Битва титанов. Несущие смерть - Маркус Хайц

Руны на ее панцире не оставляют никаких сомнений в том, что за всем этим стоит Третий: «Поверженные, но не уничтоженные, мы несем разрушение!»

Мне не хотелось бы притягивать к ответственности всех тех Третьих, которые живут среди нас, за поступки одного или группы неисправимых. Однако их следует расспросить относительно того, кого они считают способным разработать подобную машину.

Я послала предупреждения в другие королевства гномов, поскольку не знаю, сконцентрирована ли эта опасность только на нас, или, быть может, — Враккас сохрани — существуют и другие такие машины.

Необходимо созвать собрание племен, чтобы обсудить происходящее.

Да благословит и защитит тебя Враккас, Верховный король Гандогар.

Королева Ксамтис Вторая Упрямая

из клана Упрямцев, племени Первого, Боренгара

— Вот оно что! Теперь ясно, что с нами случилось. Этот гном в штольне был Третьим, — громко воскликнул Бешеный, ударив кулаком по столу, да так, что столовые приборы подпрыгнули. — Мы обнаружили их логово в Потусторонних Землях!

Тунгдил тяжело дышал. Ему было нехорошо. Он слишком быстро выпил очень много пива.

— Зачем им так утруждаться, прокапывать путь наружу и посылать машины в наши штольни из Потусторонних Земель? — гнусаво пробормотал он, отрыгивая.

— Потому что они могут действовать там менее осторожно, чем в любом месте Потаенной Страны, — признал правоту Равнорукого Гандогар.

— Это объяснило бы то, зачем они обрушивали туннели и залы, о которых вы говорили, — вмешался Эльдрур. — Они хотели быть уверены в том, что никто не сможет найти их и помешать, — он решил высказаться относительно предположений обоих гномов. — Я думаю, что они засели сразу за границей Потусторонних Земель и посылают машины против вас.

Гандогар положил письмо на стол.

— Предложение Ксамтис стоящее. Я созову собрание. Все племена, а также Свободные должны решить, что нам предпринять. В принципе, следовало бы перейти Северный перешеек и поискать мастерскую злодеев или злодея.

— Одного мы, по крайней мере, видели, — сказал Боиндил, сжимая кулаки. — О, если бы мы могли действовать хоть чуточку быстрее… Кто знает? В конце концов мы могли справиться с этим призраком.

Тунгдил не был способен следить за разговором; комната вращалась и плыла, желудок судорожно сжался.

— Мне нужно идти, — невнятно пробормотал он, поднялся и побрел к выходу. Боиндил пошел следом и помог переступить порог, о который гном едва не споткнулся. — Оставь меня, — отстранил его Тунгдил. — Я способен идти один. — Златорукий вырвался, покачнулся и исчез.

Бешеный огорченно глядел ему вслед. Он почти не узнавал друга. Вздохнув, Равнорукий вернулся к столу, где его ждали сморщившие носы эльфы и очень неприветливый Гандогар.

— Похоже, все дело в лихорадке, которую он подцепил по дороге, — выдумал отговорку гном. — Она временами затуманивает его рассудок.

Ирдосил улыбнулся; в его светлых глазах читалось, что он не поверил ни единому слову Бешеного, но эльф не стал мучить гнома, пытаясь поймать того на слове. Ведь дети Враккаса не лгут…

— Тогда поступим следующим образом, — произнес Верховный. — Я сегодня же разошлю приглашения на собрание. — Он обернулся к эльфам. — А вас я от всей души приглашаю участвовать в нем.

Боиндил открыл было рот, собираясь сделать замечание. Но передумал и вместо этого занялся каким-то лакомством. Открытость Гандогара была не по душе Равнорукому. Открыть остроухим подноготную народа гномов — это одно, но позволить им присутствовать на важнейшем собрании — это уже перебор. И тут Бешеный вспомнил кое о чем! Ведь копье всегда имеет два заточенных края…

— Скажи, Верховный король, а кто из детей Враккаса отправится в Аландур? — спокойно, как бы между прочим, поинтересовался Боиндил, подмигнув Эльдруру.

— Я не понимаю тебя, Боиндил, — озадаченно ответил Гандогар. — Что ты имеешь в виду?

— Делегацию от нашего народа. Если я правильно понял слова посланцев, то наши друзья-эльфы гостят у всех, — начал гном. — Наверняка они ожидают, что по крайней мере мы, дети бога-кузнеца, отправим делегацию в Аландур, чтобы так же точно почтить их.

Улыбка Эльдрура вышла кривоватой.

— Князь Лиутасил не настаивает на этом, Боиндил Равнорукий, поскольку знает, что вашему народу неприятно долгое время находиться под открытым небом или жить в лесу.

Бешеный скрестил руки на груди, поверх своей смоляной бороды.

— Мы так не договаривались, друг эльф. Ты можешь вынести жизнь под землей, но и я не топором сработан. Я не боюсь деревьев!

Гандогар усмехнулся, он понял, о чем идет речь.

— Очень хорошее предложение, Боиндил. Почему бы тебе не взять на себя столь почетную обязанность?

— Мне? — Такого исхода Равнорукий не ожидал. — Думаю, я пригожусь здесь, Верховный король Гандогар. Я понадоблюсь тебе, если мы отправимся в Потусторонние Земли…

— Никто и не сомневается. Но пройдет много времени, прежде чем сюда прибудут все представители кланов и племен, — не сдавался Гандогар. — А поскольку Аландур находится недалеко, то я предлагаю тебе нанести в королевство эльфов по крайней мере визит вежливости. И кто лучше подошел бы для этой цели, как не один из наших героев?

— Верховный король, я… — Боиндил пытался переубедить повелителя и выглядел теперь так же озадаченно, как Эльдрур.

— Не возражай, Боиндил, — приветливо ответил ему Гандогар. — На восходе солнца ты возьмешь подарки и отправишься передать Лиутасилу мою личную благодарность за его старания на благо народов. Я позову тебя, как только собрание племен примет решение и мы отправимся в Потусторонние Земли, — король поднялся и кивнул эльфам. — Эльдрур, будь так любезен, напиши для моего посла сопроводительную грамоту, где будет на твоем языке написано, чего я хочу, а также то, что Равнорукий прибыл по повелению Верховного короля с наилучшими пожеланиями.

— Конечно, Верховный король Гандогар, — поклонился эльф, и правитель гномов вышел из зала, оставив Боиндила наедине с эльфами и угощением.

Эльдрур разглядывал бородатое лицо воина, безо всякого интереса ковырявшегося в тарелке.

— Вы теперь сами себя проклинаете, не так ли? — заметил остроухий посол, в точности выражая мысли гнома.

— Нет, — Бешеный откусил кусок гриба. — Я готов себя убить, — он указал на вороний клюв. — Вот этим самым оружием.

Эльфы рассмеялись. Тихим, ненавязчивым и мелодичным смехом, скорее вежливым, чем настоящим, дружеским, — фальшивым, словно золото карликов.