Zhiestokiie_i_liubimyie_-_Sara_Vul_39_f - Сара Вульф

Сегодня вечер для мести.

Конечно, когда я прохожу по кампусу, омытому лучами заходящего солнца, с гуляющими вокруг счастливыми, обнимающимися и возбужденными парочками и разодетыми девушками, спешащими на вечеринки, у меня происходит крохотное прозрение: вероятно, мне не следует этого делать. Но я сразу же отгоняю от себя этот бред – разумеется, я должна это сделать. Совершать, возможно, незаконные действия (вроде проникновения в кабинет профессора Саммерса и передачи ему послания), из-за которых меня могут отчислить, в миллион раз веселее, чем сидеть на еще одной студенческой вечеринке в ожидании смерти/поддерживая свою репутацию шлюхи. Люди пялятся на меня. Ерунда, они всегда это делают. Улыбаемся и машем.

Я провела собственное независимое расследование относительно профессора Саммерса – порасспрашивав о нем на вечеринках, мне не составило труда найти девушек, которых он домогался. Говнюк делал это по-тихому: ронял отражающие ручки, подходил к девчонкам сзади после занятий, прижимал их к доске, просил подойди в субботу, а там уже предлагал «5» за «работу руками». Он стопроцентный подонок. А знаете, что самое ужасное? Саммерс не похож на подонка. Он выглядит достаточно мило: мышиного цвета волосы, редкая бородка, голубые глаза. Но плохие люди редко выглядят таковыми. Я узнала это от Эйвери.

Кабинет профессора Саммерса находится в здании Фаулера, что столь же иронично, как и очутиться пятничной ночью в кампусе университета Мидвестерн. Корпус закрывается в семь, но мне удается проникнуть туда в шесть пятьдесят и спрятаться в туалете. Уборщица приходит проверить кабинки и, обнаружив меня, просит уйти, я издаю стон и опустошаю упаковку с кровью в унитаз. Это создает необходимый булькающий звук, тогда женщина вздыхает и говорит, чтобы я ушла, когда закончу.

Едва она со своей тележкой для уборки удаляется по коридору, я победоносно шиплю. Затем, прежде чем на цыпочках покинуть туалет, собираю все свои вещички и смываю улики. Прохожу мимо кабинета Фергюсона, Вакруа, поворачиваю за угол и…

Раздается звонок моего сотового, пугая меня до усрачки.

– Ты напугал меня до усрачки! – выпаливаю я, подняв трубку.

– Ты где? – спрашивает Киран на другом конце линии под отчетливый глухой гул басов на заднем фоне. – Ты сказала, что придешь сегодня в «Ро Альфа Альфа», но я не могу тебя найти.

– В настоящее время я дико занята в другом месте. Никаких колец. И девичника.

Киран молчит, а затем, понизив голос, отвечает:

– Айсис, ты же не делаешь то, что я думаю.

– Конечно нет, не волнуйся! – щебечу я.

Он стонет.

– Делаешь. Определенно. Тебя арестуют и отчислят. Просто забудь о Саммерсе и приходи на вечеринку!

Я проверяю время на телефоне.

– О боже, неужели уже столько времени?! Время заткнуться?! Мне пора, прощай, сладенький атлетичный принц.

– Айсис!..

Кладу трубку и скольжу по коридору с грацией подвыпившей рогатой гремучей змеи. Кабинет Саммерса последний справа, приседаю на корточки и сразу же начинаю оценивать своего врага. Спустя три минуты напряженного ковыряния в замке я понимаю, что эти замки гораздо, гораздо прочнее, чем все те, с которыми мне приходилось иметь дело в старшей школе. Мне ни за что не попасть внутрь!

В этот момент у большинства людей в голове бы высветилась гигантская надпись «ИГРА ОКОНЧЕНА».

Но, к счастью, Айсис Блейк не из большинства!

Достаю из сумки упаковки с кровью и начинаю украшать. Когда я уже практически заканчиваю, уборщица заходит в туалет, где я пряталась, чтобы проверить, ушла ли я. Мое сердце подпрыгивает к горлу, и я как можно быстрее вывожу последние буквы. Ее шаги раздаются по коридору, и едва я успеваю запихнуть все в свой рюкзак и спрятаться, как она поворачивает за угол.

Прищурившись, женщина обводит взглядом коридор, очевидно, у нее плохое зрение, и оттуда, где она стоит, ей не разглядеть стену, которую я испортила. Вздохнув, она разворачивается и плетется обратно, я же жму по газам и, обогнав ее, добираюсь до входной двери. Мгновение спустя прохладный сумеречный воздух омывает мое победоносное лицо.

Если она заметит мой шедевр, то избавится от него, и тогда все мои славные приключения полетят коту под хвост. Но если она не заметит, то завтра…

Подавляю смешок. Что ж, теперь я окончательно восстановила свой статус самой лучшей в мире. Кайф настолько знакомый, настолько всепоглощающий, что все мои мысли только об этом. Только о победе, только об избежании ареста, только о возмездии, которое получит мерзкий извращенец Саммерс, если кто-то, помимо него, увидит, что я сделала. Возможно, это ничего не докажет, и может быть, до конца никого не убедит, зато наверняка породит сомнения в их умах, а сомнение – очень опасная вещь.

Сегодня мне не нужны никакие вечеринки, чтобы спастись от зияющей пропасти глухой боли. Сегодня я под кайфом от собственного сорта наркотика – чистого ребячества, глупости и безрассудства. Смываю фальшивую кровь с рук и, смеясь себе под нос, направляюсь в медпункт на перевязку.

Я сумасшедшая и становлюсь еще безумнее…

И я не знаю, как это остановить.

Не знаю, как остановить ужасную тьму, которая поглощает меня заживо, и никто в мире мне не поможет.

Я одна.

Сегодня мне не нужны никакие вечеринки, однако я все равно иду в «Ро Альфа Альфа», потому что это уже стало привычкой. Потому что теперь я тусовщица, я всегда была ей. Я была ей раньше. Когда-то давно я была глупенькой четырнадцатилетней девчонкой, которая в отчаянной попытке выглядеть круто пила, курила и даже позволяла себя высмеивать. Тогда я бы сделала что угодно, лишь бы выглядеть круто, ведь когда ты огромная, люди видят только это и забывают, что ты человек, у которого есть чувства. Но если ты огромная и отрываешься на вечеринках, то становишься немного круче, если позволяешь насмехаться над тем, какая ты крупная (кит, жиртрест, свинка), это делает тебя немного круче. Немного круче невидимки.

Разглядываю лица на вечеринке: привлекательные, тощие, загорелые, с блестящим макияжем… Будь я прежней, эти люди первыми бы обозвали меня жиртресткой. Но сейчас они улыбаются мне, сейчас Хизер, Ливи и Тесса улыбаются мне, но, будь я прежней, их отношение ко мне было бы совсем иным. Я не нравлюсь им за то, кто я есть. Они не Кайла и не Рен, но я снова и снова пытаюсь заполнить ими опустевшие места и ненавижу себя, ненавижу то, что Кайла и Рен оставили меня…

Ненавижу. Ненавижу здесь каждого, да я даже их не знаю.

Держа в руке колу с ромом, ко мне подходит Киран. Его недовольство мною очевидно, но я игнорирую это и, улыбаясь, принимаю стакан с умелым изяществом алкоголички маркизы.

– Не смотри на меня так, Кир. Знаешь, скольким недопрофессорам, подобным ему, сходит с рук такое дерьмо? В смысле, он бы все равно получил по заслугам. Я просто немного это ускорила.

– Ты положила кирпич на педаль газа, – исправляет он.

– Я положила кирпич на педаль газа, – радостно соглашаюсь я и делаю глоток колы с ромом. – Боже, благослови Америку.

Киран дожидается, когда музыка станет потише, и говорит:

– Раньше моя сестра выкидывала сумасшедшие трюки, как ты.

– Раньше?

– Теперь она в психбольнице.

– Ужасное место. Мне очень жаль. Ты должен помочь ей сбежать.

Он пристально смотрит на меня, и я пожимаю плечами.

– Что ж, если ты ей не поможешь, это сделаю я.

– Ты не обязана спасать всех, Айсис.

Его слова сбивают меня с толку.

– Я никого не спасаю, – осторожно говорю я.

Киран качает головой.

– Ты пытаешься. Пытаешься остановить всю несправедливость и спасти от нее людей. Но ты никогда не пытаешься спасти себя. – Я молчу. Киран скользит ладонью по моей руке и сжимает мои пальцы. – Чего ты ждешь?

Я опускаю взгляд на наши соединенные руки и шепчу:

– Чтобы это сделал кто-то другой, наверное.

Киран наклоняется и целует меня, на вкус он как текила, лайм и соль, и на мгновение его губы превращаются в губы Джека, а дом сестринства в дом Эйвери, где меньше блеска, каблуков и опыта, но столь же много выпивки и сквернословия. Семнадцать не так уж и отличается от восемнадцати. Поцелуй отгоняет тьму, устремляя ее обратно под камни, но потом я поднимаю веки и вижу зеленые глаза Кирана… Отстраняюсь. Я должна ему рассказать. Я не могу продолжать его использовать, и все же использую, ведь лучше быть с ним, чем одной. Трусиха! Он в недоумении смотрит на меня, но прежде, чем кто-то из нас успевает нарушить неловкое молчание, подбегает Хизер и хватает меня за руку.

– Вот ты где! Я еле тебя нашла! Пойдем, я хочу тебе кое-что показать.

Последний раз взглянув на Кирана, я следую за ней. Она с впечатляющей силой тянет меня вверх по лестнице к одной из комнат.

– Э-э, – красноречиво излагаюсь я, – что там?

– Ничего, ты просто должна подождать там, пока я это не принесу. – Она икает. – Обещаю, тебе понравится!