Уроки доверия - Джулия Тиммон

Эндрю поднял глаза к потолку.

— О да. Его подруга произвела на меня неизгладимое впечатление! — Он брезгливо поморщился. — Скажу откровенно: еще немного, и я выкинул бы ее из бара вон! Она в буквальном смысле достала меня.

Натали понимающе кивнула.

— Только я не об этом хотела сказать. Не о бредовой затее Джеймса вернуться ко мне. — Она замолчала, собираясь с мыслями.

— О чем же? — спросил Эндрю напряженным тоном.

Натали взглянула ему в лицо, и ей показалось, что он все давно о ней знает и целую неделю лишь притворялся, будто понятия не имеет ни о ее разбитом сердце, ни о желании удалиться в святую обитель.

Нет, не может быть, подумала она, пристальнее вглядываясь в его глаза. Откуда ему знать о моем намерении уйти в монастырь? Я рассказала об этом одному-единственному человеку в Сиэтле — Кэролайн. А она меня ни разу в жизни не подводила. Нет, он, конечно, ни о чем и не догадывается.

— Понимаешь, после разрыва с Джеймсом во мне что-то умерло, — вновь заговорила она. — Вера не только в его ко мне любовь, но и вообще в человеческие отношения, в истинность чувств. Я смотрела на мир сквозь розовые очки, и вдруг эти очки с меня безо всякого предупреждения сорвали. — Она перевела дыхание и заговорила быстрее и взволнованнее: — Несколько дней я вообще себя не помнила: ничем не занималась, почти ничего не ела. Жизнь казалась мне пустой и бессмысленной, в том числе и то, что раньше я так любила. И вот в один прекрасный день я заставила себя подняться с кровати, перейти в гостиную и включить телевизор. Как раз в этот момент шла передача об одном монастыре в России. И мне вдруг страстно захотелось сбежать туда от этой проклятой жизни, подальше от Джеймса, от всего, что окружало меня с самого рождения…

Эндрю слушал ее очень внимательно. Если причину, по которой ей захотелось удалиться в монастырь, он и находил сумасбродной, то ничем этого не выразил.

— Что самое удивительное, я почувствовала, как мое сердце переполняется жаждой чего-то вечного, духовного, — говорила Натали, уже не в силах остановиться. — И мне искренне захотелось коренным образом изменить мою никчемную жизнь. Тогда я решила написать в обитель письмо, что и сделала прямо в тот же день. Представь себе: мне ответили. На английском языке и очень подробно. — Она сглотнула и посмотрела на Эндрю. — Я не утомила тебя своим рассказом?

Он провел по ее волосам рукой и молча покачал головой. Тогда Натали продолжила:

— Мысль уехать настолько окрылила меня, что ни о чем другом я уже и думать не могла. Модная одежды, косметика, увеселения, флирт — все это вмиг перестало волновать меня, а мечта о простой жизни без особых удобств превратилась в часть меня, стала смыслом моего будущего существования. Я решила, что родителям расскажу об отъезде в последний момент, поделилась своими намерениями только с подругой…

Эндрю закашлял, и Натали встревоженно взглянула на него.

— Простудился?

— Нет, не думаю… Просто в горле запершило. Уже все в порядке.

— С Кэролайн я поговорила по телефону, — сказала Натали. — Совсем недавно, чуть больше недели назад. Она, естественно, пришла в ужас, точнее сначала подумала, что я шучу, а испугалась уже потом, когда поняла, что я говорю совершенно серьезно. Принялась отговаривать, что-то доказывать. В тот момент ее слова не оказали на меня ни малейшего воздействия. Я была твердо убеждена, что жить по-прежнему не могу и не желаю… — Она замолчала, потупила взгляд.

— Была? — осторожно переспросил Эндрю.

Натали кивнула.

— А теперь? — Он попытался заглянуть ей в глаза. — Что-то изменилось?

Натали смущенно усмехнулась.

— Во-первых, обстоятельства вынудили меня вернуться в прошлое: к макияжу, модной стрижке, современным нарядам и прочему.

— Под обстоятельствами ты подразумеваешь мой звонок? — решил уточнить Эндрю.

— Именно. — Натали смущенно улыбнулась.

— Почему же ты не ответила мне отказом? — спросил он, прищуриваясь.

Натали вздохнула.

— Помнишь, ты сказал, что на свете существует волшебное средство для раскрытия любой тайны?

— Ты о деньгах?

— Да, — ответила Натали печально. — Они огромное зло. Но, признаюсь честно, только из-за них я и согласилась с тобой поработать.

— Ты сожалеешь, что познакомилась со мной? — снова спросил Эндрю, и Натали отчетливо увидела в его глазах тревогу.

— Нет, конечно нет! — воскликнула она более пылко, чем следовало. — Я даже рада этому!.. Очень рада!

— Я тоже рад, — ответил Эндрю полушепотом. — Выходит, деньги не зло, а добро. Правильно?

Натали повела плечом.

— Не знаю… Наверное, в данном случае — да. В общем, я приняла твое предложение, потому что ума не могла приложить, где раздобыть денег. На последний гонорар я купила кресло-качалку, папе пришлось бы что-нибудь соврать, потому как, давая мне крупные суммы, он всегда спрашивает, на что они пойдут. В тот момент, когда ты позвонил, я почти отчаялась.

От благодарности судьбе за то, что та послала ей встречу с Эндрю, у Натали сладко сдавило грудь. Несколько мгновений она просто смотрела на его умное сосредоточенное лицо, не в силах говорить от избытка эмоций.

— Что еще изменилось в твоей жизни? — спросил он негромко. — С возвращением к макияжу и модной стрижке…

— Я уже не вполне уверена, что хочу уехать, — ответила Натали, впервые оформляя смутные мысли, несколько дней крутившиеся в ее голове где-то на подсознательном уровне, в конкретную фразу. — По-моему, это мое желание было не чем иным, как стремлением наиболее легким путем убежать от проблем.

Эндрю прижал ее к себе и поцеловал в висок. Тепло его губ вмиг разлилось по всему ее лицу, проникло глубоко внутрь. Натали на секунду закрыла глаза, думая о том, что ради этой восхитительной минуты страдала бы, если бы потребовалось, не месяц, а целый год.

— Умница, ты все правильно говоришь, — произнес он с нежностью. — Тем, кто просто мечтает убежать от проблем, в монастыре не место, это же прописная истина. Ты уж меня прости, но, по-моему, твое представление о том, почему уходят в монастырь, ниже всякой критики. Да и о жизни там ты имеешь весьма смутное представление.

Натали резко вскинула голову и нахмурила брови.

— Весьма смутное?

Щеки ее внезапно залились краской, а вся затея впервые показалась ужасно глупой, сродни ребяческой выходки.

— Ты можешь хотя бы перечислить десять заповедей? — спросил Эндрю, пристально на нее глядя.

— Десять заповедей? — Натали осознала, что не назовет их и половины, не говоря уже о том, чтобы неукоснительно следовать им. — Не убий, не укради, не прелюбодействуй… гм… — Она втянула голову в плечи и беспомощно посмотрела на Эндрю. — Я сдаюсь. Ты убедил меня: я действительно ошибалась. Мне ужасно стыдно, что я так по-детски относилась к вещам, по-настоящему серьезным.