Пристрелите нас, пожалуйста! - Наталья Андреева

– Ну? Иди же ко мне, дорогая? – раскрыл объятия верзила и оскалился.

Зубы у него были крупные и белые-белые, словно из фарфора из дорогой клиники, но во рту сидели криво, а между двумя передними зияла огромная щель. Будто стоматолог напился вдрызг, перед тем как приступить к работе, и дрожащими руками изобразил такое, что всякому, кто это видит, становится не по себе.

– Ни за что! – отчеканила Телятина. – Я – и эта волосатая обезьяна?!

– Ах, женщина, имя тебе – непостоянство! – влепил тот еще одну цитату, на этот раз из Шекспира. Ульяна Федоровна застонала.

– Что, дорогая, получила? – злорадствовал Телятин.

– Я никогда не влюбилась бы в это убожество!

– Дамочка, а чего вы, собственно, ожидали? – обиделся Ситников. – На кой, скажите, красавчику типа нашего стажера тусоваться на дамских сайтах? У него половых проблем нету. Только свистни – сами набегут!

– Это не так, – порозовел Ваня. – Но, в общем-то, вы правы. Женщины обращают на меня внимание, – важно добавил он.

– Во! Слышала? – поднял вверх палец с грязным обломанным ногтем верзила.

– Во что превратили мой дом… – застонала Ульяна Федоровна. – Везде копоть, грязь… На полу лужи…

– Вспомнила, – поморщился Телятин. – Нет, мы должны были сходить в душ и только потом заняться трупом. Я не прочь помыться и переодеться, да и все остальные тоже, но сначала надо решить проблему. Кто застрелил Кристину?

– Поскольку я пришел в дом, чтобы убить мужа, я не мог убить его любовницу, – сказал верзила.

– Опишите в подробностях свои действия с того момента, как вы въехали во двор этого дома, – попросил Иван Петрович.

– Что-то ты, киллер, говоришь, как мент, – усмехнулся Ситников. – Но все равно – пожалуйста! Пришел в дом, как договаривались, чтобы под видом ограбления шлепнуть муженька. На въезде в поселок увидел в хлам пьяных мужиков и подумал, что план сработал. Звоню в дверь, говорю, я к вашей жене. То есть от вашей жены, – поправился он, – и тут вижу, что дом полон народа. Так мы не договаривались. Решил обождать. Слил бензин в канистру и сунул ее в снег.

– Неувязочка, уважаемый, – усмехнулся Иван Петрович. – Бак уже был пуст, когда мы с хозяином вышли во двор. Я понял это, как только увидел приборную доску. Стрелка стояла на нуле. Ты все время был на моих глазах: я открыл капот, ты сел за руль, завел мотор. Так что бензин был слит раньше. До того, как ты позвонил в дверь. Когда ты сюда приехал, у тебя в голове возник какой-то план. Я еще удивился: неужели этот дешевый трюк пройдет?

– Какой ты умный, – оскалился Ситников. – Да, я подстраховался. Потому что во дворе дома увидел дамскую машину небесно-голубого цвета, той марки, которую предпочитают богатые выпендрежные дамочки. Я сразу понял, что в доме гости. А раз мы так не договаривались, я заблокировал выезд со двора.

– Это могла быть машина хозяйки, – хмуро сказал Иван Петрович.

– А в личной переписке ничего об этом не говорилось, – усмехнулся верзила. – Напротив, она писала, что муж гад, денег ей не дает.

– Я так не писала! – вспыхнула Ульяна Федоровна. – То есть не совсем так.

– Уж извини, дорогая, что перешел на прозу. Я хотел выманить твоего мужа из дома и там уж… Раз по плану не получилось. По нашему идеальному плану, – подчеркнул Ситников.

– Дальше, – попросил Аркадий Павлович. – Этот момент мне понятен.

– А что дальше? В гараже полыхнуло, все засуетились, я побежал в дом за огнетушителем.

– Я же крикнул, что огнетушитель в гараже.

– А я не слышал.

– И как ты только его отыскал в огромном доме! – покачала головой Ульяна Федоровна. Она незаметно перешла с «волосатой обезьяной» на «ты». Похоже, смирилась.

– Да, как вы его нашли? – пискнул Ваня.

– Повезло.

– Небось он и в гостиную заскочил, – сказал Иван Петрович.

– В гостиную я не заходил. Если бы знал, что там труп, я бы не стал тянуть. Сказал бы об этом сразу. Плевать на пожар. Ее смерти хотели все. Разве не так? Каждый был бы рад услышать приятную новость. И я бы вас осчастливил тут же, не сомневайтесь. Итог: я ее не убивал. Зачем мне убивать любовницу, когда заказали мужа? Так, милая? – он опять подмигнул хозяйке. – А, может, у нас с тобой получится? Мне этот домик нравится. Говоришь, он твой? И мужа теперь убивать не надо. А еще мебельный бизнес… – он сладко причмокнул.

– Хрен вы у меня получите! – взвился Телятин. – Не отдам!

– Ты бы так не нервничал, папаша, – осклабился верзила. – Один звоночек – и тебе деньжата не понадобятся лет десять-пятнадцать. Не уверен, что моя Кристина будет носить тебе передачи. Уж я-то смогу ее утешить.

– Попрошу мне не «тыкать»! – истерически, бабьим голосом взвизгнул Телятин. – На пистолете отпечатки пальцев моей жены, – сообразил вдруг он. – Она вынула его из-под подушки, все видели.

– Вот именно: все видели, – кивнул Иван Петрович. – И если все это подтвердят…

– А если не подтвердят?

– Мне проще договориться со своей любовницей, чем с ее мужем, – пожал плечами верзила.

– Я тебе не любовница! – взвилась Ульяна Федоровна.

– Ну, любимая. Пардон, ошибся в формулировке.

– Все это странно… – вздохнул Ваня. – Женщину убили, а никто не хочет признаваться. Хотя мы не на допросе у следователя. И вроде бы желаем договориться. Я, если честно, ничего не понимаю.

Ответом ему было молчание.

Разоблачение

– Подводим итог, – вздохнул Телятин. – В убийстве никто не сознался. И что же нам делать с трупом?

– Один из нас врет, – уверенно сказал Иван Петрович. – Тот, кто врет, и есть убийца. Мы выслушали четыре правдивых рассказа (ну, почти правдивых) и одно откровенное вранье.

– Но мы же договаривались! – всплеснул руками хозяин. – Откровенность за откровенность! Я готов заплатить деньги!

– А мы не готовы их взять, – возразил Иван Петрович. – То есть готовы, но надо определить размер вознаграждения. Гоните мою долю, и я уйду хоть сейчас.

– Э, нет! – покачал головой верзила. – Сначала надо договориться, кто сядет.

– Мы теперь все сядем, – передернула полными плечами Ульяна Федоровна, словно ей было зябко. – Потому что труп лежит в гостиной уже который час. И как мы это объясним? Тушили пожар? Не сразу заметили? Ну, допустим. А потом?

– А если ее вообще не было? – пискнул Ваня.

Мужчины переглянулись:

– Как так?

– Не было, и все.

– А соседи? – спросила Ульяна Федоровна.

– А машина? – вспомнил Иван Петрович.

– Соседи прекрасно знают, какая у Кристины машина, – кивнул Телятин. – Ничего не выйдет. Она здесь. Доказать обратное невозможно.

– А давайте вывезем ее в лес и… – заикнулся было Ваня. – Закопаем.

– Что-то наш стажер засуетился, – хмыкнул верзила. – А не он ли ее?..

– Я подозреваю, что под диванной подушкой еще кое-что осталось, после того как хозяйка достала оттуда пистолет, – намекнул Иван Петрович.

– Там ничего нет! – вспыхнула Телятина.

– Как так? А банка икры?

– Там нет никакой икры!

– Она так горячо уверяла нас, что хотела засадить за решетку мужа, что ежу понятно: дело тут вовсе не в муже, – задумчиво сказал Иван Петрович.

– Если бы речь шла о супруге, она бы не села за стол переговоров, – согласился с ним верзила. – Вызвала бы ментов, и дело с концом.

– Лика? – строго посмотрел на жену Телятин.

– Я ничего не знаю! – вспыхнула та.

– Что там во дворе? – Иван Петрович ткнул пальцем в темное окно. – Никак опять горит?

– Где? – Все головы, в том числе и хозяйки, повернулись туда.

Воспользовавшись моментом, Иван Петрович проворно вскочил и кинулся к креслу, на котором сидела Телятина. У его ножки что-то лежало. Какой-то белый комок. Ульяна Федоровна слишком поздно заметила опасность, к тому же она была неповоротлива и из-за огромного живота нагибалась с трудом. Она отчаянно закричала и попыталась отнять у Ивана Петровича добычу, но битву проиграла. Тот проворно поднял с пола окровавленный кусок ваты, показал его всем и закричал:

– А вот и улика!

– Я не убивал! – вскочил Ваня.

– Он не убивал! – завыла Телятина и тоже вскочила.

– Всем сесть! – заорал Аркадий Павлович. А верзила грозно приподнялся с дивана.

– Тишина! – зазвенел голос Ивана Петровича. – Сядьте все, и я расскажу, как было дело.

Телятина, дрожа, опустилась в кресло. «Я не убивал», – прошептал Ваня, рухнув на стул.

– Это выпало у вас из кармана, когда вы доставали носовой платок, – сурово заявил Иван Петрович, обращаясь к хозяйке. – Все поняли, что это? Кусок ваты, которым Ваня замотал палец, когда порезался. Пластыря не было, он нашел в ванной комнате только вату и воспользовался ею. Вторая улика – банка икры.

– Я ее случайно в гостиной забыл, – заныл Ваня.

– Но убил ты не случайно. Она твою обожаемую мамочку оскорбила, – усмехнулся Иван Петрович. – И застрелил ты ее из своего пистолета. Но хозяйка тебя прикрыла.