Последний торпедоносец - Александр Мартвнов

— Встань… в центр…

Игорь подчинился. Солнце било в лицо с ощутимой физически силой, одевало всё тело горячим панцырем. Мальчишка зажмурился. Голос Дениса донёсся откуда-то издалека, с эхом, как будто через невидимые стереоколонки:

— Сейчас отвечай, Игорь! Россия спрашивает тебя! Готов ли ты быть достойным памяти наших дедов и прадедов, отстоявших наше Чёрное море и нашу великую советскую Родину от врагов?

— Да, — ответил Игорь.

— Готов ли ты всегда и везде стоять за своих товарищей и не предавать их ни словом, ни делом?

— Да.

— Готов ли ты бороться с ложью, несправедливостью, подлостью, где бы ты их не встретил и какое бы обличье они не приняли?

— Да.

— Готов ли ты быть верным нашему делу и помнить, что мы сражаемся за счастье для всех хороших людей?

— Да.

— Готов ли ты не выдавать тайну отряда по своей воле никому и никогда?

— Да.

— Готов ли ты презирать тех, кто красивыми словами скрывает лень, бездушие и жажду наживы?

— Да.

— Готов ли ты сражаться с врагами нашей Родины, как бы сильны они не были?

— Да! — выкрикнул Игорь, чувствуя, что сейчас упадёт. Воздух звенел от солнца. — Я буду верен этой клятве, данной перед лицом товарищей, сегодня и всегда, сколько бы не прошло лет и что бы не ждало меня в жизни. И как бы далеко не забросило меня, я вернусь на берега нашего моря по первому зову любого из моих товарищей. Если же из трусости или корысти я нарушу эту клятву, то пусть наказанием мне станет вечное презрение от имени всех тех, кто отважно жил и бесстрашно умер, защищая Родину! Да поможет мне Бог!

Что-то коснулось его лица. Игорь открыл глаза, увидел тяжёлое полотнище в руке Дениса. Это был флаг… Большой флаг с тяжёлым сияющим навершием в виде орла, распростёршего крылья в туго сплетённом венке. На алом полотнище в левом верхнем углу было написано:

ВМС СССР

а внизу, ниже двойной свастики

ЧЕРНОМОРСКИЙ ИМПЕРСКИЙ ФЛОТ

Встав на колено, Игорь обеими руками поднёс складку ткани к лицу и коснулся её губами. От шёлка пахло морем и ветром.

— Встань, — приказал Денис. Игорь поднялся, краем глаза видя, что поднимаются все. Солнце заливало внутренность храма. Казалось, что фигуры мальчишек купаются в сиянии, которое с каждой секундой становилось всё более и более золотым… И вот уже не было ничего, кроме этого вездесущего золотого света. Игорь вздрогнул, услышав голос Дениса — тот пел, и песня походила на дрожание серебряного гонга где-то в горле… и на молитву. Нет, это и была молитва…

Если терпения нет и сил,Если лукавый мигВспомни, как старец когда-то молил:"Боже, храни Своих!"Вспомни, как старец когда-то молил:"Боже, храни Своих!" — отозвался храм.Бога, Христа и Пречистую МатьВзыскивай каждый миг.Если начнут на крестах распинатьБоже, храни Своих!Если начнут на крестах распинатьБоже, храни Своих!— В страшном, смертельном пленении знайИ повторяй, как стих:"Верных Христу ожидает рай!Боже, храни Своих!"— "Верных Христу ожидает рай!Боже, храни Своих!"— Обворовало народ мой Зло,Отняло имя у них,И национальность — и дало Число…Боже, храни Своих!— И национальность — и дало Число…Боже, храни Своих!— Нынче у русских коварный врагГрабит и жрёт за троих!Враг, как всегда, превратится в прах!Боже, храни Своих!— Враг, как всегда, превратится в прах!Боже, храни Своих!— Русская Сила взойдёт в зенит!С нами — Архистратиг!Русь умерщвлённую Крест воскресит!Боже, храни Своих!— Русь умерщвлённую Крест воскресит!Боже, храни Своих!— Станет душа, как родник, чиста,Тайн приобщившись святых…За сохранённую веру в ХристаБоже, храни Своих!— За сохранённую веру в ХристаБоже, храни Своих!— Тула, Владимир, Курск и РязаньСонм городов дорогих…Просятся руки на правую брань!Боже, храни Своих!— Просятся руки на правую брань!Боже, храни Своих!— Если терпения нет и сил,Если лукавый миг Вспомни, как старец когда-то молил:"Боже, храни Своих!"— Вспомни, как старец когда-то молил:"Боже, храни Своих!"… (1)

Игорь понял, что плачет. Слишком много было вокруг золотого сияния, чтобы это можно выдержать равнодушно, даже если тебе тринадцать лет и ты боишься, что кто-то увидит тебя настоящего. Но Тот, Кто послал это сияние на землю, и так всё знал об Игоре, знал и хорошее, и плохое — так чего стесняться? На короткий миг в расплавленном золоте Игорь увидел колонну людей, уходившую вдаль, в глубь времени — их лица были суровы и спокойны, полны величия.

Игорь понял, что это смотрят на него его предки — кубанские казаки, и те, кто был до них и не назывался казаками, но так же служил России. Значит, это правда, подумал мальчишка, глотая слёзы и улыбаясь. Значит — не надо бояться, нечего бояться, потому что смерти нет, её просто нет, она бессильна перед Ним… И надо искупить вину одного человека, чтобы не прервалась эта колонна.

Никогда не прервалась.

Глава 8

С О Л Н Ц Е В О Р О Т

Из праха забвения вышли отряды,

И пламенем гнева сердца их горят

Да будет низвержен пришедший из ада

На Русскую землю продавшийся гад!

Красновцы-казаки, дроздовцы-герои

Шагают вперед неприступной стеной.

Корниловцы в черном готовятся к бою,

И Черная Сотня сомкнула строй.

— Если можно — я спрошу.

Мальчишки лежали в поросячий рядок на скале над морем — в абсолютно голом виде, то ли спали, то ли загорали, то ли всё вместе. Во всяком случае, Игорю казалось временами, что он спит, а временами — что вовсе нет. В одно из таких пробуждений он и решил прояснить вопрос, беспокоивший его с того самого момента, когда они вышли из Храма Воинства Православного в Руце Господней (название запомнилось сразу).

Никто не отреагировал. Очевидно, мальчишки тоже умотались за бессонную ночь и не спешили возвращаться к реальности. Тогда Игорь повторил, повернувшись на бок:

— Я спрошу, если можно.

— Да ради бога ж, шо ж такого прямо я не знаю, — с хорошо знакомым акцентом отозвался Денис. Раньше за время короткого, но насыщенного знакомства за ним склонности к шутками Игорь не замечал и расценил это, как хороший знак.

— Я про свастику… — Игорь устроился на локте поудобнее. — На флаге, и вообще… Это как-то… ну, я не знаю, вы вот говорите, что мы почти наследники солдат Великой Отечественной…