Раскрепощение - Николь Робертс

Это страсть, поняла Бет. Страсть, какой ей и положено быть. Страсть, которой мне еще никогда не приходилось испытывать. Это полноценное ощущение страстного желания, стремления, чтобы мною обладали.

Ловкие движения языка Тома искушали и дразнили, умелые пальцы своими прикосновениями заставляли Бет возноситься на штормовой волне ощущений, грозившей поглотить ее.

Ей хотелось быть поглощенной, и в глубине души она догадывалась, что столь сокрушительных по силе впечатлений ей не удалось бы пережить ни с кем, кроме Тома. Она не верила, что способна безраздельно отдаться на волю чувств, пока не подалась навстречу его прикосновениям, издав судорожный стон, когда ее захлестнула волна стремительно нарастающего оргазма.

Как они смогут остаться друзьями, если Том способен пробудить в ней такую страсть?

Опустившись в воду, Том потянул за собой Бет и заключил ее в объятия. Он сделал именно то, что намеревался, но вид растаявшей в его объятиях Бет удовлетворения ему не принес. Да, он испытывал облегчение оттого, что оказался прав относительно их взаимного влечения. Но был сексуально разочарован, и уж конечно ликовать ему рано. Он поставил все на эти выходные. С чем он останется, если потерпит поражение?

— Итак, ты по-прежнему думаешь, что занятия любовью в эти выходные навсегда вылечат нас от желания ею заниматься? — тихо спросил он, испытывая острую потребность услышать ее голос.

Бет подняла на него свои прекрасные зеленые глаза, по-прежнему подернутые пеленой желания, и Том почувствовал, как забурлила от наслаждения кровь.

— То, что произошло, нельзя назвать занятием любовью, и ты это знаешь. А ведь я собиралась соблазнять тебя до тех пор, пока ты не перестанешь противиться занятиям любовью со мной. Увы, я потерпела поражение.

— Ты думаешь, что я не замечал твои провокации? Но ты зря стараешься, Бет, я с удовольствием поиграю с тобой в эротические игры. К чему отказываться от изысканного удовольствия? Но заниматься любовью не буду, пока не сочту это возможным для себя. И никакие уловки тебе не помогут.

— Если бы я упорно старалась совратить тебя, мне бы это удалось.

Выражение ее лица стало дерзким, но Том прекрасно видел, что она была потрясена до глубины души, только не хотела признавать это. Немного правды. Может быть, именно этого здесь и не хватало.

Он провел рукой по ее волосам.

— Как бы упорно ты ни старалась, я не стану заниматься с тобой любовью, пока мы не будем готовы.

Бет выскользнула из его объятий и отодвинулась в другой конец джакузи. Оказавшись на безопасном расстоянии, она спросила:

— Ты ведь имеешь в виду больше, чем просто занятия любовью со мной, не так ли, Том?

Раньше он уклонялся от ответов на ее вопросы, но теперь… Он сделал глубокий вдох и выдавил из себя улыбку. Правда изменит между ними все. Навсегда.

— Эти выходные оказались для меня долгожданным шансом, Бет. Но они были нужны мне не только для занятий любовью с тобой. Они нужны, чтобы любить тебя. Вся моя жизнь нужна для того, чтобы любить тебя, моя маленькая Бетси.

Признание это повисло в воздухе, прозвучавшие слова показались ему столь жалкими и непригодными для выражения силы его чувств, что Том зажмурился, отгоняя от себя внезапно появившееся чувство дикого отчаяния. Что, если он не сможет заставить Бет понять?

Услышав плеск воды, он понял, что она двинулась к нему, и в следующее мгновение почувствовал, как ее пальцы нежно прикоснулись к его щеке. Они слегка дрожали. Открыв глаза, Том столкнулся с горящим взглядом Бет.

— Ты никогда не говорил мне…

— Говорил. Тебя это не интересовало. Я посчитал, что происходило это потому, что ты не была готова, и предпочитал ждать, пока ты не окажешься готовой.

— О, Том. Я думала, что это просто этап в твоей жизни, который пройдет, я не считала это чем-то серьезным.

Он взял ее руки и убрал их от своего лица.

— Я всегда серьезен, если дело касается тебя, Бет. Ты сама так сказала, помнишь? Ты сказала, что я скучен.

Она опустила взгляд на их стиснутые руки и покачала головой так, словно пыталась сбросить с себя оцепенение.

— Я вовсе не то имела в виду… Я никогда не говорила, что ты скучен. Я сказала, что ты слишком много работаешь и совсем не уделяешь времени развлечениям.

Бет прижалась к нему всем телом, и Том в который раз изумился тому, как она действует на него. В этот момент он не испытывал никакого иного желания, кроме желания заняться с Бет любовью. Ему сейчас хотелось дать ей пережить то, чего она так хотела, и извлечь из этого максимальное удовольствие. Использовать время, проведенное ими в суперклубе, для наслаждения, не думая больше о том, что произойдет после.

Если Бет сбежит, он будет себя винить в том, что упустил единственный шанс стать ее любовником, всю оставшуюся жизнь… Но внутренний голос упорно предостерегал его, советуя сдержаться ради выигрыша главного приза, а Том привык прислушиваться к своему внутреннему голосу.

— Бет… Я не стану заниматься с тобой любовью, пока ты не будешь готова связать себя обязательствами. Я хочу, чтобы это было навсегда, Бет. Во всяком случае, мы должны попробовать.

Глаза Бет широко раскрылись, побелевшие губы округлились. Но она не отодвинулась от него, и Том посчитал это хорошим знаком.

— Я хочу, чтобы ты впустила меня в свое сердце. Я не стану еще одним из твоих любовников, которого ты бросишь через месяц, потому что боишься. — Том улыбнулся в надежде смягчить горький смысл произнесенных им слов. — Я не буду заниматься с тобой любовью, потому что ты мне слишком дорога. Я люблю тебя, Бет. Я люблю тебя с тех пор, как понял, что такое любовь. И я не хочу просто так заниматься с тобой любовью, зная, что могу быть отвергнутым лишь потому, что стану слишком близок тебе, по твоему мнению. Ты должна позволить мне помочь тебе. Должна наконец поверить, что тебе нечего бояться.

Бет не сделала попытки отодвинуться, не стала отрицать высказанных им претензий, она просто слушала, предоставляя ему шанс доказать весомость его доводов, какими бы горькими они ни казались ей.

— Если бы я хоть на мгновение усомнился, что нам может быть хорошо вместе, я бы отступился. Но происходит нечто иное. Ты хочешь меня, Бет. Ты это знаешь. И я это знаю. Тебе просто надо смириться с этим.

— Ты слишком добр ко мне, Том, — произнесла Бет так тихо, что ему пришлось напрячь слух, чтобы расслышать. — Как и всегда.

— Это потому, что я считаю тебя самой лучшей женщиной в мире.

Видимо, совсем не эти слова ожидала услышать от него Бет, потому что в ее глазах появились слезы, и вздох, похожий на судорожное рыдание, вырвался у нее. Обвив руками шею Тома, она прижалась щекой к его щеке, и он, заключив Бет в объятия, стал с нежностью гладить ее по спине, шее и волосам.