И добавьте немного лжи - Владимир Косатый

отвлекаясь на внешние раздражители. Пьер вновь отметил, что это несильно вяжется с обычным образом Джона, которому он больше соответствовал несколько часов назад, когда убеждал их, что с Когто, а возможно и его историей, что-то не так.

Пьер остался последним в пещере Когто. Он не смог удержаться от театрального жеста и, хоть никто не мог этого видеть, обвёл рукой всю пещеру.

– Эта авантюра паршиво начиналась, но закончилась она хуже некуда.

Тут Пьер осознал, что в нынешнем состоянии его друзья могут и не заметить его отсутствия и оставить его в этом столь немилом ему месте. Со всех ног он тут же кинулся вслед своим товарищам.

***

Вскоре Пьер догнал Когто и Родриго с Джоном. Спустя минут пятнадцать блуждания по пещерам и переходам они вошли в одну из них, которая выходила к реке. Они увидели неспешно бегущую реку, которая устраивала красивые водовороты у входа в грот. Пока троица любовалась этим видом, Филипп, кряхтя, наклонился возле воды и начал что-то искать. Спустя некоторое время он удовлетворённо хохотнул и достал из воды конец верёвки. Он потянул за неё и из-под выступа одной из стен пещеры показалась небольшая лодка с подвесным мотором.

– Вот она моя прекрасная нить Ариадны, которая помогает мне выбираться из этого лабиринта в мир цивилизации. Теперь вам надо будет где-то пять часов проплыть по течению. Тогда по правому берегу вы увидите мою скромную обитель покоя. Советую остановиться возле неё. Если решите пропустить пристань возле моего дома, то следующая точка цивилизации будет ждать вас часов через тридцать плавания. Так что советую быть внимательными и не особо глазеть по сторонам. От моего дома идёт дорога к ближайшему городу. До него вы сможете добраться часов за шесть. Ну, а как вы будете выбираться оттуда меня абсолютно не волнует. Я и так излишне щедр и добр к вам. Мне теперь придётся пару дней пешком тащиться через лес, чтоб забрать лодку назад. Но только посмейте повредить мою красавицу, и я, наплевав на последствия, пошлю за вами моих мальчиков.

Пока старик говорил эту проникновенную речь, Родриго устроился в лодке возле руля и махнул рукой, чтобы Пьер с Джоном поторопились (возвращаться за оставшимися в хижине вещами не было времени и смысла; ничего ценного или важного там не было, записи же о байках старика потеряли для них всякую ценность). После того, как и они устроились в лодке, двигатель был заведён, и Клеменсо направил её к выходу из пещеры.

Пьеру казалось, что момент требовал не оставлять последнее слово за стариком, и было чертовски важно произнести сейчас какую-нибудь короткую и при этом глубокомысленную фразу, которая подвела бы черту под их путешествием, но в голове только крутились проклятия разной степени детализации и цензурности.

– Чтоб ваши грёбанные комары подавились вашими грёбанными костями, – сквозь зубы процедил Пьер.

Глава 3

Их плавание по реке прошло спокойно. Первый час они молчали, каждый думая о чём-то своём. Потом Джон похоже вспомнил о том, что они не спали уже больше суток и, наплевав на неудобства лодки, заснул, тихо похрапывая. Сначала это раздражало Пьера, и он каждое посапывание Моргана сопровождал отчётливым фырканьем. Но в конце концов он, похоже, решил, что лучшим выражением своего недовольства тоже будет сон. Только Родриго неотрывно смотрел на правый берег реки. Казалось, он считал, что дом Филиппа должен почувствовать этот взгляд и, принося свои извинения, выдвинуться на встречу Клеменсо.

К сожалению, дом старика оказался достаточно бесчувственным и показался только на исходе пятого часа плавания. Родриго направил лодку к пристани и тычком ноги разбудил Джона. Ответственные задания, где необходим был ручной труд и ловкость, он предпочитал поручать Джону. Пьер в тех случаях, когда не было необходимости молоть языком, был достаточно бесполезен и с равным успехом мог, как накинуть петлю на кнехт на пристани, так и каким-нибудь странным способом утопить лодку.

После того, как лодка была надёжна закреплена, товарищи разбудили Лапуреля. Он потянулся, зевнул и обругал неудобство своей постели. После этого огляделся и увидел, что их речное путешествие закончилось.

– И здесь старая задница соврал. Мне кажется, что мы и двух часов не проплыли.

Родриго решил оставить наблюдение без комментариев, а Джон тем временем, задрав голову, смотрел на солнце.

– Похоже, что солнце подбирается к полудню. Если мы хотим дойти до города, нам надо позаботиться о воде и провизии. Как-то не хочется мне после всего пережитого загнуться здесь из-за обезвоживания.

Клеменсо внутренне порадовался, что Морган стряхнул какую-то овладевшую им апатию и снова начал делать разумные суждения.

– О, твой внутренний американец чувствует приближение цивилизации, Джонни, и его дикая часть начинает снова преобладать над тобой. Похоже вы все сотканы из противоречий: можете вести себя культурно только в диких условиях, но в условиях нормального общества являете свою необузданную сущность, – похоже, что и Пьер тоже начал приходить в себя и вместе с тем вернулся к своей привычке постоянно поддевать Джона.

Родриго, увидев сжатые кулаки Моргана, решил, что драка, а скорее игра в догонялки между французом и американцем, сейчас ни к чему, и их надо вернуть к насущным проблемам.

– Ты прав, Джон. Мы должны продолжать пользоваться гостеприимством старика. Вот только я считаю, что нам необходимо расширить его границы. Предлагаю, пока отдохнуть несколько часов в его доме. Затем мы посмотрим, нет ли здесь какой информации, которую он хотел утаить от нас. Ну и, конечно, после этого мы пополним наши припасы.

Сначала Пьер открыл рот, будто пытаясь высказать контраргументы за немедленное выступление к городу, но затем о чём-то задумался и, нахмурившись, стал внимательно осматривать дом.

– Мысль здравая, только, как мы её реализуем?

– Позволь мне позаботиться об этом, – с этими словами Джон достал из лодки весло и, закинув его на плечо и, насвистывая Армию семи наций, направился по лестнице, ведущей к дому.

Не отставая, за ним шли Родриго с Пьером, который тоже стал напевать судьбоносную для них мелодию.

Подойдя к дому, Джон, недолго думая, выбил первое попавшееся ему окно и, аккуратно сбив осколки стекла, пробрался в дом. Пьер только пожал плечами, наблюдая за этим открытым проникновением в чужую собственность. Они вместе с Родриго начали обходить дом по периметру и, свернув за очередной угол, увидели Джона, открывающего парадную дверь.

– Прошу чувствовать себя как дома, ведь его хозяин тот ещё засранец, – было похоже, что Джон решил выместить все накопившиеся чувства к мудрецу племени бунси путём