Поколение воинов - Энн Маккефри

Простота этой системы означала, что ему вполне хватит и тех инструментов, которые у него при себе. Хотя, конечно, если кто-нибудь заинтересовался бы этим, то наверняка заметил бы, что изменения в системе управления гораздо серьезнее, чем просто перепрограммированный или замененный чип. С переключателями и реле возиться тоже пришлось много дольше, чем с заменой чипа; Дюпейнилю было довольно тяжело сохранять безразличный вид и улыбку на лице, когда он разбирался с очередным звеном системы, а мимо проходил кто-нибудь из членов команды.

В конце концов осталось переключить управление всеми аварийными капсулами на компьютер Дюпейниля, и это оказалось серьезным испытанием. Дюпейниль был почти уверен, что его система сработает. Однако, к сожалению, полностью убедиться в этом можно было, только задействовав ее. Он подготовился к решающим действиям — насколько это вообще было возможно. И предпочел бы сам поднять тревогу, но решил не рисковать.

Так что Дюпейниль сыграл свою обычную партию в карты с Оллери и помощником капитана, стараясь играть не слишком хорошо и не слишком плохо, и отказался от партии в кости.

— Завтра, — заявил он с непоколебимой уверенностью человека, знающего, что «завтра» наступит точно по расписанию. — Слишком много эмоций для одного сегодняшнего вечера, предпочитаю растянуть удовольствие.

Ответом ему был смех — беспечный смех хищника, знающего, что его жертва в ловушке. Дюпейниль вышел, размышляя о том, когда они решат захлопнуть дверцу мышеловки. Ему же больше всего хотелось выспаться.

Оглушительный вой сирены и вспышки света пробудили Дюпейниля от тяжелой дремы — он все-таки позволил себе уснуть. Офицер поспешно натянул скафандр, покачнувшись, ударился о переборку, выругался и потащился в коридор. Тут его встретил ухмыляющийся помощник капитана — усмешка его не предвещала ничего доброго.

— Учебная тревога, лейтенант-коммандер! Помните, где ваша капсула?

— Номер четырнадцать на верхней палубе.

— Точно, сэр. А теперь — вперед!

У помощника капитана в руках был портативный компьютер: похоже, именно он вызвал учебную тревогу.

Нет, этого не могло быть. Дюпейниль поспешил по коридору к своей капсуле; кругом раздавался топот ног и ругательства членов экипажа, пробиравшихся на свои места. Он не без трепета вошел в свою капсулу, которая, как он надеялся, дарует ему не только безопасность, но и возможность контролировать все остальные капсулы.

На подобных маленьких кораблях при учебной тревоге от экипажа требовалось занять свои места и оставаться в аварийных капсулах, пока все не окажутся на своих предписанных планом эвакуации местах. Дюпейниль лихорадочно прислушивался, в надежде, что капитан, поддерживая легенду об «учебной тревоге» (по крайней мере, чтобы скрыть свое собственное участие в устранении Дюпейниля), также зайдет в свою капсулу и закроет ее.

Но, если прежде, чем войти в свою капсулу, капитан обнаружит, что Дюпейниль изолировал и запер часть его экипажа, ничем хорошим это не кончится. Четверо, как быстро выяснил Дюпейниль, уже «закапсулировались». Он закрыл их. Может, лучше было бы подождать, пока все не займут свои места. Но еще хуже будет, если кто-нибудь выйдет наружу. Если же команда придерживается правил эвакуации, то никто и не догадается, что заперт, пока Дюпейниль не будет полностью контролировать ситуацию.

Один за другим, так быстро, что Дюпейнилю было трудно уследить, члены команды заходили в свои капсулы и задраивали люки. Восемь, девять (девятым, как с радостью заметил Дюпейниль, был старший помощник капитана)… Оставались только офицеры да еще один человек из списка команды.

— Капитан! Тут что-то…

Старший помощник. Ну разумеется, этого следовало ожидать. Дюпейниль не мог одновременно нарушить связь интеркома и изменить конфигурацию системы управления капсулами. Помощник, должно быть, планировал оставаться в своей капсуле ровно столько, сколько требовалось, чтобы компьютер зафиксировал его присутствие, а потом собирался выйти и помочь капитану вышвырнуть Дюпейниля в космос.

Пока помощник говорил, Дюпейниль задействовал все свои прежде не работавшие сенсоры. Черт бы побрал все системы обнаружения в мире! Они знали, что он следит за ними, а ему нужна была вся информация и все данные, до которых только можно добраться. По крайней мере, замки сработали.

Только теперь Дюпейниль выбрался из капсулы с крохотной пуговкой приемника в ухе и управляющим устройством в руках.

Оллери и Панис дежурили на капитанском мостике. Когда Дюпейниль двинулся вперед, последний из членов команды вошел в свою капсулу, и Дюпейниль запер его там. Вероятно, этот парень не расслышал слов помощника капитана…

Значит, оставались только сам капитан и этот офицер-новичок, который, по всей вероятности, поверит капитану, что бы тот ни говорил. Дюпейниль вручную задраил люк своей капсулы, чтобы тому, кто прошел бы по коридору, показалось бы, что пассажир тоже внутри.

Но что же делать теперь? Отправиться на мостик и сразиться с капитаном? Нет. Сначала Дюпейнилю нужно было удостовериться, что остальные члены экипажа, а в особенности помощник капитана, останутся взаперти. Он не знал, удержится ли его блокировка при попытке открыть люк вручную, а потому первым делом он направился к ближайшим капсулам и разбил их панели управления. Его собственная капсула номер 14 была расположена ближе всех к главному коридору, а это означало, что он вполне может обезопасить себя от нападения с тыла. Однако ему придется пройтись по всем коридорам. К счастью, пятнадцатая капсула пустовала, как и двенадцатая. Хотя среди номеров капсул и не было несчастливой чертовой дюжины, большинство избегало и тех, на которых по логике этот номер и должен был стоять. Глупые суеверия, подумал Дюпейниль; однако ж сейчас это глупое суеверие пошло ему на пользу.

Хотя он был уверен, что помнит, где находится тот или иной член команды, он все-таки сверился со своим портативным компьютером, а затем вывел из строя систему управления капсулой старшего помощника. Из главного коридора доступа к капсуле номер 9 не было: так что Дюпейнилю пришлось пройти по боковому коридору мимо капсулы 14А (той самой, несчастливой) и номера 11. Оттуда, разобравшись с номером 9, он вернулся к номеру 11, а заодно проверил еще две капсулы на этой же стороне, чтобы удостовериться, что они пустуют. Бывало и так, что особо ленивый член экипажа в нарушение всех инструкций лез все-таки не в свою капсулу, а в ту, что была ближе.

Все это время Дюпейниль раздумывал о том, что же делает сейчас капитан. Не говоря уж о его помощнике. Если бы он сумел установить на мостике записывающие устройства!

Он как раз вошел в узкий переход между двумя коридорами, когда его внимание привлек слабый шум: перед ним закрывался аварийный люк. Оллери включил систему безопасности корабля, разделявшей его на герметичные отсеки.

«Я должен был это предвидеть», — подумал Дюпейниль. Отчаянно рванувшись вперед, он вцепился в край люка; контроль безопасности зашипел, как разъяренная кошка, но дверь все же оставалась открытой, пока Дюпейниль протискивался в узкую щель в главный коридор. Наискосок от него находились контрольные панели следующих капсул — десятой и восьмой. Дюпейниль отключал ручное управление у одной капсулы за другой, стараясь работать так быстро, как только мог, не обращая внимания на шум. В кормовой части только что опустилась другая переборка, перекрыв коридор, — серо-стальной барьер, отделивший Дюпейниля от других отсеков кормы. Но он еще раньше успел отключить управление двенадцатой капсулы и поспешил к еще одной, следующей за ней.

Тонкий, почти на пределе слышимости свист остановил его, едва он успел добраться до очередного люка. Чем бы это ни было, ничего хорошего Дюпейнилю оно не сулило. Он знал, что Оллери может откачать воздух из любого отсека; у Дюпейниля же в скафандре был только двухчасовой запас кислорода. Активная деятельность только увеличит его расход. Навряд ли декомпрессия будет мгновенной — хотя Дюпейниль и не представлял себе, насколько быстро происходит декомпрессия в аварийной ситуации. Поэтому он не герметизировал шлем — ему хотелось слышать все, что можно. Этот свист мог означать, что Панис или Оллери пытаются прорезать переборку, используя какое-то оружие вроде лучемета.

В этой секции коридора, ограниченной с обеих сторон переборками, спрятаться было совершенно негде. Когда на корабле объявлялась тревога, доступ во все каюты автоматически перекрывался. Что стала бы делать Сассинак, окажись она на месте Дюпейниля? Нашла бы запасной выход, разузнала бы что-нибудь о системах управления кораблем — что-нибудь, что позволило бы выбраться из этой западни и в то же время заманить в ловушку Оллери. Но Сассинак знала бы, куда ведут все эти трубы и что по ним передается, знала бы, зачем нужен каждый провод и каждый выключатель. Дюпейниль же ничего не мог придумать.