Притворись моим мужем - Кэрол Маринелли

– Нет, – Софи покачала головой, не решаясь подвергнуть подругу тяжелому испытанию. – Тебе нужно работать, и вообще…

– Что вообще?

– Там будет Маттео, и…

– Я знаю, у него есть женщина, и она сногсшибательная. Я хочу быть подружкой невесты на твоей свадьбе. А насчет работы можно не беспокоиться, потому что меня временно отстранили. Я опрокинула ведерко со льдом на колени одного из гостей отеля, когда доставляла завтрак в номер. Я просто споткнулась, потому что в комнате было темно, а гость со своей подружкой не заметили меня, так как были заняты кое-чем другим. Эта девица подняла скандал и вызвала управляющего.

Расслышав в голосе Беллы горечь и сарказм, Софи ахнула:

– Ты опрокинула ведро со льдом на Маттео?

– Да, – ухмыльнулась Белла. – Так что, как видишь, я теперь свободна и могу присутствовать на твоей свадьбе. Я сошью тебе такое платье, что в нем ты будешь самой красивой невестой на свете!

– Что толку, если Люка меня в нем не увидит?

– Увидит. Уверена, Маттео обязательно сделает несколько снимков.

Софи чувствовала, что уже устала от притворной гордыни и пустых побед. Может, она и вправду повзрослела?

Ей нужен мужчина, которого она любит.

Глава 16

Возвращаясь сегодня в Бордо-дель-Чело, Софи чувствовала себя не так, как в тот раз, когда покидала родной город. Ей тогда было девятнадцать. Она чувствовала боль, смятение, злость, но и радость от того, что уезжает.

А сейчас в душе тоже было смятение, но боль была иной.

Пауло спал. Белла сидела в кресле, отгородившись занавеской от салона, чтоб никто не увидел свадебное платье, которое она еще дошивала для подруги.

Софи сидела рядом с «женихом» и смотрела в иллюминатор.

– Я был не прав, – произнес Люка, и она повернулась.

– О да! – подтвердила Софи, имея в виду то, что он не дал шанс их любви, хотя понимала, что Люка говорит о чем-то другом.

Он негромко и невесело рассмеялся, словно прочел ее мысли.

– Я думал, ты мне соврала, когда назвалась свадебным организатором. Но немногие женщины смогли бы организовать свадьбу за пару дней.

– Это легко, когда знаешь, что… – Софи пожала плечами. – Скажу так: меня не очень-то заботит, как будет выглядеть свадебный торт и хватит ли у Терезы времени, чтобы приготовить угощение. – Она заглянула ему в глаза. – Как ты можешь даже думать о том, чтобы так поступить с моим отцом?

– А как ты могла так поступить с нами?

Софи вспомнила, как стояла пять лет назад на пляже, исполненная стыда и смятения. Они тогда с Люкой ссорились вместо того, чтобы целоваться. Вспомнила, как твердила ему о грехах его отца. А нужно было прежде всего любить самого Люку.

Шасси самолета коснулись земли, и Софи подумала, что была бы не против, если бы лайнер сейчас снова взлетел и унес отсюда ее и Люку.

Но самолет, пробежав по взлетной полосе, остановился. Они вернулись домой.

– Я не совершенна, – произнесла Софи. – Но я бы боролась за нас.

– Отличные слова. Но напомни мне, когда ты хоть раз сражалась за нашу любовь? Ты приехала на похороны моего отца? Ты ведь знала, что у меня никого нет. Знала, каким адом будет для меня возвращение домой.

– Я собиралась приехать, но узнала, что отец неизлечимо болен.

– Он болен до сих пор. Это не оправдание тому, что ты не появилась тогда, когда была мне нужна больше всего.

Люка не хотел принимать оправданий тому, как небрежно она обращалась с их любовью.

Но разве могла Софи сказать ему правду, что он прав и вовсе не болезнь отца послужила причиной отсутствия на похоронах? Как можно признаться, что приехать было просто не на что? Пришлось бы просить Люку выслать денег для покупки билетов. Но неужели такой человек, как он, поверил бы, что у Софи нет денег?

– Ты боролась за нас там, на пляже, когда я умолял тебя уехать со мной?

– Нет.

Этот краткий ответ тронул Люку. Софи не пыталась, как обычно, защищаться, вспоминать о том, как он унизил ее в суде.

– Так когда же ты боролась за нас?

– Я буду сражаться за нашу любовь сейчас.

Люка промолчал в ответ, глядя, как другие пассажиры покидают самолет, а потом сказал:

– Я провожу вас.

Поездка из аэропорта была безрадостной. Отец не переставал кашлять: казалось, в машине незримо присутствует ангел смерти. А когда Софи смотрела в окно, люди на улице поворачивались к ней спиной.

И все же это было так прекрасно – возвратиться домой!

– А помнишь?.. – начала Софи и осеклась.

Ей тогда было восемь, а Люке четырнадцать. Она обнаружила его у реки плачущим и смывающим кровь с лица.

«Ты упал?» – спросила тогда Софи.

«Да».

Потом они сидели и ели персики, а она рассматривала синяки Люки, его расквашенный нос и заплывший глаз.

«Однажды, – заявила Софи, – ты станешь выше него».

«Кого?» – Люка сделал вид, что не понял, о ком идет речь, потому что тогда еще был предан своему отцу.

«Выше любого мужчины в нашем городе…»

– Я помню, – ответил Люка, оборвав воспоминания Софи.

Они миновали школу, которую она бросила в пятнадцать лет, чтобы работать в отеле.

– В тот день, когда мне пришлось отсюда уйти, – призналась Софи, – я плакала, потому что мечтала выучить все стихотворения и все математические формулы.

– У тебя самая умная голова на свете, – сказал Люка.

– И все же я не могу сделать так, чтобы мы были счастливы вместе.

– Вот мы и приехали, – вмешалась Белла, и Софи увидела, что машина свернула к их дому.

Знакомая улица немного изменилась.

Соседний дом был заново отделан с большим вкусом.

– Тут совсем как в Лондоне, – подмигнула Софи и помахала соседям.

– Я вас оставлю, – сказал Люка, помогая Пауло дойти до дверей дома.

– Может, заглянешь на чашку кофе?

– Мне еще нужно заселиться в отель, а после встретиться с Маттео.

Было ясно, что Люка не хочет заходить. Не желает смотреть, как бедно жили Софи с отцом.

– Пойду пройдусь, – заявила Белла. – Хочу взглянуть на свой старый дом – пусть даже у него теперь другие хозяева.

Люка отвел Софи в сторону и сказал:

– Я никому не говорил, потому что не хотел, чтобы люди чувствовали себя обязанными мне… Когда я уеду, мой адвокат свяжется с теми, у кого отец отобрал когда-то дома. Белла тоже скоро узнает, что у нее есть дом.

Хорошо, что они взяли с собой сиделку, которая сейчас отвела измученного перелетом Пауло в его комнату, чтобы дать ему лекарства.

– Это твой последний день незамужней жизни, – прохрипел он дочери. – Тебе нужно пойти погулять вместе с Беллой.

– Я счастлива и дома, – ответила Софи.

Так это и было, хотя и казалось немного странным вернуться в родные места.

Радуясь, что сиделка присмотрит за Пауло, Софи вышла из дома: нужно было расплатиться с Терезой.