Приключение Мрирта в Подземье - Дмитрий Ш.
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Поскольку к общению с Дангалом я не стремился, сразу же отправился к торговым рядам, решив узнать, есть ли смысл здесь задерживаться? Меня что политика, что экономика, что интриги хозяев разбойничьих крепостей ничуть не интересовали. Я же одиночка, который мало на что влияет и ни во что не ввязывается. О чём мне с ними разговаривать? При этом если какой-нибудь банде требовалось пройти через ущелье костей, то она сама меня находила. Как миленькая была вынуждена со мной и договариваться, и считаться, если хотела продолжить существование в прежнем составе. Одиночка – это не только слабость, но и сила. Мне нечего терять и некого бояться.
Окинув заметно поскучневшим, пренебрежительным взглядом тот мусор, что предлагали на продажу собиратели, ходоки наверх и спустившиеся на глубинные тропы беженцы, Датри меня покинула, отправившись на поиски более интересных ей вещей.
Проведя некоторое время среди желающих продать своё барахло, профессиональными торговцами этих дроу точно не назовёшь, с удивлением заметил расположившегося немного в сторонке, в самом неудобном и грязном месте, серого дворфа, с добротной тележкой, набитой хозяйственными товарами. Как раз то, что мне нужно. Ни рядом с ним никто из наших не хотел сидеть, ни он не стремился приближаться к моим соплеменникам, хорошо известным своей нетерпимостью к другим расам. Скорее всего, этот коротышка такой же изгнанник среди своих, как и большинство присутствующих в этой крепости.
Проигнорировав недружелюбные взгляды окружающих дроу, понявших, к кому я направляюсь, подошёл к коротышке.
– Крепких сводов над головой, сын Ладугуэра. Ты торгуешь или охраняешь? – напряг память, чтобы вспомнить язык коротышек.
В академии выучил, когда проходил их рунную магию.
– И тебе лёгкой тропы, дитя Ллотх, – справившись с удивлением, ответил оживившийся дворф. – Продаю. Если ищешь что-то конкретное, не стесняйся, спрашивай.
На секунду озадачился его интерпретацией слова – «стесняешься». Он что, обидеть меня хочет? Стеснительный дроу – это как праздный дворф, явление, выходящее за рамки. Не найдя в его действиях злого умысла, зная, как дворфы щепетильны в отношении качества сделанных ими предметов, охотно огласил весь список желаемого. У коротышки нашлось почти всё. Он активно принялся рыться в своей тележке, спешно доставая товар, опасаясь, что я передумаю и уйду. Видимо, с торговлей дела у него шли плохо, что неудивительно, учитывая, куда он пришёл.
– Чем будешь расплачиваться? – дворф задал основополагающий вопрос, с которого всё начиналось и всё заканчивалось.
– Золото Тхалдрилрана принимаешь?
– Конечно, принимаю. Мне важнее содержание монеты, а не её форма, – ещё шире заулыбался коротышка, в глазах которого заблестела алчность. – Форму при желании и сменить можно. Монеты я с удовольствием возьму, а то эти… – бросил быстрый, негодующий взгляд мне за спину, – все на обмен что-то тащат. На что мне их платья, пряжки и статуэтки? Я что, похож на коллекционера ненужных вещей? Здесь этого добра навалом, а нашим оно и даром не нужно, – пожаловался на не интересующие меня сложности.
Завязав заказанный товар в один большой узел, дворф назвал цену, от которой я вновь на несколько секунд впал в ступор, не разобрав, чего он всё же добивается? Правильно истолковав мой пристальный взгляд, дворф объяснил, что сейчас цены в крепости как никогда низки из-за притока беженцев. Он не хочет, чтобы я потом к нему вернулся с претензиями, и уж тем более, с оружием в руках. А так, есть шанс, что захочу продолжить наше взаимовыгодное сотрудничество. Непривередливый клиент с золотом – что может быть лучше для торговца, вроде него? Оглядев переполненную крепость, я поинтересовался.
– Действительно, что-то народу тут больше обычного. Не знаешь, в чём причина?
– Только вернулся из дальнего похода? – понимающе, с участием спросил коротышка, пряча полученное от меня золото, естественно, после проверки его на подлинность.
– Да.
– А это у вас в Тхалдрилране опять началась какая-то большая заварушка. Всё, как всегда, с массовой резнёй, погромами, заговорами и устранением конкурентов. Только в этот раз масштаб побольше. Насколько мне известно, великий благородный дом Эм'тар, один из основателей Тхалдрилрана, раскололся после смерти верховной матери. На её место претендуют сразу две старшие принцессы Ланкаша и Хорнаш. Третью отравили неизвестные, а четвёртая неудачно упала с лошади и сломала себе шею. Вот любят почему-то некоторые наследники кататься на быстроногих лошадях, по крышам, без охраны.
Коротко рассмеявшись понятной нам обоим шутке, торгаш продолжил рассказ.
– В итоге, совет матерей Эм'тар разделился во мнениях, какая из оставшихся принцесс достойна стать верховным матриархом их дома? Вот они и начали выяснять отношения, выплеснувшиеся на улицы города. Учитывая влияние и могущество великого дома Эм'тар, неудивительно, что в их борьбу вступили другие благородные дома. Теперь фракция старшей принцессы Ланкаши – Белой львицы, с энтузиазмом, достойным лучшего применения, режет сторонников старшей принцессы Хорнаш – Красной львицы и наоборот. Цвета на флагах в некоторых домах меняются по нескольку раз за день. Слово, веселье в самом разгаре. С каждым днём нейтральных семей остаётся всё меньше, а проигравших, сделавших неверную ставку, всё больше, оттого и бегут они из города, спасая свои жизни. Всю торговлю мне портят, – огорчённо пожаловался, сведя эту историю к собственным проблемам.
Для серых дворфов, чем больше погибнет дроу, тем лучше. Не удивлюсь, если эмиссары дуэргаров щедро раздают золото направо и налево, подпитывая этот конфликт. Впрочем, наши делают то же самое, но уже в их королевстве, намереваясь ослабить давнего противника перед очередной войной. То, что она неизбежна, никто не сомневается, вопрос лишь – когда?
«Понятно, значит, дом Аан'Геран поддержал принцессу Хорнаш. Что это значит? Да ничего», – подумал, возвращаясь к текущим заботам.
На чьей стороне в этом конфликте багровые ведьмы, даже гадать не нужно. Ни на чьей. Если благородными домами управляют аристократы, то кланами – торгаши. Клан Тхаш'Гар готов продать свои услуги любому желающему. Ему всё равно, кого
