Штык - Роман Куликов

— Генерал так генерал, — спокойно ответил Штык. — Стрелять его не будем — может, он ещё «передумает» и отведёт свои «войска» обратно.

На открытом пространстве стало хорошо заметно, что серое небо над головой потемнело, наводя на мысль о необходимости скорейшего поиска места для ночлега. По счастью, до ближайших зданий идти осталось не так уж и далеко.

Штык велел Булю в темпе догонять Хомяка, а сам оглянулся. Все его мысли были заняты тем, как решить проблему с крысиной погоней. Что делать, если злобные грызуны проберутся в здание вслед за людьми?

Идею поджечь сухую траву, в изобилии видневшуюся под стеблями свежей и зелёной растительности, Штык отмел сразу. Если начнется серьёзный низовой пожар, сгореть в нём самим — проще простого. А вот если обосноваться в каком-нибудь помещении и перекрыть входы кострами, пролезть в такую крепость крысы вряд ли сумеют. Да и отбиться с огнём будет проще. Решение было не сказать чтобы безупречное, но конкретный план действий всё-таки принёс определённое облегчение.

Догоняя Буля и Хомяка, Штык обратил внимание, что прекрасно различает некоторые аномалии на раскинувшемся чуть ли не под ногами зелёном поле. Имея возможность одним взглядом окинуть огромное пространство с травой чуть ли не в рост человека, Штык видел пустые пятачки выжженной земли и полянки со стеблями, уложенными неведомой силой по кругу; ритмично колышущиеся участки, создававшие впечатление работающего где-то у самых корней автоматического станка, и целые островки совершенно неподвижных прямых стеблей, остающихся в таком же положении, даже когда лёгкий ветер пригибал волнами макушки растений по соседству. Даже цвет у одинаковых в общем-то растений значительно менялся от ярко-зелёного до тёмно-жёлтого, создавая на поле причудливый и странный узор.

Занятый этими наблюдениями, он и не заметил, как догнал Хомяка и Буля. Оба «бойца» остановились на половине пути до ближайших развалин и смотрели куда-то под ноги. Штык, прежде чем устроить им разнос, тоже решил взглянуть на неожиданное препятствие.

Им оказался здоровенный череп какого-то животного с сильно выступающей верхней челюстью и крупными зубами. Главная же неприятность состояла в том, что на костях кое-где всё ещё оставались кусочки красно-бурого мяса, а на земле виднелось тёмное пятно, при некоторой фантазии вполне неплохо ассоциирующееся с кровью. А значит, зверь, чем бы он ни был, погиб совсем недавно.

— Я чего-то боюсь, генерал Штык, — подрагивающим голосом тихо сказал Хомяк. — Если тот, кто его сожрал, живёт в этой траве…

— Хватит, рядовой! Хватит! — грубо оборвал его Штык, мысленно и сам вздрагивая от подобного предположения. — Вон смотри, рядом штукенция какая-то кружит в траве. Очередное плохое место. Вляпался зверь в него — а над останками те же крысы поработали.

Буль тут же оглянулся назад, словно только что вспомнил о преследующей их стае. Посмотрел в ту же сторону и Штык.

На вершине холма, с которого они только что спустились, сидел столбиком на задних лапах крысиный «генерал». Вокруг него медленно перемещалась тёмно-рыжая масса.

— Налюбовались? — сердито спросил Штык у «солдат». — А теперь быстро вперёд.

До большого трёхэтажного здания, которое Штык наметил в качестве основной цели путешествия, оставалось ещё метров триста, когда Хомяк остановился перед продольным вывалом травы и беспомощно оглянулся на Штыка.

— Генерал Штык! Дальше хода нет! Жжется, как огонь!

Штык подошёл поближе, хлопнул по плечу Буля, показывая ему, чтоб присматривал за крысами позади, оценил протяженность своеобразной, прямой, как натянутая нить, «тропинки» и дал команду поворачивать налево. Слева, как раз в какой-то сотне метров, виднелось серое двухэтажное здание из силикатного кирпича.

— Это тоже пойдёт, — сказал Штык скорее себе, чем Хомяку. — Пусть не самый высокий дом, но всё-таки второй этаж. Всё, идём туда!

— Смотрите, мой генерал! — возбужденно сказал Буль. — Смотрите! Они уходят!

Крысы в самом деле уходили обратно. Часть их уже достигла гребня холма, некоторые всё ещё неторопливо бежали вверх по склону, и только крысиный «генерал» сидел на вывороченной из земли коряги у края травяного «моря» и, казалось, смотрел вслед людям.

Резкий порыв ветра бросил в лицо мелкий мусор, по-хозяйски прошёлся над верхушками растений, навязывая свою волю, заставляя их кланяться и кивать, соглашаясь неизвестно с чем, закружил клубы лёгкой пыли и отправил их в тёмное небо. Небо такого злостного нарушения субординации не потерпело, нахмурилось, заворчало, отчитывая легкомысленный ветер, разошлось не на шутку и наконец грозно зарычало на провинившегося. Громовые раскаты, многократно отражаясь от стены леса, устроили над травяным полем настоящую чехарду, заметались, накладываясь друг на друга, и стихли, не получив вовремя достаточного подкрепления.

Воздух наполнился мельчайшей пылью, запах дождя не оставил даже малейших сомнений в том, что в ближайшее время высокой траве и усталым путникам, продирающимся сквозь густые заросли, предстоит пережить обильный и безжалостный полив.

Но оставив длинную аномалию по правую руку, Хомяк дальше шёл практически не останавливаясь, и поэтому вскоре маленький отряд уже выбрался из густых травяных зарослей и захрустел ботинками по мелкому гравию, остаткам штукатурки и шифера, устилавших землю перед двухэтажным зданием. Вблизи стало заметно, что строение когда-то подвергалось интенсивному обстрелу из стрелкового оружия: все стены вокруг дверного проёма и окон были испещрены язвами выбоин от пуль.

Первые крупные капли дождя начали звучно шлёпать по земле и строительному мусору, разбросанному повсюду.

Штык вопросительно посмотрел на Хомяка, потом перевел взгляд на Буля. «Ефрейтор» пожал плечами, Хомяк, чуть подумав, слабо кивнул. В дверной проём, правда, «рядовой» идти отказался:

— Плохо тут. Маленько плохо, но плохо. Может, в окно залезем?

Чтобы Хомяк залез в окно, его пришлось подсаживать. И пока он, перевалившись через край проёма, разбирался, не ощущается ли присутствие аномалий внутри дома, Штык и Буль внимательно осматривали окрестности.

Небо окончательно потемнело и лишь изредка озарялось короткими далекими вспышками. Судя по всему, световой день уже практически подошёл к концу. Штык посмотрел на часы, отмечая в голове эту важную точку отсчёта. В предгрозовых сумерках остатки посёлка выглядели на редкость мрачно и даже враждебно. Лес вдали вообще казался сплошной чёрной стеной, окружившей место, где когда-то жили люди.

— Вроде бы спокойно тут, генерал Штык, — позвал из оконного проёма Хомяк.

— Отлично, забирайся внутрь и шагай наверх, проверяй лестницу и второй этаж, — отозвался командир. — Буль, смотри, вон доски из земли торчат, и дерево рядом сухое. Ну-ка давай организуй топливо на ночь.

18

Здание оказалось невелико по размерам. Все внутренние стены были сделаны когда-то из гипса и фанеры, и давно превратились в горки слипшейся серой массы и гнилого дерева, хаотично разбросанного по углам. На первом этаже оказалось сразу пять окон, зато на втором — всего два: одно выходило на поле с высокой травой и лес, откуда пришли Штык и его «бойцы», второе — на остатки посёлка.

На лестнице в одном месте сохранилась часть металлического ограждения, поэтому именно здесь и соорудили наспех баррикаду из битого кирпича, остатков металлических стульев и двух сеток от панцирных кроватей, судя по сохранности, явно принесенных сюда уже после того, как здание перестало выполнять свои первоначальные функции. Баррикада получилась смехотворная, не больше метра высотой, и походила на кучу мусора, но всё же обозначала некий рубеж для возможной обороны.

Пока Хомяк сооружал позади баррикады подобие инквизиторского костра, который следовало поджечь, если какие-либо звери попробуют «взять» лестницу штурмом, Штык при свете малого костерка, на котором Буль готовил простой ужин, чистил и смазывал все три автомата. Вопреки ожиданиям дождь всё никак не хотел превращаться в настоящий ливень и во вспышках далеких молний уже второй час слабо шуршал за стенами и мерно стучал по остаткам крыши.

Все трое валились с ног от усталости, но Штык никому не позволил расслабиться, пока под сухими мелкими веточками в потенциальной огневой защите не была насыпана горсть пороха, добытого из нескольких патронов, а оконные проёмы не оказались утыканы обломками стекла.

В потолке обнаружилась квадратная дыра, ведущая на низенький чердак. Туда Штык не полез, лишь поднялся с помощью Буля по пояс и осмотрелся. Но потом, обдумав пути возможного отступления, велел Булю прислонить к стене большую металлическую раму от какого-то плаката, обрывки которого до сих пор свисали с одного из углов. Теперь в случае необходимости можно будет забраться сперва на раму, а потом, опираясь на кусок арматуры в виде петли, торчащий из края люка, на чердак. Только после этого, глядя на «пожирающего» глазами еду Буля и равнодушно уставившегося куда-то в угол Хомяка, Штык дал команду приступить к ужину и отдыху.