлечь мужчину, обхватила его затылок руками и притянула для поцелуя. Низ живота пульсировал от желания, и я сама не заметила того, как начала тереться через ткань штанов о его восставшую плоть.

   - Если ты меня сейчас не остановишь, то я возьму тебя прямо здесь, как того требует вся моя сущность, - прошептал мне цитр в шею, и от его дыхания по моему телу побежали мурашки.

   'О, да! Сейчас' - думала я, и картинки жарких сцен в моей голове затопили сознание. 'Нет, нет, нет! Это же больница!' - одергивала я себя. 'Но я не смогу остановиться...' - хныкало мое тело, утопая в волнах желания, - 'Я так хочу его!'. Мой разум боролся с моими чувствами и одержал победу:

   - Я не могу, - простонала я.

   'Молодец' - похвалила я сама себя. Всё-таки, я еще не совсем сошла с ума...

   - Что ты не можешь? - его рука уже гладила мой живот, закручивая спираль желания все туже. Прикосновение коготков придавало пикантности ощущениям.

   - Не могу терпеть,- вырвалось у меня. Черт! Надо было прикусить себе язык...

   - Терпеть что? - это коварный соблазнитель уже выписывал языком круги по животу.

   Мне казалось, что если он продолжит эту игру в вопрос-ответ, то вскоре я его сама изнасилую.

   - Не здесь, - видимо эта идея отобразилась в моих глазах, так как Курт сгреб меня на руки и, буквально, вылетел из палаты. Я уткнулась носом в его тело и все время, пока он меня нес, даже не смотрела по сторонам. Сейчас для меня существовал только он. Меня сводил с ума его запах, а руки, как магниты, не хотели даже на мгновения отрываться от его тела.

   Боковым зрением я уловила голубой корпус знакомого корабля, и уже через мгновение мы влетели на его борт, где до меня донесся голос Зиры: 'Жива! Слава, Великому! Жива!'.

   Голубой потолок знакомой каюты приветствовал меня молчанием, а круглая кровать с удовольствием приняла меня в шелк своих простыней. Этот жутко-притягательный мужчина на секунду навис надо мной с победной ухмылкой. В его глазах стояла такая жажда, которую и не испытывает скитающийся путник в пустыне. Он набросился на меня беспощадно, как хищник на беззащитную лань.

   Мы с Куртом терзали друг друга, тираня губы, разрывая одежду и царапая кожу в порывах страсти. Потребность в нем готова была вырваться горячей лавой, но он, словно не замечая моих умоляющих стонов, продолжал сладострастную пытку. Его руки были везде, зажигая сотни очагов по всему телу. Мои руки, в ответ, путешествовали по его тренированному телу, а моя женская сущность таяла от твердости его мышц.

   Когда мое тело пронзило острой болью, сладостные ощущения растворились, и я попыталась оттолкнуть Курта от себя, но он в ответ лишь сильнее прижался ко мне, осыпая мое лицо поцелуями и тяжело дыша. Немного успокоившись под ласками, я расслабилась, и он начал медленно двигаться вновь, заполняя меня до отказа. Я вырывалась, пыталась оттолкнуть его руками, но проще было заставить гору сдвинуться с места. Постепенно, я не заметила, как стоны боли сменились стонами удовольствия и лишь только когда Курт полностью входил в меня, живот сжимал болезненный спазм.

   Время для нас перестало существовать. Курт говорил, что мне нужно отдохнуть, ложился рядом и, не устояв, вновь набрасывался на меня. Когда я, наконец, встала с кровати, мои ноги, меня не слушались. Губы припухли от поцелуев и потеряли чувствительность. Я встала под душ и зашипела от боли: спина, попа, все боковые стороны рук и ног, локти, колени - всё дико щипало от теплой воды.