Просто одна ночь - Чарити Феррелл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я бросаю любопытный взгляд со своего места.
— Разочарован тем, что я этого не сделала?
— Нет, черт возьми. Я говорил тебе, что буду наслаждаться компанией.
Я изучаю его позу за рулем. Он откинулся назад на сиденье, правая рука вытянута и направляет руль. Это выглядит так непринужденно, так расслабленно, и я никогда не думала, что меня так заведет то, как мужчина водит машину.
— Что заставило тебя передумать?
Его вопрос выбивает меня из колеи.
— Смена обстановки прозвучала неплохо.
Он усмехается, притворяясь обиженным.
— А не компания?
Я прикусила губу.
— Я еще не решила.
— Я восхищаюсь твоей честностью и обещаю подарить тебе время всей твоей жизни, чтобы ты смогла принять решение в конце этой поездки. Дорога прекрасна. Мы не попадем ни в одну из этих дурацких лос-анджелесских пробок, к которым ты привыкла.
— Как долго нам ехать?
Теперь, когда я думаю об этом, мне следовало задать больше вопросов, прежде чем прыгать в его машину. Похоже, у меня есть привычка ввязываться в дела с этим человеком, не подумав о том, что может произойти.
— Восемь часов в оба конца. Мы будем на аукционе час или два. Я смотрю только на одну единицу оборудования, которая будет стоять в первых рядах. Я делаю ставку и заполняю бумаги, а потом мы снова отправляемся в путь.
— Звучит как целый процесс. Как часто ты это делаешь, и почему ты это делаешь?
— Раз или два в месяц, в зависимости от того, что у них есть на продажу. Мы с Хадсоном покупаем технику, которая нуждается в обновлении. Мы ремонтируем ее, модернизируем — и все в таком духе. Затем мы продаем ее фермерам и строительным компаниям по всему району.
Интересно. Я знала, что они с Хадсоном занимаются машинами, но никогда не знала, чем именно.
Объяснение Стеллы состояло из: «Они чинят вещи и продают машины», что было не так подробно, как его ответ.
— Как ты в это ввязался? — Я хочу выяснить все подробности его жизни, какие только смогу.
— Мой дед начал бизнес несколько десятилетий назад. Мой отец управлял им после его смерти, пока я был в Лос-Анджелесе, а Хадсон служил в армии. Он уже был готов уйти на пенсию, поэтому попросил нас взять на себя управление. Поскольку мы теперь дома навсегда, мы решили, что это идеальное время. Мы уже расширили бизнес и удвоили нашу клиентуру.
— Значит, ты делаешь ставки на машины, которые тебе нужны, а потом привозишь их в мастерскую, если выигрываешь?
— Чаще всего я привожу прицеп и буксирую машину своей машиной, но сегодня я попрошу подрядчика забрать ее и доставить в мастерскую.
Я прищурила на него глаза.
— Почему бы не отбуксировать его сегодня?
— Это не только неудобно, но и дольше, когда буксируешь тяжелую технику. Я хочу, чтобы тебе было удобно.
У Далласа, возможно, разбиты части его сердца, но осколки все еще бьются внутри. Он добр, хотя его сердце разбито. Он несчастен, но ему удается думать о других людях.
— Я совершала восемнадцатичасовые перелеты и сразу шла на работу, не спав еще двадцать четыре, — говорю я ему. — Это ничто по сравнению с путешествием со Стеллой.
— Тебе за это заплатили. За это тебе не платят, и, честно говоря, даже если бы платили, я бы все равно хотел, чтобы тебе было комфортно. — Он покачал головой и присвистнул. — Я точно не скучаю по путешествиям со Стеллой.
Я киваю в знак согласия.
— Сначала это было здорово, но не всегда работа на лучших в Голливуде — это блеск и шик.
Его пальцы сомкнулись вокруг рулевого колеса, и он смотрит на дорогу.
— Тогда мне казалось, что это хорошая идея, но я сейчас об этом сожалею.
— Сожалеешь о том, что работал на нее или не переехал обратно, когда Люси вернулась?
— И то, и другое, если честно. — Легкость его непринужденного настроения испаряется. Мы перешли от погоды к интимному разговору. — Переезд в Лос-Анджелес был идеей Люси. Я был не против остаться в Айове, но она хотела перемен.
Мне было интересно узнать историю Далласа с тех пор, как он начал работать на Стеллу. Она посвящала меня в мелкие детали, я собирала информацию то тут, то там, но мы никогда не решались на личные разговоры, никогда не позволяли нашей реальной жизни просочиться сквозь трещины нашей профессиональной.
— Ты переехал ради нее? — спрашиваю я.
— Я любил ее. — Так много было сказано в этих трех словах.
— Почему ты остался, когда она переехала обратно?
Даллас работал на Стеллу уже три года, когда Люси вернулась домой. Стелла была в стрессе, беспокоилась о том, как найти нового телохранителя, такого же хорошего, как он, но он решил остаться, облегчив нам обоим жизнь.
Печаль. Сожаление. Напряжение. Все эти эмоции отражаются на его лице.
— Я предлагал, иногда даже умолял, когда одиночество от тоски по семье накрывало меня с головой, но Люси настояла, чтобы я остался. Деньги были слишком хороши, чтобы от них отказаться. Наш план состоял в том, чтобы накопить достаточно денег, и через несколько лет я смог бы переехать домой. Мы смогли бы жить более комфортно. — На него накатывают новые волны грусти, и он делает паузу. — К черту.
Я молчу, не зная, собирается ли он замолчать или сломаться.
Он делает длинный вдох, прежде чем продолжить:
— Я никогда никому об этом не говорил, даже Хадсону. Мы… — Он снова колеблется. — Мы пытались завести еще одного ребенка. Мейвен была незапланированной, поэтому мы хотели сделать все правильно. Расширить нашу семью. Забавно, как устроена жизнь. Мы смогли зачать ребенка, когда не были готовы, но не смогли, когда были готовы. Ее врач предложил ЭКО, которое стоит чертову уйму денег, поэтому мы решили сэкономить и попробовать через несколько лет.
Вот это да.
Мое сердце разрывается от его признания. Он отчаянно пытался завести еще одного ребенка со своей женой и потерпел неудачу. Потом я забеременела после секса с ним на одну ночь. Его желание иметь еще детей было исполнено, но не с той женщиной.
— Ты жалеешь, что не вернулся, — говорю я, мой голос сиплый, горло болит.
— Каждый гребаный день моей жизни.
Я хотела его реалий, его секретов, но теперь я в тупике. Эта дорога слишком душераздирающая, и я брожу по дорогам вины. Ему приходится проходить через все эти процедуры со мной, хотя он хотел делать это с кем-то
