Ныне все мы болеем теологией. Из истории русского богословия предсинодальной эпохи - Павел Хондзинский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
81
Вместе с тем, конечно, не следует сбрасывать со счетов то, о чем уже говорилось выше: «…в 1702 году государь получил письмо, в котором Досифей извещает его, что ученых и способных людей (т. е. настоящих греков), знающих притом славянский язык, в Греции нет. Ошибившись, как казалось, в Лихудах, он боялся посылать в Россию тех образованных греков, которые учились в западных училищах, потому что они не могли уже считаться полными представителями греческого образования. А таких действительно нельзя уже было найти… Время, однако, не терпело: академия пришла в такое жалкое положение, что Петр не видел надежды на ее улушение. К его удовольствию, за это дело взялся Стефан Яворский. Таким образом, уже не Греция, а Киев с своими учеными явился царю на помощь… Выбор, сделанный Петром, оправдался как нельзя лучше: просвещенному вниманию Яворского академия обязана своим восстановлением и улучшением… Стефан внушил царю, что лучшим образцом для устройства академии московской может быть Киевская. И Петр, сочувствовавший образованным людям Запада, еще прежде указывавший Адриану на Киевских ученых, а к тому же не получавший никакого ответа от Досифея, представителя греческого образования, повелел “завести в академии учения латинские”» (Матченко И. Досифей, патриарх Иерусалимский, и его время // Душеполезное чтение. 1878. II. № 6. С. 167–168).
82
Филарет (Дроздов), сет. Записки, руководствующие к основательному разумению книги Бытия, заключающие в себе и перевод сея книги на русское наречие: В 3 ч. СПб., 1819. Ч. 2. С. 12.
83
Шерард Ф. Греческий Восток и Латинский Запад. М., 2006. С. 132.
84
Примите, ядите, сие есть Тело Мое (лат.). Ср.: «По существу, народ Божий собирается воедино, в первую очередь, с помощью слова Бога Живого, которое точно передается устами священника» (Правила жизни священников: Документы апостольского престола. М., 2000. С. 45).
85
Стамулис И. Православное богословие миссии сегодня. М., 2003. С. 164.
86
Стамулис И. Православное богословие миссии сегодня. С. 189.
87
Ср. у свт. Филарета: «Исполнися тысяща лет, отнележе истина Христова и Евангельский дух жизни вниде в слово и писмя словенское, твоим, богомудре Кирилле, служением» (Филарет (Дроздов), свт. Избранные молитвословия. Б/м, б/г. С. 16. [Гимнографическое приложение к: Филарет (Дроздов), свт. Избранные труды. Письма. Воспоминания. М., 2003.]
88
См.: Скворцов Г. Патриарх Адриан: Его жизнь и труды в связи с состоянием Русской Церкви в последние десятилетия XVII века // Православный собеседник. 1913. № 6. С. 982–985.
89
«Стрельцы одним из главных мотивов бунта против Петра в 1698 г. выставляли уничтожение обряда Ваий» (Скворцов Г. Патриарх Адриан: Его жизнь и труды в связи с состоянием Русской Церкви в последние десятилетия XVII века // Православный собеседник. 1912. № 4. С. 544), в котором Царь вел под уздцы осла патриарха, что и выражало конкретно идею превосходства духовной власти над светской.
90
«До путешествия Петра за границу в 1697–1698 гг. в программах царя и патриарха было даже одно общее место, которое могло подавать Адриану надежду на обращение Петра, временно увлекшегося немецкой слободой. И Петру, и Адриану осталась в наследство от предшественников мечта об изгнании турок с Балканского полуострова и освобождения восточных христиан от мусульманского ига» (Православный собеседник. 1912. № 4. С. 548). И далее: «Петр, ознакомившись с силами западноевропейских государств и их действительными целями в борьбе с турками и убедившись в неосуществимости надежды заменить полумесяц крестом на берегах Босфора, возвратился из-за границы с иным проектом – повернуть лицо Руси с юга на северо-запад, вошел в прибалтийскую коалицию против Швеции с тем, чтобы пробиться к новому чужому морю и подчинить Русь культурному немецкому влиянию» (Там же. С. 553).
91
«Если верить ему [герцогу Сен-Симону в его мемуарах], то в развитии Петра Великого именно в эпоху его пребывания за границей был период религиозного индифферентизма, когда он из политических видов готов был признать папу на условиях Галликанской церкви» (Самарин Ю. Ф. Сочинения. Т. V. М., 1880. С. 250 – примеч.).
92
См.: Stupperich Robert. Kiev – das zweite Jerusalem // Zeitschrift fiir slavische Philologie. XII (1935). S. 332–354.
93
См.: Прозоровский А. Сильвестр Медведев (его жизнь и деятельность) М., 1896. С. 506.
94
После унии 1596 года в Малороссии отношения с греками становятся, с одной стороны, более тесными, по естественной потребности братств за слабостью собственной иерархии опереться на греческую, с другой – со стороны униатов раздается резкая критика в адрес отступивших от отеческих преданий и «отуречившихся» греков. Кальвинистские пристрастия известного патриарха Кирилла Лукариса делали эту критику тем более правдоподобной: «В этом отношении характерен ответ Ипатия Потея, второго униатского митрополита и одного из главных устроителей Унии, в письме к александрийскому патриарху Мелетию Пигасу… “В Александрии вместо Афанасия теперь Кальвин, в Константинополе Лютер, и в Иерусалиме Цвингли”» (Флоровский L, прот. Пути русского богословия. С. 40–41).
95
Так киевская школа оправдалась в богословии святителя Димитрия Ростовского.
96
Ивлев В. Ю. Оформление логического инструментария в истории русской философии XVII – начала XVIII в.: Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора философских наук. М., 2002. С. 15.
97
Вот все или почти все, что говорится в «Компендиуме» об оправдании: «Все, стало быть, что во Христе стало плотью, нам спасительно единой силой божественности, почему и апостол, устанавливая причину нашего воскресения, говорит в Рим. IV, 25, что предан грех наших ради и воскрес ради нашего оправдания. А что именно Христово воскресение есть причина нашего телесного воскресения, провозглашает в 1 Кор. XV, 12: если, проповедуется, что Христос воскрес, как некоторые из вас говорят, что воскресения мертвых нет? Прекрасно, стало быть, апостол отпущение грехов усваивает Христовой смерти, а оправдание наше подлинно воскресению, как от причины обозначают сообразность и подобие действия. Ибо как грех оставляется [deponitur], когда отпускается, так Христос принятием смерти оставил подверженную страданию жизнь, в которой был подобием греха. Когда, стало быть, кто-либо оправдывается, то новой жизни достигает: так Христос воскресением достиг новой славы. Так, следовательно, смерть Христа есть причина отпущения наших грехов и действенная инструментально, и таинственно служащая образцом, и заслуживающая (meritoria). Воскресение же Христово было причиной нашего воскресения, действенной инструментально и таинственно служащей образцом, но не заслуживающей: как поскольку Христос уже не был посланник, призванный обрести заслугу, так и постольку слава воскресения была наградой страстей, как это открыто апостолом, Флп. II» (Thomas Aquinas. Compendium Theologiae. Cap. 239).
98
«Значение этого собора в области догматики, – писали легаты 21 июня в Рим, – основывается главным образом на статьях об оправдании; это вообще важнейшее, что предстоит сделать собору» (Jedin Hubert. Geschichte des Koncils von Trident: In 4 Bd. Freiburg, 1939–1975. Bd. 2. S. 144).
99
Указанный водораздел касался не только смещения акцентов с христологии на антропологию, но и вопросов богословской методологии. Такую методологию Фоме давала философия Аристотеля. Как альтернативу ей протестантизм выдвинул – правда, не сразу – критическую методологию «научного богословия». Впрочем, и та и та сводились к подчинению истин Откровения законам человеческого рассудка и, хотя были призваны обслуживать противоборствующие богословские течения, закономерно наследовали одна другой как явления прогрессирующего антропоцентризма.
100
Jeclin Hubert. Geschichte des Koncils von Trident. Bd. 2. S. 139.
101
Это косвенно подтверждается отсутствием у католического богословия прямо почерпнутых в традиции ответов на тезисы Лютера. «Католическое полемическое богословие нуждалось во времени, чтобы через отдельные фразы и остроумные выпады добраться до сути лютеровского учения об оправдании, нового понимания того, что есть сущность события оправдания. Среди тезисов, которые 15 апреля 1521 года были осуждены богословским факультетом Сорбонны, находятся такие, как ненужность добрых дел, уверенность в благодати, отрицание свободы воли, но там ничего не говорится об оправдании верою и вменении праведности» (Ibid. S. 141).
