Враг мой (сборник) - Барри Лонгиер

- Девять суток? Я провалялся в беспамятстве девять суток?

- Семнадцать, - поправил меня Джерри. - Здесь мы высадиться восемь суток... - Драконианин помахал руками у себя за спиной.

- Назад... Восемь суток назад.

- Аэ.

Семнадцать суток на Файрине IV - это побольше земного месяца. Я вновь открыл глаза и взглянул на Джерри. Драконианин прямо-таки дрожал от возбуждения.

- А как теан, твой ребенок?

Джерри похлопал себя по округлившемуся животу.

- Хорошо будет, Дэвидж. Ты больше назесей ударить.

Я с трудом подавил желание кивнуть головой.

- Рад за тебя. - Я смежил веки и отвернулся лицом к стене - сочетанию деревянных жердей с листьями. - Джерри!

- Эсс?

- Ты мне жизнь спас.

- Аэ.

- Для чего?

Долгое время Джерри безмолвствовал.

- Дэвидж. На песчаная коса ты говорить. Одиночество теперь гавей. Драконианин пожал мне руку. - Вот, теперь ты кушать.

Я вновь перевалился спиной к стене и заглянул в раковину, полную дымящейся жидкости.

- Это что же такое, куриный бульон?

- Эсс?

- Эсс ва? - Я щелкнул пальцем по раковине и лишь теперь осознал, до чего же ослаб. Джерри нахмурился.

- Как слизень, только длинный.

- Угорь?

- Аэ, но угорь на земля, гавей?

- Неужто змея?

- Возможновероятнонеисключено.

Кивнув в знак понимания, я приложился губами к краешку раковины. Втянул в себя капельку бульона, глотнул, и по моему телу разлилось целительное тепло.

- Хорошо.

- Ты кеста хотеть?

- Эсс?

- Кеста. - Потянувшись к костерку, Джерри извлек из-под угольев какую-то прямоугольную каменную глыбку. Я пригляделся, поскреб ногтем, лизнул.

- Соль! Поваренная!

- Кеста ты хотеть? - заулыбался Джерри.

- Все путем. - Я рассмеялся. - Давай, давай сюда свою кеста.

Маленьким камешком Джерри отколол уголок глыбки, после чего тем же камешком истолок осколки о другой камень. Затем протянул мне ладонь - на ней виднелась крохотная горка белых крупинок. Я взял себе две щепотки, всыпал в змеиный суп и размешал пальцем. Затем присосался к обалденно вкусному хлебову. Даже губами причмокнул.

- Сказка.

- Хорошо, на?

- Не просто хорошо - сказка. - Отхлебнув еще одну изрядную порцию, я принялся старательно причмокивать и закатывать глаза.

- Сказка, Дэвидж, на?

- Аэ. - Я кивнул драконианину. - Пожалуй, хватит. Спать буду.

- Аэ, Дэвидж, гавей. - Джерри принял у меня из рук плошку-самоделку и примостил рядом с костерком. После этого драконианин направился было к выходу, но у самой двери оглянулся. Мгновение желтые глаза изучали меня, затем он кивнул и вышел на свежий воздух. Я закрыл глаза, и меня убаюкало тепло костерка.

Спустя двое суток я уже ходил по хижине - разминал ноги, а еще через два дня Джерри помог мне выбраться наружу. Хижина стояла на вершине длинного пологого холма, среди низкоствольного леса; деревьев выше пяти-шести метров там не было. У подножия холма - километрах в восьми от хижины, не меньше - плескалось море. Далеко же волок меня драконианин на руках. Наша верная назесей наглоталась воды, и ее утянуло в море вскоре после того, как Джерри вытащил меня на сушу.

Вместе с капсулой канули в воду и остатки наших питательных палочек. Дракониане крайне разборчивы в еде, однако голод в конце концов вынудил Джерри отведать кое-каких представителей местной флоры и фауны... голод да комочек собственной плоти, который мог зачахнуть от неполноценного питания. Драконианин остановился на мягком мучнистом клубне, на зеленой ягоде с какого-то кустарника (из нее, сушеной, получался вполне приличный чай) и змеином мясе. Обследуя окрестности, Джерри наткнулся на частично размытый соляной купол. В последующие дни, по мере того как ко мне возвращались силы, я внес в наше меню известное разнообразие, обогатив его морскими моллюсками нескольких сортов и диковинным плодом, напоминавшим гибрид груши со сливой.

Между тем дни становились все холоднее, и мы с драконианином грустно констатировали, что на Файрине IV бывают зимы. Установив эту несложную истину, мы сделали следующий шаг - признали вероятность того, что зимы тут суровы, а суровой зимой не насобираешь ни еды, ни дерева на растопку. Высушенные над костром, ягоды и клубни хорошо сохранялись, а что касается змеиного мяса, то его мы пробовали и солить впрок, и коптить. Используя вместо ниток волокна от ягодных растений, мы с Джерри сшивали змеиные кожи, мастерили из них зимнюю одежду. Фасон мы выбрали такой: два слоя змеиных шкур, между ними - прокладка пуха из семенных коробочек ягодного кустарника и все это простегано на манер перины или ватника.

Мы единодушно решили, что зимовать в шалаше - немыслимо. Три дня минуло, пока мы разыскали первую пещеру, и еще три, пока подобрали подходящую. От входа (он же выход) открывался вид на вечно бушующее море, однако вход этот был в скале, хоть и невысокой, сама же скала находилась довольно высоко над уровнем моря. У входа мы обнаружили валежник и различные камни, то и другое - в неимоверном количестве. Дерево служило нам топливом, камнями мы заложили входное отверстие, оставив свободным пространство, только-только достаточное для навесной двери. Дверные петли мы сварганили из змеиной кожи, дверь - из жердей, скрепленных между собой растительными волокнами. В первую же ночь после того, как дверь была сделана и навешена, морские ветры разнесли ее в щепки, и мы решили вернуться к первоначальной входной конструкции - к варианту песчаной косы.

Глубоко внутри пещеры мы устроили жилье (пещера там расширялась, а пол был песчаный). Еще глубже располагались естественные озерца пресной воды, очень приятной на вкус, но чрезмерно холодной для купания. Грот с озерцами стал нашей кладовкой. Стены "жилой комнаты" мы обшили деревом, из змеиных шкур и растительного пуха сделали себе новые постели. В середине сложили вполне приличный очаг, вместо сковороды клали на уголья большой плоский камень. Впервые переночевав в новом доме, я сделал открытие: оказывается, здесь не слышен вой ветра.

Долгими вечерами сидим мы, бывало, у очага, мастерим всякие вещицы (рукавицы, шляпы, мешки) из змеиной кожи да болтаем. Для разнообразия мы чередовали языки, разговаривая один день по-дракониански, а другой по-английски, и к тому времени, как налетела первая метель, каждый из нас уже вполне сносно владел чужой речью. А говорили мы, к примеру, о будущем младенце Джерри.

- Как ты его назовешь, Джерри?

- У него уже есть имя. Понимаешь, в роду Джерриба приняты всего пять имен. Меня зовут Шиген, передо мной идет мой родитель - Гоциг, перед Гоцигом шел Гаэзни, перед Гаэзни был Тай, а перед Таем - Заммис. Ребенок будет зваться: Джерриба Заммис.