Две полоски от босса (СИ) - Шарм Элли

- А теперь, будь хорошей девочкой, и поцелуй меня, – просит Максим, наклоняясь ко мне еще ближе. 

Прикрываю глаза ресницами и послушно тянусь к его губам. Поцелуй такой нежный, почти невесомый… 

Он прогоняет все страхи прочь, пока я не слышу, как учащается дыхание мужчины. Для меня это опасный звоночек, но как только я упираюсь кулачками в его грудь, Максим нехотя подчиняется. Облизывает нижнюю губу, прежде чем произнести: 

- Позвоню Татьяне и скажу, что у тебя сегодня выходной. 

- Нет! Мне надо на работу, - подрываюсь с его колен и отрицательно качаю головой. - Я не могу подводить коллектив. 

- Хорошо, - сдается Гром, проводя пальцами по всклокоченным после сна волосам. 

Он сейчас выглядит таким милым и заспанным, что я уже почти простила его за ночные «пытки». 

- Тогда дай мне пару минут на душ. Я тебя отвезу. 

У дверей Максим останавливается и поворачивается ко мне. Мужчина совершенно не стесняется своей наготы. Хотя с чего ему чувствовать неловкость? Он идеален. Несмотря ни на что, я восхищена разворотом его широких смуглых плеч, перекатывающихся мышц и прессом без единого намека на жир. Идеальный представитель мужественности. Вижу знакомую улыбку, от которой мое сердце всегда пускается вскачь. 

- Как на счет того, чтобы вместе принять душ? 

Я пищу что-то нечленораздельное, а Максим, посмеиваясь, скрывается за дверью ванной комнаты. 

Спустя каких-то полчаса, мы спускаемся вниз на лифте. Все это время я смотрю в зеркальные двери помещения на свое отражение. Уголки губ опущены, на шее наливается темным цветом засос… Охаю, прикрывая его дрожащей ладонью. Замечаю, как ещё пара таких же «украшает» ключицы и спускается ниже, к декольте. 

- Черт! - ругается Максим, проследив за моим взглядом. От него тоже не ускользают следы вчерашней ночи. – У тебя такая нежная кожа. 

Палец осторожно исследует повреждения, словно желая стереть красно-синие пятна. На скулах мужчины начинают играть желваки. Переживает за свои грубоватые ласки… До моего дома мы добираемся без приключений. 

- Я с тобой, – ставит Максим перед фактом, после чего тянется к ключам, намереваясь заглушить мотор. 

- Не надо, Максим. Езжай, - останавливаю его, опуская ладонь поверх руки мужчины. 

Он упрямо поджимает губы. 

- Я тебя отвезу в академию. 

Но тут будто сама Судьба вмешивается в наш разговор. WhatsApp Максима буквально сходит с ума. По изменившемуся лицу мужчины понимаю: что-то произошло. Широкие брови сходится на переносице. Прочитав сообщение, он несколько раз ударяет ладонью по рулю. 

- Что такое? – испуганно прикасаюсь к его плечу. 

Гром не реагирует. Просто смотрит перед собой, все сильнее сжимая сотовый. Смартфон буквально трещит. 

- Поедешь в академию на такси, – разрывает тишину салона его голос. – Мне надо решить кое-какие рабочие моменты.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Глава 26

Ангелина 

Я одна дома. Отец, как всегда, ушёл еще рано утром на работу. Должно быть, он подумал, что я встала еще раньше него. Дальше я делаю то, что не могу позволить себе при свидетелях - рыдаю всласть, жалея себя. Горячий душ слегка уменьшает боль внизу живота и пояснице и я, прислонившись спиной к холодному кафелю, прикрываю глаза. 

Все было хорошо, до ТОГО самого момента. Мне так нравились его поцелуи и прикосновения, но то, что произошло потом… было ужасно. Поднимаю голову, подставляя нежную кожу лица под упругие горячие струи воды. 

Полчаса уходит на то, чтобы прийти в себя. Закидываюсь обезболивающими таблетками и спешу в свою комнату, на ходу складывая в рюкзак все необходимые для работы вещи. Натягиваю на джинсы и простую светло-серую футболку. В коридоре собираю блестящие светлые пряди в высокий хвост и уже когда собираюсь выходить, вспоминаю про засосы. Судорожно ищу в косметичке тональный крем.

 На мою удачу, у меня его много - целый тюбик. Быстро справившись с последствиями бурной ночи, бросаю, на всякий случай, тональник в рюкзак. Следом летит расческа. 

Сейчас, когда я успокоилась и готова рационально оценить ситуацию, прихожу к выводу что больше не злюсь на Максима. Прикусываю губу, думая о том, а было бы так больно, если бы он знал, что я невинна? Теперь я этого никогда не узнаю. 

Но одна лишь мысль о том, чтобы повторить этот опыт, вызвала у меня страх и панику. Игнорируя слова Максима про такси, спешным шагом добираюсь до работы буквально за десять минут. 

С территории академии стремительно отъезжает большой черный внедорожник с тонированными стеклами. Чтобы меня не зацепил лихой водитель, поспешно отступаю в сторону тротуара и удивленно таращусь на машину. 

Такие авто в нашем городе можно увидеть не каждый день. Проезжая мимо меня, хозяин «Джипа» сигналит. 

«Какой придурок!» – мелькает мысль, когда я пытаюсь откашляться от густого сизого дыма, проникшего в легкие. 

Меня подгоняет вперед какое-то шестое чувство. Когда я переступаю порог зала, замираю на месте, как вкопанная.

 Все зеркальные поверхности уничтожены! Гора осколков разных размеров, переливаясь, сверкает от солнечных лучей. Маты, на которых проходили утренние занятия по растяжке, распороты варварским способом чем-то острым. Среди всего этого хаоса замечаю беззащитно сжавшуюся в углу фигурку хрупкой блондинки. 

Татьяна! 

Бросаю рюкзак, и бегу к тренеру, беря ее за плечи трясущимися пальцами. 

Женщина поднимает голову, и я буквально тону в боли, которая отражается в выразительных васильковых глазах. 

- Теть Тань, что случилось? – мой голос дрожит и срывается. — Кто?! Кто это все сделал?! 

В горле разрастается огромный ком, из-за которого я даже не могу сглотнуть слюну. 

Я прекрасно знаю, что значит для Жаровой академия — это ее жизнь, ее детище! Я поворачиваю голову в сторону двери гримерки. Она еле держится на петлях, опасно накренившись набок. В памяти всплывают воспоминания о том, как я перешагиваю порог светлого просторного зала четырнадцать лет назад лет. Тогда мне едва исполнилось четыре года. 

Каким он мне казался большим и великолепным! Мягкие движения рук Татьяны, добрые наставления, когда тренер помогала делать первые шаги на пуантах… А сейчас? Все это превратилось в сотни осколков, щепок и пыль.

 Остались лишь воспоминания. 

Сама того не осознавая, беззвучно плачу. Мне больно, невыносимо больно за моего тренера. Татьяна мне, как вторая мама! 

- Лина, – нарушает тишину тренер, обращаясь ко мне каким-то глухим «мертвым» голосом. - Я всех отпустила, и ты иди, девочка, домой. 

Я отрицательно качаю головой, еще крепче обнимая за дрожащие плечи. Оставить ее здесь?! Одну? Никогда!