Neлюбoff (СИ) - Максимовская Инга

- Анатолий, я люблю тебя - говорит Софья отдышавшись.

- Я умираю от любви к тебе - отвечаю я.

- Нужно было выключить телефон - недовольно морщится Софья. Телефонный звонок, назойливой мухой, разрывает уютный мирок нашего с ней дома, разрушая тихое, спокойное счастье.

- Не буду отвечать.

- Ну, почему же? Вдруг, что - то важное. Тем более, что мы все успели - хитро улыбается моя красавица. Но я выключаю назойливо звонящий аппарат, предварительно глянув на экран.

- Незнакомый номер, ничего срочного - говорю я и тянусь к Софье, что бы вновь погрузиться в страстную пучину любовного безумия.

Мы приходим в себя только, когда розовый вечер заглядывает в окна, раскрашивая комнату в фантастические, теплые цвета, ложащиеся по стенам, словно мазки умелого художника. - Я так голодна, слона бы съела - устало говорит Софи, наблюдая за играющими в оконных стеклах бликами, прощальными подарками заходящего солнца.  - Ну, так пойдем ужинать. Ты лежи, я позову, когда все будет готово - говорю я и устремляюсь в кухню, оставив мою красавицу в разгромленной кровати. - И, что мы будем есть? - спрашивает Софья, спустя полчаса, появляясь в кухне.

- Мясо. Это единственное, что я нашел в холодильнике. Иногда нужно и по магазинам ходить - весело отвечаю я, переворачивая на сковороде румяные, блестящие глянцевыми боками куски мяса. По кухне плывет непередаваемый аромат специй, заставляющий меня сглатывать тягучую, голодную слюну.

- Что - то мне не хорошо - говорит Софи, сморщив свой прекрасный нос.

- Что с тобой?

- Не знаю, это от голода, наверное. Но мясо я не хочу. Вот совсем. Может, салат сделаем?

- Ну, хорошо. Мясо мне, тебе салат - соглашаюсь я, наблюдая за тонкими, подрагивающими пальцами Софьи, кромсающими сочные, зеленые листья.

- О чем ты мечтаешь? - спрашиваю, зачарованно наблюдая за плавными движениями моей любимой.

- Хочу быть с тобой, всегда. Не разлучаясь ни на минуту. Любить тебя, желать, ощущать. Хочу счастья, простого, обыкновенного, тихого.

- Ну, это я могу тебе гарантировать.

- Можешь - эхом вторит она, задумавшись о чем - то своем. - Знаешь, странно. Счастье то, вот оно, руку протяни, а недосягаемо порой. Почему так? Почему не бывает все просто и ясно? -

- Давай уже ужинать, философ - смеюсь я - только телефон включу, вдруг что - то срочное и важное, а я не в курсе.

- Да, включи - говорит Софи, вяло ковыряясь в салате, а затем и вовсе отставляет, почти нетронутую тарелку.

- Ты же вроде есть хотела?

- Не знаю, перехотела - дергает она плечом, - ты ешь, не обращай внимания.

Закинутый в самый угол дивана телефон, я нахожу с трудом. Включив его, я вижу десять отразившихся на экране, не принятых мною звонков с одного, неизвестного мне номера. “Не звони туда» - говорит мой внутренний голос, но пальцы сами движутся по сенсору экрана. Телефон не отвечает.

ГЛАВА 22

ГЛАВА25

[Она]

Утром я не нахожу Анатолия в постели, рядом с собой. Сердце болезненно сжимается, когда я, пробежав по квартире, нигде его не обнаруживаю. Паника. Желудок подскакивает прямо к горлу, заставляя меня, согнувшись бежать в туалет. Тело сотрясается в рвотных спазмах, отторгая мой вчерашний, скромный ужин. Осознание приходит моментально, словно придавливая меня к полу. Я уже и забыла, когда у меня был цикл, и без того не регулярный. Когда? Сколько прошло времени? Месяц? Два? Паника накатывает горячими, пульсирующими волнами, лишая возможности мыслить, соображать.

- Боже, за что мне все это? - произношу я в пустоту, вытирая текущие по щекам слезы.

Немного придя в себя, я отправляюсь в близлежащую аптеку, в надежде, что я ошибаюсь, что просто напридумывала себе ужасов.

- Что вам? - спрашивает меня улыбчивая провизорша, с участием глядя в мои заплаканные глаза.

- Тест, для определения беременности - отводя взгляд, говорю я.

- Какой вам?

- А что, они разные бывают?

- Ну, да.

- Тогда, самый точный.

- Возьмите этот - протягивает мне провизор розовую коробочку - и удачи вам. Дети - это большое счастье, уж поверьте. Мы с мужем уже два года по врачам ходим, а беременность не наступает. И, все в порядке, вроде, а никак не получается.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Спасибо вам - говорю я, глядя на маленькую, хрупкую девушку, так искренне желающую мне счастья.- Все у вас получится. Главное верить. Анатолий еще не вернулся. Интересно, куда он исчез, не предупредив меня? Это и к лучшему, значит, у меня есть время. Произведя все манипуляции, описанные на коробке с тестом, я жду результата. «Хуже всего ждать и догонять» говорила моя бабушка и была права. Стрелки, словно приклеенные, не желают отсчитывать, тягучие, словно резина, минуты. Одна, две. Две полоски. Руки дрожат, не желая слушаться. Резкий, истеричный смех рвется из моего горла, до слез, до одышки. Я смеюсь, не в силах остановиться. Вот уж подарочек то Олегу будет. Самое страшное, что я понятия не имею, чей он, этот ни в чем неповинный, поселившийся во мне зародыш. Кому принадлежит растущая во мне, новая жизнь. Анатолию, Олегу, или одному из вереницы моих, так называемых, клиентов.

- Софья, где ты - слышу я голос Анатолия. За своими мыслями, я даже не слышала, как он вернулся. Я судорожно мечусь по ванной, в поисках места, куда можно спрятать жгущий мне руки тест.

- Где ты был? Я испугалась, не найдя тебя рядом.

- Ты, поэтому плакала, глупая? - смеется мой Анатоль, доставая, из - за спины яркую коробку.

- Что там?

- Посмотри. И не плачь никогда. Я никуда от тебя не денусь. Никогда и никуда.

Медведь. В коробке лежит медведь. Трогательный, плюшевый медвежонок, со скошенным на бок носом и пуговичными глазами. Я чувствую в руках тяжесть, набитого опилкам, тела игрушки, и чувствую, что снова плачу.

- Его зовут Мишутка. Женщина, которая его сделала, так сказала. Да и на этикетке написано так - говорит Анатолий, крепко прижав меня к себе.

- Но его нос. Как?

- А, это я попросил сделать его слегка косорылым. Твой же, потерянный друг, именно этой чертой отличался от остальных?

- Да. Ты волшебник Анатолий. Добрый, сказочный волшебник. Спасибо тебе - говорю я, прижимая к груди моего Мишутку.

- Он поедет с нами в отпуск, как я понимаю. Правда, визы на него мы не получили - смеется Анатолий, от чего лицо его наполняется светом, и на щеках выступают трогательные ямочки. - Ты собрала вещи, Софи?

- Да, с нами - смеюсь я в ответ. Смеюсь, потому, что ничего больше мне не осталось. Потому что я не желаю омрачать наше оставшееся краткосрочное счастье. Я буду счастлива эти две, отведенные нам недели. А дальше, будь, что будет. Я сижу, прижавшись к своему Анатолю, на старом диване, оставшемся еще от его родителей, и мне ничего больше не нужно. Только быть рядом с этим удивительным, бескорыстным, чистым мужчиной. Любовь ли это? Да, это она. Сладко - горькая, заполняющая душу, разрывающая ее на части, любовь. Мы сидим молча, нам не нужно слов, что бы понимать друг - друга. Наверное, это высшая степень душевной близости, когда не нужно вербального общения, достаточно одного прикосновения, что бы понять, что он самый лучший, любимый, родной.

Резкий телефонный звонок, заставляющий меня вздрогнуть, разрушает очарование тихой близости между нами.

- Да, я понял - отвечает Анатолий, неизвестному мне собеседнику. Я вижу, как его лицо покидают все краски. Телефон, выпавший из сильной руки, падает на пол и разлетается на части. Он молчит, уронив на руки голову, а я умираю от неизвестности.

[Он]

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Дежурный инспектор ГИБДД, капитан Соколов - говорит телефонная трубка незнакомым мне голосом. Не знаю почему, но сердце болезненно сжимается в предчувствии чего - то страшного, непоправимого. Я успеваю ловить лишь отрывочные фразы, погрузившись в странный, непонятный вакуум. - Майя Королева. Авария. Тяжелое состояние. - Мозг не успевает воспринимать слова моего телефонного собеседника, который обиженно сетует, что второй день не может дозвониться.