Временная мама (СИ) - Алешкина Ольга

Спутник девушки в это время с мужиками рукопожатиями обменивался и каждому фразу-другую с юморком отвешивал. С Максом они обнялись крепкой хваткой и друг друга от пола приподняли по очереди – силами померялись. И столько свежести, столько жизни привнесла эта парочка, словно энергией заряжая.

— Это наше чудошко, Алисой зовется, — указал мне на неё Макс. «Даже имя красивое – Алиса», — подумала я, а Макс схватил пришедшего парня, сжал ладонь и притянул к себе. Шею в захват взял, по ежику волос провел: — Этот оболтус Серега, мой брат младший. А это, ребята, Лиза.

— Та самая? — вырываясь уточнил Серега.

— Та самая.

Глава 22

Серега подошел к Алисе и пихнул её легонько бедром, брысь, мол. Она просто пересела на соседнее кресло, а Серега занял место рядом с братом, при этом обиженной или оскорблённой девушка ничуть не выглядела. Напротив, улыбалась и скандалить по такому ерундовому поводу не собиралась.

И градус вечеринки изменился. Оживилась она, на триста шестьдесят развернулась с их появлением. Серега травил байки – из детства, юности. Все они так или иначе касались братьев и выставляли то его, то Макса не в самом приглядном свете. Но из его уст звучали так смешно и так органично, мы хохотали до слез, как на стендап концерте. Отвлеклись лишь на горячее и новую порцию алкоголя.

Алиса, как и мужчины, пила виски. Она вертела пузатый стакан в руках и когда льдинки подтаивали до половины, вылавливала их и отправляла в рот, словно конфеты.

— О, подарки! — воскликнула она, заметив столик в углу, и ткнула Серегу локтем в бок: — Эй, а мы что подарили?

Она не пыталась шептать, её ничуть не беспокоило, что все, включая именинника, услышат и это было так обезоруживающе, так… мило. Серега отмахнулся, бросил ей «отстань» и продолжил повествовать, яростно жестикулируя. По-моему, он её даже не услышал. Алиса поднялась и бросилась к столу. Вцепилась в картину, поднесла к Максу.

— Что там? Что? — нетерпеливо потрясла его за плечо. — Я посмотрю, ага?

Макс, как и брат, не спешил реагировать и поворачиваться. Впрочем, ответ ей был не нужен, она уже рвала бумагу. Небрежно, прямо с середины.

— Господи, какой он клевый! — искренне умилилась и развернула к Федорову: — Макс, глянь на тебя чем-то смахивает. Макс, ты видел? Да, посмотри ты! Кто это подарил? — обвела она всех взглядом. Макс наконец повернулся к ней, Серега примолк, а Алиса затараторила: — Погоди-погоди, не говори мне, дай угадаю. Ой, ну, конечно, можно было сразу догадаться, Лиза, да? Небось сама и рисовала?

Она хитро прищурилась и подмигнула мне: соври, мол, пусть эти болваны поверят. Я не решилась.

— Нет, это Брызгалов, — ответила и внутренне скривилась: скучная я какая.

Алиса потеряла ко мне интерес. Отвернулась, вернула картину на столик и затанцевала на свободном пространстве. Прикрыла глаза — всё равно ей, что вокруг творится.

— Дай мне, — вытянул руку Макс. Алиса не реагировала. Тогда он поднялся и подхватил картину сам, вернулся на своё место, пристроил раму на коленях. Изучил, откинулся, ещё посмотрел и вынес вердикт: — Мне нравится. В доме для неё найдется местечко.

Толпа курить собралась, недружным строем поднялись, в потайную комнату отправились (имелась такая в ресторане), Макс, определив картину на место, поравнялся со мной, на секунду взял меня за руку и шепнул в самое ухо: «Это лучший подарок». Мы остались вдвоем, я и Ирина, последней, пританцовывая, умотала Алиса.

Ирина поглядывала на меня, всё-таки решилась, подсела. Бокал с вином в руках, качнула им, на мой указывая:

— Выпьем, что ли, давай. Для более тесного знакомства, так сказать.

Мы стукнулись бокалами, отпили по глотку, Ирина свой отставила.

— И как тебе это нравится? — спросила. К чему относился этот вопрос, я не поняла, что отразилось на моем лице, вероятно, потому что Ирина вздернула губы и фыркнула: — Клоуны. Однако, повезло Максу с братцем. Вот скажи, кто в здравом уме станет про то, как он обгадился на подтяжки рассказывать, ещё и за столом? Идиотизм, ей богу! Он его ещё, дурак, к делам подпустил. Напортачит, к гадалке не ходи.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Я не в курсе их дел, — сообщила я, если она на мое мнение рассчитывала. Она на мгновение испугалась, сообразила, что ничего лишнего сболтнуть не успела и возмутилась:

— И куда мой потащился, не курит ведь! Домой сваливать пора бы...

А может, поняла, что собеседница я никудышная. Мне тоже захотелось слинять. Только не домой – от неё. В туалет сбежала. Уловка глупая, но естественная же. Вошла. Обе кабинки свободны, воспользовалась одной, раз уж я здесь.

Я мыла руки, когда распахнулась дверь. Алиса. Вошла, запрыгнула на гранитный от стены до стены подиум, в который вмонтированы раковины, и закинула ногу на ногу. Я вытянула бумажное полотенце и повернулась к ней, Алиса вытащила из маленького кармана джинсов маленький пакет. Три лиловых пилюли внутри. Две она высыпала на ладонь и мне протянула:

— Будешь?

— Нет, спасибо.

Тогда она вернула одну на место, скрепила застежку и убрала в карман. Оставшуюся в рот закинула. Пустила струю холодной воды из ближайшей раковины, зачерпнула в ладонь и попила. Откинулась, затылком в стену уперлась, глаза прикрыла. Видеть подобные пилюли раньше мне не приходилось, но думаю я правильно поняла их предназначение.

— Побудь со мной, а, — попросила, заслышав мои шаги. Я остановилась, прошла к стене, напротив выхода, осмотрелась – вроде чистая – и спиной прижалась. Алиса открыла глаза, взбила пальцами волосы и вздохнула в потолок: — Черт, дерьмово.

Спрыгнула, похлопала себя по задним карманам, бросила «погоди-ка» и убежала. Вернулась с двумя сигаретами и зажигалкой. Одну снова мне тянет.

— Я не курю, — улыбаюсь и жму плечами: — Да, тут и нельзя, наверное.

— Ой, да брось ты.

Морщится, закуривает и запрыгивает на прежнее место, блаженно выдыхая дым. Взгляд её скользит по мне, изучает лицо, платье, оценивает.

— А ты молодец… — сощуривается она.

— Это в чем же? — интересуюсь. Вряд ли её восхищает отсутствие у меня пристрастий к пагубным привычкам. Алиса цокнула и вскинула брови:

— По-доброму я, не ершись. Серега говорит, Макс тебе и дом показывал и на Мальдивы звал, а ты кремень. Ноги ни разу не раздвинула. Хорошая тактика, детка, так и женишь.

— Разве я на охотницу за мужиками похожа?

— На мамину дочку ты похожа, а мамины дочурки всегда о замужестве грезят.

Она швырнула сигарету в раковину, та зашипела, впитывая со стенок влагу, и потухла, пустив чахлый дымок. Я сложила руки на груди и тоже решила не церемониться:

— А ты, значит, папина дочка, да? И подобная чушь тебе, конечно, не интересна.

— Отчего же, я не против фату нахлобучить, только хрен мне. Не женится Серега, нечего и губу раскатывать, потому что такой гладенькой и ладненькой быть не умею.

— Глупости это, от таких ладненьких мужики ещё как бегут. А я замужеством не грежу, так ему и предай, да и Сереге шепни. — Иду к двери, возле неё останавливаюсь: — Ты бы с дурью завязывала, красивая ведь, пропадешь.

В тесном коридоре, ведущем в зал, я нос к носу столкнулась с Максом. Он с таким подозрением покосился за мою спину, будто там не туалеты, а комнаты красными фонарями на входе увешанные.

— Вот ты где, — выдохнул, расслабляясь. Лицо его разгладилось, Макс тянул ко мне руку: — Я уже решил ты свинтила не прощаясь.

Я протянула навстречу ладонь, он обхватил её и крепко сжал, словно ожидал: я вот-вот сбегу всё-таки. Определенно о продолжении вечера, хотя правильнее сказать ночи, помышляет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Алиса выскочила следом и вздрогнула, не рассчитывая нас здесь застать. Впрочем, тут же расплылась в улыбке и руками взмахнула. Пальцы растопырила, как веер, на себя помахала.

— Фак, ну и духотища тут, ребята… — оббежала нас.

 Федоров проводил её взглядом и на меня скосился.

— Что? — спросила я, но заговорить о Алисе не рискнула.