Солнце полуночи - Майер Стефани Морган

Проходя мимо Беллы в тот момент, я услышал, как она вздыхает с облегчением. И рассмеялся, не удержавшись.

Она вскинула голову на этот звук, но я смотрел прямо перед собой, стараясь, чтобы губы не вздрагивали в попытках сдержать усмешку.

Тайлер следовал за мной по пятам, почти бежал, чтобы догнать ее, пока она не укатила. В отличие от других двоих он был посмелее и держался увереннее. И так долго выжидал возможность подойти к Белле только потому, что уважал право первенства Майка.

Мне хотелось, чтобы он успел догнать ее, по двум причинам. Если все это внимание, как я уже начинал подозревать, докучает Белле, я был бы не прочь насладиться ее реакцией. Но если нет, если она ждет приглашения именно от Тайлера, тогда мне хотелось бы знать об этом.

Я оценил Тайлера Кроули как соперника, хоть и понимал, что это недостойно. Мне он казался до отвращения серым и ничем не примечательным, но что я знаю о предпочтениях Беллы? Может, ее тянет как раз к посредственностям.

При этой мысли я поморщился. Обычным мне никогда не стать. Как глупо было строить из себя претендента на ее внимание. Разве могла она заинтересоваться тем, кто по умолчанию является злодеем?

Для злодея она слишком хороша.

Мне следовало дать ей сбежать, но непростительное любопытство помешало мне поступить правильно. Уже в который раз. Что, если Тайлер упустит свой шанс сейчас и обратится к ней позднее, а я не узнаю, чем кончился их разговор? И я вывел «вольво» в узкий проход между рядами, загородив ей выезд.

Эмметт и остальные уже приближались, но он, видимо, сообщил им о том, как странно я себя веду, и они шагали медленно, пристально глядя на меня и стараясь сообразить, чем я занят.

Я взглянул на девушку в зеркало заднего вида. Она смотрела на мою машину, стараясь не встречаться со мной взглядом, и, судя по виду, жалела, что сидит за рулем ржавого «шеви», а не в танке.

Тайлер добежал до своей машины и встал в очередь на выезд за Беллой, благодарный мне за необъяснимый поступок. Он помахал девушке, пытаясь привлечь ее внимание, но она не ответила. Выждав минуту, он выбрался из машины, перешел на рысцу, подскочил к ее пикапу с пассажирской стороны и постучал в окно.

Она вздрогнула, растерянно повернулась к нему. Потом вручную опустила окно, которое поддалось с трудом.

– Извини, Тайлер, – раздраженно произнесла она, – Каллен меня запер.

Мою фамилию она произнесла отчетливо и твердо.

– Да вижу я, – ответил Тайлер, не обескураженный ее настроением, – просто хотел спросить кое-что, пока мы тут застряли.

Он нахально ухмыльнулся.

Я был вознагражден выражением ужаса, мелькнувшего на ее лице, как только его намерения стали очевидными.

– Пригласишь меня на весенний бал? – спросил он, не допуская даже мысли, что ему откажут.

– Меня не будет в городе, Тайлер, – сообщила она, не скрывая досады.

– Ага, Майк говорил мне.

– Ну и зачем тогда?.. – начала она.

Он пожал плечами.

– Я подумал, ты просто не хотела его обидеть.

Ее глаза вспыхнули и погасли.

– Извини, Тайлер, – судя по голосу, она не чувствовала за собой никакой вины, – но я на самом деле уезжаю.

Помня о том, как часто она ставит чужие потребности выше собственных, я слегка удивился этой непреклонной решимости, когда речь зашла о танцах. Откуда она взялась?

Тайлер принял ее объяснение, его самолюбие осталось незадетым.

– Ничего. Еще выпускной впереди.

И он отвалил к своей машине.

Правильно я сделал, дождавшись этого разговора.

Ужасу на ее лице не было цены. Он поведал мне то, что не следовало выяснять так настойчиво: она не питает никаких чувств к этим человеческим самцам, которым вздумалось приударить за ней.

И вместе с тем ее выражение было, пожалуй, самым забавным зрелищем из всех, какие мне довелось повидать.

Подоспели мои близкие и растерялись, увидев, как я вместо того, чтобы со зловещим видом озираться по сторонам, покатываюсь со смеху.

«Чему радуемся?» – пожелал узнать Эмметт.

Я только покачал головой, а в это время Белла сердито завела взревевшую двигателем колымагу. Похоже, она опять жалела, что сидит не в танке.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Да поезжай уже! – нетерпеливо прошипела Розали. – Кончай вести себя по-идиотски. Если можешь, конечно.

Ее слова не задели меня – слишком уж я развеселился. Но ее просьбу выполнил.

По пути домой со мной никто не разговаривал. Время от времени я усмехался, вспоминая лицо Беллы.

Когда я свернул на дорожку к дому – и прибавил скорость, ведь вокруг никого не было, – Элис испортила мне настроение.

– Так теперь я поговорю с Беллой? – внезапно спросила она.

– Нет, – отрезал я.

– Нечестно! Чего я вообще жду?

– Я еще не решил, Элис.

– Да без разницы, Эдвард.

В голове у нее две судьбы Беллы снова просматривались со всей отчетливостью.

– Ну и какой смысл знакомиться с ней? – пробурчал я, вдруг помрачнев. – Если я все равно убью ее?

Элис помедлила.

– Ты прав, – признала она.

Последний крутой поворот я прошел на скорости за девяносто и с визгом тормозов остановился на расстоянии дюйма от задних ворот гаража.

– Приятной пробежки, – надменно напутствовала меня Розали, пока я выскакивал из машины.

Но сегодня устраивать пробежку я не стал. Вместо этого я отправился на охоту.

Остальные запланировали охоту на завтра, а я сейчас не мог позволить себе мучиться от жажды. И перестарался, выпил больше, чем следовало, прямо-таки упился свежей кровью небольшого стада оленей-вапити и одного черного медведя. Мне повезло натолкнуться на всю эту добычу в такое раннее время года. Я переполнился до состояния дискомфорта. Почему этого недостаточно? С какой стати ее запах действует на меня намного сильнее, чем любой другой?

И дело было не только в запахе, но и в некой печати бедствий, которой она отмечена. В Форксе она пробыла считаные недели, но уже дважды успела очутиться на волосок от насильственной смерти. Мало ли, вдруг в эту самую минуту ее опять занесло на путь, ведущий к очередному смертному приговору. Но какому на этот раз? Может, метеорит пробьет крышу ее дома и прикончит ее прямо в постели?

Охотиться дальше я был не в силах, а до восхода солнца оставались еще долгие часы. После того как мне в голову пришла мысль о метеорите и обо всем, что с ним могло быть связано, отмахнуться от нее не удалось. Я пытался рассуждать разумно, прикинуть вероятность всех стихийных бедствий, какие только мог себе вообразить, но и это не помогло. В конце концов, какова была вероятность для этой девушки поселиться в городе, среди постоянных жителей которого насчитывается изрядный процент вампиров? И какова вероятность, что она покажется настолько притягательной одному из них?

А если что-нибудь случится с ней прямо сейчас, среди ночи? И я приду завтра в школу, всеми помыслами и чувствами устремившись к тому месту, где полагается сидеть ей, а оно окажется пустым?

Внезапно оказалось, что примириться с таким риском невозможно.

А уверенным в ее безопасности я мог быть лишь в одном случае: если кто-нибудь окажется рядом, чтобы перехватить метеорит прежде, чем он заденет ее. Нервное возбуждение охватило меня, едва я осознал, что намерен идти искать ее.

Полночь уже миновала, дом Беллы стоял темный и тихий. У тротуара был припаркован ее пикап, а полицейская машина ее отца – на подъездной дорожке. Нигде по соседству я не заметил ни единой осознанной мысли. Я смотрел на дом из черноты леса, который подступал к нему с востока.

Ни малейших признаков какой-либо опасности… кроме как от меня.

Прислушавшись, я уловил звук дыхания двух человек, находящихся в доме, два ровных сердцебиения. Значит, все в порядке. Прислонившись к стволу молодой тсуги, я настроился на ожидание шальных метеоритов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Сложнее всего в этом карауле оказалось выбросить из головы всевозможные догадки. Само собой, «метеориты» были всего лишь метафорой всех маловероятных, но плачевных событий. Но далеко не всякая опасность является с неба, прочертив его сверкающей огненной полосой. Я мог перечислить множество других угроз – тех, что возникают без предупреждения, прокрадываются в темный дом бесшумно, и они, возможно, уже там, внутри.