Жмурки - Наталья Николаевна Тимошенко

не трогает, но Никита понимал, что это не так. Пожалуй, на его памяти это был первый роман соседки, который не казался ему случайным увлечением.

– Позвони первой, – предложил он, за что тут же получил недовольный взгляд. И прежде, чем Лера успела бы возразить, добавил: – Мне кажется, Илья стоит того, чтобы искать компромисс с собственным характером.

Что бы Лера ни хотела сказать ему до этого, теперь передумала. Только сердито уставилась в окно и проворчала:

– Крайне нелегкая задача.

– Я знаю, – усмехнулся Никита.

– Ты поэтому со стюардессой своей расстался? – не удержалась она.

– Она компромиссов не стоила.

Лера глубоко вдохнула.

– Мы с тобой два сапога пара, Кремнев.

– И не самого хорошего качества.

Оба рассмеялись, а потом Никита наконец спросил о том, что его больше всего волновало:

– Лер, а ты сможешь помочь с анализом ДНК?

Соседка удивленно повернулась к нему.

– Конечно, я же говорила.

– Нет, – он качнул головой, преувеличенно внимательно глядя на дорогу. – С другим. Я знаю, что могу и сам обратиться в лабораторию, но, боюсь, никогда не решусь.

– Та-а-ак, – протянула Лера. – Какие ДНК ты хочешь сравнить?

Говорят, что тайна, известная троим, уже не тайна, но Никита точно знал, что все зависит лишь от того, кто эти трое. И знал, что Лере он может доверять. Как и Яне.

– Свою и Даши.

Лера молчала целую минуту. Никита чувствовал ее внимательный взгляд на своем лице, но не находил сил ни повернуться к ней, ни что-то сказать. Ждал ее реакции. И она была именно такой, как он думал:

– Ты переваренных креветок объелся? – спросила Лера.

Наверное, именно поэтому ему и нужно было, чтобы она знала. Нужно было другое мнение, другая реакция. Не такая, как у него, как у Яны. Яна и Лера словно стояли теперь каждая за его плечом, а он балансировал посередине, находя истину в двух противоположностях.

– Даша же похожа на вас с Женей, – продолжила Лера, видя, что он молчит.

– Это еще ничего не значит, – Никита покачал головой.

– Откуда у тебя вообще такие мысли?

– Я… нашел кое-что.

Что именно он нашел, говорить не стал. Пусть Лера думает, что он нашел дневник матери, в котором она признается в том, что Даша не родная дочь, или какие-то документы, указывающие на это. Еще одна разница между Лерой и Яной: Яне он мог сказать, что именно нашел, Лере – нет. И хоть Лера уже видела и знала многое из его мира, она все равно оставалось другой. Той, что в первую очередь всегда ищет рациональное зерно. От нее сейчас и требовалось быть скептиком.

– Ладно, – наконец выдохнула Лера. – С тебя материал. И мой тебе совет, Ник: сделай так, чтобы Даша ни о чем не узнала, какими бы ни оказались результаты.

– Это само собой, – заверил ее Никита. – Даша – моя сестра, что бы там ни было. Я ищу ответы не за этим.

Лера удовлетворенно кивнула.

Глава 7

Накануне отлета выяснилось, что в Санкт-Петербург Яна едет не одна. Анюта Лосева внезапно тоже отыскала потомка Константина Маковецкого и вознамерилась с ним познакомиться.

– Нет, ну вы представляете! – со смесью смеха и неловкости рассказывал Алексей. – Она просто выложила эту историю в блоге и нашла потомка через своих подписчиков!

Ситуация действительно удивляла, но Яну одновременно и разочаровывала. Выходило, будто она зря потратила на поиски два дня и несколько тысяч рублей за доступы к архивам, зря анализировала материалы и думала, где и как искать дальше. Можно было просто быть крутым блогером и написать об этом на своей странице. Вот так легко.

О легенде, что замурованная в стену девушка могла быть родственницей питерского парнишки Стаса Глебова, Анюте не рассказали. Как, естественно, и о призраке. Анюта просто хотела закончить свое расследование на красивой ноте, выложив интервью с ныне живущим потомком графа, во владениях которого в стену замуровывали девушек. Яна же не была уверена, что Глебову стоит об этом знать, но ориентироваться решила на месте.

Когда они заняли места в самолете, Анюта, по своему обыкновению все это время болтавшая что-то в телефон, душевно попрощалась со своими подписчиками, пообещав поделиться с ними интересной информацией, как только та появится, бросила телефон в сумку, откинулась на спинку кресла и облегченно выдохнула:

– Наконец-то! Три часа без телефона – счастье-то какое.

Яна удивленно покосилась на нее.

– Я думала, ты это любишь.

– Люблю, но иногда ужасно устаю, – призналась Анюта. – Хочется хотя бы на пару дней выключить телефон и забыть обо всем.

– Почему тогда этого не делаешь?

– Потому что однажды рискнула, а по прошествии этих двух дней обнаружила потерю почти трех тысяч подписчиков, да и охваты упали настолько, что я целый день рыдала. Мои посты просто перестали видеть в ленте! Больше я так не рискую, но вот эта необходимость всю жизнь транслировать чужим людям меня порой страшно бесит.

Яна не удержалась от еще одного подозрительного взгляда. Лосев в общей компании не так уж часто жаловался на жену, но Яне хватало подколок Леры и каких-то общих фраз, чтобы составить мнение: Анюта обожает свой блог, что очень раздражает ее мужа. И теперь вот оказывается, что и Анюта не так уж сильно его обожает. Папа всегда говорил, что, если Яна хочет стать хорошим следователем, ей необходимо научиться получать информацию из разных источников, чтобы ее мнение не было однобоким, и она раз за разом получала подтверждение папиным словам.

– Зачем ты тогда ведешь этот блог? – спросила она.

– На жизнь-то как-то надо зарабатывать, – пожала плечами Анюта. Она так и сидела, откинувшись на спинку кресла и прикрыв глаза. – А на Лешкину зарплату хорошо жить можно, но дня три максимум.

– Можно найти другую работу.

– Можно. Только платить там будут гораздо меньше. И я не смогу планировать свое время так, как хочу. Да, в моей работе есть минусы, но плюсов гораздо больше. Что бы там ни говорил вам Лешка.

Яна смущенно хмыкнула, а Анюта наконец распахнула глаза и посмотрела на нее.

– Да ладно, я знаю, что он жалуется вам на меня. Лешка всем на меня жалуется, такой уж он человек.

– Справедливости ради, не так уж часто он жалуется, – поспешно заверила ее Яна.

– И то хорошо. Значит, мы еще не на грани развода. Как бы там ни было, а я его люблю и потерять не хочу.

Яна ничего не спросила, но то ли ее мысли были большими буквами написаны на ее лице, то ли Анюта и сама знала, как со