Свита короля - Нора Сакавич

из нас должен выбраться из этого дерьма, и я хочу, чтобы это был ты. А ты до сих пор веришь в дурацкую цифру на морде. В чем прикол быть вечно вторым?

Кевин посмотрел на Эндрю, хотя тот не понимал ни слова, и этот взгляд не был призывом о помощи. Кевин произнес:

– Когда мы пригласили Эндрю в команду «Воронов», он сказал мне то же самое. Сказал, что я ему неинтересен, потому что делаю карьеру на вторых ролях. Я сам не хочу этого, но я не такой, как ты. – В глазах Кевина стояли боль и горечь, хотя негодовал он исключительно на себя. – Я всегда принадлежал Рико, и я как никто другой знаю, что случится, если ты пойдешь ему наперекор.

– Знаешь, – согласился Нил. – Но ведь у тебя уже все отобрали. Разве тебе есть что терять?

Кевин промолчал. Нил с минуту ждал, потом отвернулся. В конце коридора стоял Ваймак. Руки он скрестил на груди, изо рта торчала незажженная сигарета. Когда Нил направился в его сторону, он выразительно заломил бровь.

– На минуточку, мы вообще-то выиграли. Обязательно надо портить всем настроение?

– Мы просто разошлись во мнениях, – с напускным спокойствием ответил Нил. Уже на пороге раздевалки он снова оглянулся на тренера. – Да, и заранее прошу прощения за интервью. Если что, они первые начали.

– Боже правый, – устало выдохнул Ваймак, – что еще ты там наговорил?

– Он назвал Рико пафосным гондоном, – сообщила Дэн. – Немножко другими словами, но смысл все поняли.

Ваймак прижал большие пальцы к вискам.

– И почему я с самого начала не потребовал надбавку за вредность? Так, всё, проваливай с глаз моих. Я не намерен разбираться с твоими выходками, пока не опрокину пару стопок. Между прочим, ко всем относится. Быстро приводите себя в порядок. Тех, кто через двадцать минут не будет сидеть в автобусе со всеми манатками, оставлю здесь. И кстати, – прибавил он, пока Лисы не успели разойтись, – вы неплохо смотрелись сегодня.

Ваймак дал команде всего двадцать минут, и десять из них Нил провел в душе, до отказа выкрутив кран и не обращая внимания на то, что горячая вода обжигала кожу. Он выводил пальцем на мокрой кафельной стенке свое имя – раз за разом, пока не занемела рука.

Глава шестая

«Вороны» отреагировали на оскорбления из уст Нила с грубой снисходительностью. Единственный официальный комментарий был таков: им абсолютно наплевать, что о них думает болтливый непрофессионал. Нил слегка удивился, что они ограничились этим и не высмеяли его убогую игру в декабре, но потом запоздало сообразил, что Вороны не могли публично издеваться над ним после того, как он вернулся в Южную Каролину с цифрой «четыре» на скуле. Это подорвало бы авторитет Рико, который сам отобрал Нила в команду. С этой мыслью Нил лег спать, чувствуя себя весьма довольным.

Фанаты отнеслись к высказываниям Нила далеко не так терпимо и отомстили еще до рассвета. В субботу утром его разбудил громкий стук в дверь. Он посмотрел на часы, потом на темное окно и потер рукой усталые глаза. Стук прекратился, но несколько секунд спустя затрезвонил мобильник Мэтта. Мэтт перевернулся на другой бок и принялся вслепую нашаривать телефон. В дверь снова забарабанили, поэтому Нил свесил ноги с кровати и спустился по лестнице.

Гомон, стоявший в коридоре, доносился даже через дверь – неразборчивый, но явно возмущенный. Голосов Нил не узнавал, однако, открывая дверь, расслышал слово «копы». Нил собрался спросить, что происходит, но Дэн протиснулась мимо него в дверной проем и метнулась в спальню. Он оглянулся на нее, затем высунул голову в коридор. Почти все двери были распахнуты, но орали друг на друга всего двое спортсменов, остальные же торопились к лестнице так, будто спасались от пожара.

Нил закрыл дверь и пошел следом за Дэн. Она трясла Мэтта за плечо и что-то говорила. Войдя в спальню, Нил услышал: «…разгромили машины».

Мэтт в мгновение ока выкатился из постели. Нил взлетел по лестнице на второй ярус и схватил из-под подушки ключи. Мэтт притормозил лишь на пару секунд, чтобы накинуть поверх пижамных штанов куртку и обуться. Он похлопал себя по карманам – ключи отозвались звяканьем. К тому времени, как Нил отыскал свои кроссовки, Мэтт и Дэн уже умчались. Нил запер комнату и догнал их на лестнице. Прыжком преодолев последний пролет, Мэтт распахнул дверь.

Нил даже не мог сказать, что хуже: вид или запах. Парковка и автомобили спортсменов были завалены сырым мясом, разбитыми яйцами и камнями. Часть машин отделалась легкими вмятинами и царапинами, у других оказались побиты стекла – и лобовые, и боковые. Парковка кишела разъяренными хозяевами авто; некоторые куда-то звонили, остальные громко негодовали по поводу нанесенного ущерба. Одна девушка успела раздобыть ведро и теперь усердно счищала с капота прилипшие куски говядины. Полиция и охрана кампуса уже съехались на парковку; с десяток сотрудников снимали показания и щелкали фотоаппаратами.

Увидев пикап Мэтта, Нил похоронил последнюю надежду на то, что не виноват в случившемся. Над фургоном кто-то потрудился с особым старанием: все окна были начисто выбиты, только вокруг рамок поблескивали острые осколки. Беспощадно изрезанные шины просели до самой земли. На кузове виднелись глубокие вмятины от ударов теми же инструментами, которыми злоумышленники колотили стекла. Машина Элисон, припаркованная через два места, находилась в столь же плачевном состоянии. Сама Элисон с каменным лицом стояла позади своего авто, скрестив на груди руки. Она подняла глаза на подошедших товарищей, проследила за опустошенным взглядом Мэтта, после сурово воззрилась на Нила.

– Пиздец, – сдавленно проговорил Бойд. Он шагнул к своему фургончику, но остановился, не желая притрагиваться к помойке на капоте. – Почему никто ничего не слышал?

– Стекла оставили напоследок. – Элисон указала подбородком на группу студентов, стоявших через ряд от них. – Пэрис вызвал полицию, когда услышал звон осколков, но лиц он не рассмотрел. Сказал только, что с парковки резко уехало несколько машин. Как минимум четыре, может, пять.

– О господи… – Мэтт снова попытался прикоснуться к растерзанному авто, снова не смог и лишь провел пятерней по волосам. Дэн прижалась к нему со спины и обхватила за пояс. Он крепко стиснул ее запястья. – Неужели нам опять придется через это проходить?

– Мне очень жаль, – пробормотал Нил.

– Ни хрена, – презрительно скривилась Элисон. – Заткнись. Ни хрена тебе не жаль, понял? – настойчиво повторила она, когда Нил открыл рот, собираясь возразить. Ее слова прозвучали не как упрек, а скорее как внушение, и Нил неохотно подчинился. – Забыл, кто каждое утро замазывал твои синяки? Если бы ты позволил им проехаться по тебе катком после всего этого, – Элисон показала на собственное лицо, – я бы тебя возненавидела.

– Ты сказал правду, – подхватила Дэн. – Не твоя