Похорони меня ложью - С. М. Сото
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Мы д-должны б-быть братьями, — выдыхает он, выпучив глаза от недостатка кислорода.
— Братья не пытаются трахать сучек друг друга, — скриплю зубами я, отшвыривая его от себя. — Приведи себя в порядок. Выглядишь как гребаный беспорядок.
Я поворачиваюсь к остальным парням, мой взгляд сталкивается с Винсентом.
Его лицо пустое, как обычно. Он единственный, кто не сказал ни слова, и в данных обстоятельствах я уверен, что он первый, кто встанет на ноги и даст мне знать, насколько он зол, что все вышло из-под контроля, но вместо этого он сидит там, тихо, будто замышляет заговор. Если это не красный флаг, то не знаю, что это.
— Как семья?
Он двигает челюстью взад-вперед. С этим простым вопросом он знает, что я знаю. Может, я и не в курсе всего, но он знает без тени сомнения, что я не верю ничему из того, что он мне рассказал.
— Все ещё куски дерьма, — наконец отвечает он.
Я ухмыляюсь.
— Меня это не удивляет. Яблоко от яблони не далеко падает, не так ли?
Его ноздри раздуваются, и он поджимает губы, просто умирая от желания огрызнуться на меня, но это одна вещь в моих отношениях с Винсентом. Мы не всегда во всем согласны, но и никогда не ссоримся. Он уважает меня и мою семью, и то, что мы сделали для него за эти годы. Вы никогда не кусаете руку, которая вас кормит.
— Так. Хватит, — говорит Ной, выходя на середину, устав от нашего беспорядка. — Теперь, когда вся эта мачо-чушь закончилась, нам нужно разобраться в серьезном дерьме. Даже если Баз повернул историю аварии в вашу пользу, это не значит, что тот, кто занимается этим гребаным делом, ничего не ищет. Это может быть правосудие, месть — что бы это ни было, это проблема. Для всех нас. Так что… — он вздыхает, делая паузу, пронзая взглядом каждого из нас. — Это значит, что, если они собираются раскрыть что-то, о чем я не знаю или о чем не знает Себастьян, скажите это или умрите медленной смертью, когда Баз позволит бросить вас на съедение волкам.
Наступает тишина.
Мы все смотрим друг на друга. Трент, конечно же, ломается первым.
— Так. Хорошо. Не в то лето все началось. Все началось той ночью.
У меня внутри все сжимается.
— Ты ведь помнишь, Баз? — спрашивает Зак, вонзая нож.
Я помню.
Я не могу это забыть. Даже если пытался.
— Ты знал, — выпаливаю я, когда Дэн входит в мой кабинет.
Я позвал его под предлогом, что мне нужна его помощь, но на самом деле я был готов надрать ему задницу. Такое чувство, что все рушится вокруг меня с тех пор, как я узнал правду. Я больше не знаю, кому могу доверять. Моя верхняя губа кривится, в попытке контролировать свой гнев. Я так отчаянно хочу выместить это на Дэне или остальных парнях.
На его лице все то же бесстрастное выражение, к которому я привык за эти годы.
— Я знал.
Он недовольно кривит губы, словно презирает себя за то, что скрывает от меня такую тайну.
— И ты, блядь, не догадался сказать мне, кто она? Или почему она здесь, входит в мою чертову жизнь?
Он медленно поднимает глаза, и выражение его лица заставляет меня остановиться.
— Вы платите мне за работу, и я ее хорошо выполняю. В ту же секунду, как она вошла в здание, я понял, кто она. Я изучил все, что касалось ее. Я бы не позволил ей приблизиться к вам, если бы думал иначе. И я знал, что она не представляет угрозы. И мы оба в курсе, что она здесь не из-за этого. Возможно, с ними у нее были планы, но не с вами.
В моей груди раздается рычание, и я тычу в него пальцем.
— Перестань за нее заступаться. Перестань пытаться сделать так, что все, что она совершила, казалось правильным. Как так получилось, что ты нашел на неё все, но у меня ничего не вышло?
Он поджимает губы в ответ на мою вспышку гнева. Это не похоже на меня. Это просто показывает, насколько я сошел с ума от всего этого дерьма.
— Тот, с кем она работает, добрался до того места, где вы увидели бы то, что они хотят, чтобы вы увидели. Полагаю, это какой-нибудь хакер. Она работает не одна, это я точно знаю. И послушайте, я не говорю, что она невиновна. Я говорю, что не видел в ней угрозы. Она ни разу не втянула вас в это. Она была просто сломленной девушкой, ищущей ответы, и использовала вас, чтобы получить их.
— Вот именно. Она использовала меня, чтобы получить ответы. Откуда мне знать, что все это было реальным?
Он пожимает плечами.
— Думаю, вам придется это выяснить, разве нет?
Я ненавижу то, как он смотрит на меня сейчас. С этой чертовой насмешливой улыбкой, как будто это смешно.
— И как, по-твоему, я это сделаю? Я выгнал ее и сказал, чтобы она никогда не возвращалась, и теперь я нигде не могу ее найти.
— Она послушалась?
Он кривит бровь, и в этот момент я его ненавижу. Почему все люди в моей жизни должны быть помехой?
Я предупреждающе сужаю глаза.
— Если ты знаешь, где она, просто скажи мне. Не нужно играть в эти дурацкие игры в угадайку.
— Я знаю. Но, скорее всего, вам это не понравится.
Он переминается с ноги на ногу, и это единственный намек на то, что мне, очевидно, действительно не понравится, где бы она ни была.
Это не должно быть хорошо.
Я выпрямляюсь, волосы встают дыбом.
— Почему, черт возьми, мне не должно это понравится?
— Потому что родители отправили ее в психиатрическую лечебницу. Там ее и держат.
— Блядь! — я хватаю первую попавшуюся вещь и запускаю ее в стену, наблюдая, как она разлетается вдребезги.
Остатки моего напитка стекают по стене вместе с разбитым хрусталем. Грудь вздымается, когда я пытаюсь контролировать ярость, которая внезапно сжигает каждое отверстие в моем теле.
— Как долго? — когда он не отвечает,
