Северное сияние - Your Name

— Саша! — снова раздается из спальни. И это уже не вскрик, это скорее стон… Бросив кусок материи на пол, влетаю в спальню.

— Господи… — я с ужасом смотрю на девушку. Кристина прижимает одеяло к животу, но оно уже насквозь в крови… и руки тоже. «Сколько времени прошло? Пять минут, десять? Если он опять ударил в печень… Девочка моя!» Мысли бешено скачут… — Не двигайся, Тин, не надо. Я посмотрю…

— Саша… — она смотрит на меня с таким облегчением… — Он… Он думал, что это ты…

Приподняв одеяло и взглянув на рану, я понимаю ее слова. Я выше Кристины. Если бы я лежала на кровати, то удар пришелся бы в область печени. Проникающее ранение брюшной полости тоже не подарок, но оно не так смертельно…

— Все будет хорошо… Тин, все будет нормально! Прижми вот так… — отрывая чистый кусок пододеяльника и прикрываю рану, — Я знаю — больно. Потерпи чуть-чуть, хорошо? Сейчас приедет «скорая»… — хватаю трубку с базы и набираю «03». Дождавшись ответа, бросаю в трубку, — Орликовой 23, квартира 55… Ножевое ранение… брюшная полость… Быстрее! — дав отбой, набираю телефон дежурной части, — Алло! Петрович, ты? Это Максимова. Давай группу на мой домашний… С экспертами! И Лёху вызвони, пусть будет в ГУВД, дожидается меня… Все, жду! — бросаю трубу на стол и поворачиваюсь к девушке, — Кристин?! — она не отвечает мне, — Тина! Не смей! Не смей спать, черт возьми! — трясти ее нельзя, поэтому начинаю несильно щипать ее… не помогает, — Что же делать?! Где эти медики, чтоб их… — сменив кусок материи, стараюсь сдержать кровь.

— У тебя кровь… — с каким облегчением я вздохнула, услышав эти слова!

— Не страшно, до свадьбы заживет! — улыбаюсь, дотрагиваясь до ее щеки, — Ты такая холодная…

— Саш…

— Тсс… Молчи, не стоит тратить силы на болтовню.

— Сашка… — ее рука ложится на мою щеку и я непроизвольно вздрагиваю, когда ее пальцы задевают свежий порез, — Прости…

— Все нормально. Молчи…

— Я умру? — вопрос был задан таким спокойным будничным тоном, как будто она спрашивала «Который час?».

— Я не знаю… — именно сейчас мне абсолютно не хотелось врать ей.

— Ты будешь плакать… если я умру?

— Да, — именно в тот момент я поняла, что это действительно было правдой! Я действительно буду плакать… и не просто плакать, а реветь, как белуга, если она умрет. А ещё я поняла, что больше всего на свете, мне не хотелось отпускать ее… Во всех смыслах этого слова. И в этот момент, с грохотом распахивая дверь в квартиру, влетели наши «орлы».

— Капитан!

— Парни, все нормально, я здесь!

— «Скорую» кто вызывал?!

— Сюда! — вскочив с кровати, вылетаю в прихожку, навстречу врачам, — Быстрее… — оставив Тинку на попечение парамедиков, выхожу к своим, — Этого в ГУВД! Аккуратнее с ним… Похоже, козел, рукопашным боем занимается. Пусть лейтенант начинает допрашивать. Прокурору уже сообщили?

— Так точно! Выехал уже.

— Отлично. Без меня никому, слышите, никому! даже Любимову, не выдавать… В камеру не сажать. Дождитесь моего приезда… Как поняли?

— Есть, товарищ капитан!

— Выполняйте, — оставив экспертов и дежурного прокурора описывать место преступления, я отправилась в больницу вместе с Тинкой.

В больнице я пробыла ровно столько времени, сколько длилась операция. Я бы так и расхаживала по коридору, пугая своей разбитой мордой всех встречающихся на пути, если бы не дежурный персонал… Буквально втащив меня в перевязочную, они «починили» мне нос, смазали какой-то дрянью ссадину на скуле и заклеили глубокую царапину на щеке. Причем все очень аккуратно и даже элегантно как-то… Дождавшись, когда хирург выйдет из операционной и вынесет окончательный вердикт, я, еще минут пять постояла в коридоре, приказывая себе дышать глубже, и быстрым шагом отправилась в ГУВД.

Когда я вошла в здание, наш дежурный, все тот же Петренко, доложил: ребята общаются с задержанным у меня в кабинете — это первое, майор еще не в курсе — это второе и прокурора еще нет — это третье! Кивнув ему, в знак благодарности за информацию, я побежала наверх. Ну, не может так фартить сразу, не может! Заглянув в кабинет, я увидела Сгорова с разбитой рожей, ему даже умыться не дали, Лёшку и еще двоих наших ребят. Движением головы попросив Лёху выйти, я отошла к окну…

— Ну?

— Гну… Этот урод издевается над нами! Нет, ты прикинь, он утверждает, что зашел просто поболтать с Кристиной — это в начале седьмого утра! — а ты накинулась на него, как бешенная! — он нервно затянулся сигаретой, — Угрожала ему ножом, потом чуть не сломала шею и хотела пристрелить…

— Нда… И Кристину тоже я ножом пырнула…

— Да! Что самое наглое… — Лёха начал расхаживать передо мной взад-вперед, — Говорит, что она проснулась, выскочила на шум… тут-то ты ее и ударила, а потом затащила в спальню. Короче, все в дерьме, он один в шоколаде!

— Ясно… — я вытащила из кобуры пистолет и отдала его Лёхе, — Ну-ка, подержи… — после чего шагнула в сторону кабинета.

— Эй! — Лёшка возник передо мной, — Тебе к нему нельзя. Ты же сама прекрасно знаешь… Ты же свидетель?!

— Отойди… — я стояла и просто смотрела на него. Я не чувствовала никаких эмоций. Не было ни злости, ни сожаления, ни страха, ни боли… Ничего. Но… видимо что-то все же было у меня во взгляде. Потому что он отошел, но добавил вслед…

— Саш, не теряй головы.

— Мне терять нечего… — сказав это, я открыла дверь и шагнула в комнату.

Приказав парням выйти, я осталась наедине с пацаном. Сев на свое место за столом, я просто смотрела на него… Ничего, не говорила, ничего не спрашивала, не била его, просто смотрела. Минут через пять он не выдержал:

— Что ты так на меня пялишься? — произнес он сквозь зубы, — Ждешь моего признания?! — ехидно усмехнувшись, милый мальчик сплевывает кровь на пол, — Ну, жди, жди… До второго пришествия ждать придется! Ты учти, я выйду. Сегодня же выйду… А вот у тебя, гражданин капитан, и звездочки полететь могут, — Сгоров поерзал на стуле, устраиваясь поудобнее, — Знаешь выражение "Бешеных собак пристреливают"? Так вот, тебе надо было меня пристрелить там, на хате, — он слегка наклонился ко мне, — Потому что я все равно тебя убью… Чтоб эта сучка поняла, что я не шучу! — хищно улыбнувшись, он откинулся на спинку стула.

— Хочешь меня убить? — я спокойно смотрю на него, — Действительно хочешь?! Ну, что ж… — встаю, подхожу к нему и расстегиваю наручники. После чего спокойно встаю перед ним, — Давай… — он удивленно смотрит на меня, — Что? Не врубаешься?! Ты же хотел меня убить, так давай, вперед! Задуши меня! Или можешь пырнуть меня ножницами, давай! Спекся?