Русский бой на Любки - Александр Шевцов

Самопознание начнется лишь после обращения этого наблюдения на самого себя. И не просто с вопросом: а я умею изливать душевное тепло? Конечно, умеешь. Но это еще не вопрос. Вопросом будет: умею ли я управлять этим душевным свойством?

И ведь действительно, тот же жизненный опыт, те же бесчисленные бытовые наблюдения показывают: вот человек относится к тебе с душевной теплотой, но ты его обидел, и он вдруг становится в тебе холоден. Значит, ты хозяин тому, как изливать тепло из своей души. И ведь я точно знаю, что могу любить человека, а потом закрыться и лишить его своей любви или тепла, и сделаю это так, что он это точно почувствует, чуть ли не с первого взгляда на меня. Просто взглянет на мое лицо, и воскликнет: Что случилось?! Ты на меня обиделся?

На что он взглянет? На лицо. И мое лицо, особенно, глаза вдруг станут окном и зеркалом души.

И опять же наши наблюдения, наш жизненный опыт говорят: душа точно видна сквозь глаза человека. Душа сияет в них любовью или восхищением. Душа светит из них внутренним светом, если человек думает о красивом. Душа делает глаза человека глубокими, если он живет богатой внутренней жизнью…

Примеров множество, мы все их видим, знаем, но попробуйте обсудить их с человеком науки, и вы почувствуете себя неловко. Каким прибором можно исследовать глубину глаз? Как зарегистрировать вспышки искорок веселья? Какой методикой можно исследовать улыбку, которая непроизвольно раздвигает наши губы? Для них существует только один «прибор» — душа человеческая. Почему? Да потому что ничто из мира тел и не может измерять то, что относится к миру душ! Эти вещи и эти явления не принадлежат к одному миру, хотя и существуют в одной Поселенной.

Но также, как химический состав нельзя определять с помощью электрического счетчика, так и для душевных движений надо применять то, что в состоянии их ощущать. Говорить, что физические приборы не регистрируют душу, так же остроумно, как искать ключ там, где светлей. Приборы для измерения фюзиса могут искать только там, где есть фюзис, а душа начинается как раз за его пределами и, значит, за пределами чувствительности приборов. Это исходная данность, закладывавшаяся в устройство приборов изначально!

И если ты сам исходно создавал приборы с одним жестким условием, чтобы они меряли все, кроме душевных проявлений, как же ты теперь можешь это использовать для доказательства того, что души нет?! Все верно: её нет для твоих приборов. Кто-то очень ловко надул самого себя.

Но если мы можем видеть душевные движения, то неужели нет ничего, чем мы можем их изучать? Конечно есть… Все та же душа.

Просто ее надо обучать. И никакого прибора лучше и чувствительней не будет. Чтобы видеть все, что связано с душой, нам не хватает лишь одной крошечной вещи: желания жить ее жизнью. Но стоит сделать выбор, и всё появится. Просто потому что оно есть и всегда было. И даже больше: ждало, когда же мы наконец, наиграемся с телами.

Впрочем, если игры с телами так нас захватывают, значит наши души живут в этих играх. Поэтому в познании себя есть смысл пойти именно через то, что влечет, что способно будить душевные силы.

Дальше я буду рассказывать о скрытых составах человека на примере такой телесной игры, как любки.

Глава 35. Перовой состав

Мазыки говорили, что у человека, кроме духовного, еще три состава — Телесный, Парной и Перовой. О духовном я пока говорить не хочу, но вкратце исхожу из того, что пишу эту книгу для тех, кто понимает, что у человека, кроме тела, есть еще душа и дух. Телесный — это как раз то, что изучается естественнонаучно — ткани, кости, органы. Парной состав или содержание пары, мы бы сейчас назвали устройством и содержанием сознания. Разум, мышление и то, что обеспечивает их работу, входят в это понятие. О перовом надо говорить особо.

Перовой состав — это то, что обеспечивает душе возможность жить в теле и использовать его. Это всяческие тонкоматериальные вместилища, среды и, условно говоря, устройства, которые не видны обычным зрением, но могут быть замечены, если изучать не главное в теле, а всяческие странности и особенности. Почему мы обычно их не видим? Да именно потому, что знаем, что считать главным.

Цель, ради которой мы познаем мир определяет не только средства своего достижения, но и пути, из которых мы составляем ткань нашей жизни. Иначе говоря, этот выбор путей определяет и то, что мы считаем своей жизнью, и то, что мы избираем знать, понимать и просто видеть. Он становится шорами, которые позволяют отсечь лишнее и собрать все силы в пучок, чтобы справиться с покорением избранной вершины. Но в итоге, глядя на явление, мы видим не его, а то, что хотим увидеть, то, чем хотим, чтобы оно было.

Если оно втиснется в задуманные нами для него рамки, то нам станет удобней жить, а вопросы, мучающие нас в пределах неведомого, пропадут из поля зрения.

В действительности, вопросы эти сохраняются, они лишь уходят из нашего сознания вместе с отсеченным кусками искалеченного явления. И однажды догонят и накажут, причем обязательно, потому что приспособленное к нашим целям искалеченное явление было искажено таким способом «понимания». А это значит, что мы вплели в ткань своей жизни ложный кусок. Хотим мы того или не хотим, но мы разошлись с действительностью и уже не сможем достичь истинной цели.

Разве что цель наша была обманывать людей…

Вот и телесная жизнь становится отказом от видения духовной части жизни. Отказ этот удобен, пока не приходит время, уходить…Ты хорошо обманул себя научными словами о том, что ничего коме тела, нет. Они ведь позволяют оправдывать то, что тебе хочется потакать своим телесным прихотям. Но приходит день, и обрушившийся дом, который ты себе создал, ставит тебя перед мыслью: ты умираешь. И умираешь навсегда! Тебя больше не будет, и все было бессмысленно, а вкус телесных наслаждений сбежал от твоего стареющего тела. Предатель, ради которого ты жил и предавал всё, что только было святого!..

Всего лишь выбор, не более. Но ты можешь обратить взор в ту часть себя, что не была главной для телесной жизни. Ты можешь вообще избрать жить жизнью души еще в теле. И тогда, даже если ты будешь сомневаться или подозревать себя, ты все же будешь жить в блаженстве, и старение тела будет означать для тебя приближение радостного события — ты выполнил свою задачу на земле и возвращаешься к родным душам в свой настоящий мир. В мир, где у тебя снова будут крылья, где ты сможешь летать.

Летать — это не слова, не пустые мечтания, это единственный способ перемещения, доступный душе. Мы уже говорили об этом, но повторю еще раз: даже находясь в теле, душа не может ходить. Она летает внутри него. Поэтому совершенно не случайно про людей счастливых или влюбленных говорят, что они летают или порхают.

Они ходят, и тела их не стали легче, но люди видят, что они летают. Почему? Потому что счастье и любовь делают души виднее, чем тела. И мы глядим на человека, но видим не то, как ходит его тело, а то, как летает душа, вселяя в это тело движение.

Увидьте это, всмотритесь в то, как ваши души летят прямо внутри тел, когда вы движетесь. И вам станет понятно, что внутри тела должно быть что-то, что обеспечивает это движение, делая полет души возможным. Что это? Если описывать точно, то все те мышечные напряжения, которыми мы заставляем тела подыматься и двигаться, оторвавшись от земли. Их можно назвать опорами. Мазыки называли мостошами.

Но это с точки зрения тела. А что с точки зрения души?

Если говорить образно, то для полета нужны крылья. Вот этими крыльями и оказывается тело, ибо это оно несет душу над землей в её невысоком, но яростном полете. А то, что делает тело способным быть крыльями, мы вполне можем назвать перьями.

Вот потому то, что обеспечивает в теле возможность душевного полета, и называлось перовым составом человека.

Глава 36. Мостоши

Перовой состав нужно суметь однажды увидеть, и после этого он, как почтальон в кустах, проявляется и становится виден навсегда. Это видение можно использовать в жизни, в быту, особенно в тех делах, утонченного владения телом, благодаря ему возвращается жизнь и здоровье. Но важнее всего видеть его в боевых искусствах.

Боевые же искусства, в частности, любки, и позволяют рассмотреть перо. Причем, с помощью любков можно обрести начальное видение, а потом улучшать его и доводить до совершенства, поскольку боевые движения проявляют наш скрытый состав.

Происходит это за счет того, что движения в бою предсказуемо разнообразны, и чтобы их произвести, приходится постоянно менять положения тела, создавая различнейшие напряжения мышц.

Перья же наши — ничто иное, как мышечные напряжения. Правда, пока они внутри тела. Иногда эти скрытые опоры способны выходить за телесные пределы. И хоть до видения таких перьев не просто дойти, но знать об этом надо изначально.