Обладатель великой нелепости - Борис Левандовский

– Да, это я, – ответил он, соображая.

– Извини, что вот так неожиданно решила… – в ее голосе Герман уловил волнение, – …тебя побеспокоить. Я хотела сказать, мне очень жаль, что у вас с Алексом все так вышло… В офисе пока молчат, но я уже в курсе. Он так себя вел после вашего разговора… Ты решил уйти?

– Карина, ты? – Герман был более чем удивлен.

– Да… – казалось, она смутилась еще сильнее.

Только вот, почему?

Карина была секретаршей Алекса и работала в компании с первого дня ее существования. Помнится, Алекс настоял, чтобы устроить едва ли не аналог шаолиньского испытания для кандидатов на эту вакансию: помимо серьезного опыта и обычных секретарских навыков, Алекс ввел еще несколько обязательных требований (некоторые Герману показались совершенно не важными: знание как минимум двух иностранных языков, наличие водительских прав). Карина пришла первой на собеседование и, к удивлению обоих боссов, стала единственным участником конкурса – после короткого совещания они с Алексом решили, что рассматривать другие кандидатуры уже не имеет смысла. Она не только отвечала всем требованиям; выяснилось, что и ее родственные связи также могут послужить интересам компании. При всех ее бесспорных талантах, Карине было только двадцать пять лет, не замужем, без детей. И, что весьма выгодно сочеталось с вышеперечисленным и благоприятствовало имиджу компании, она обладала бесспорно незаурядной внешностью. Словом, в лице Карины к ним в руки попал настоящий клад (особенно, если учесть, что начальное жалование, которое могли предложить ей новоиспеченные боссы, было довольно скромным).

Впрочем, насколько ценным сотрудником являлась Карина, в скором времени для Германа оказалось вопросом второстепенным. За многие годы она стала единственной женщиной, в которой Герман увидел свой шанс, шанс отыскать нормальные человеческие отношения, создать наконец семью, возможно даже, узнать, что такое любовь. Это был его Шанс. Как это часто случается в подобные моменты, Герман почувствовал его сразу.

Возможно, что это и была любовь. Или чувство, способное в нее перерасти со временем.

Если бы…

Проклятое если бы вынудило Германа скрывать свои чувства целых два года, ежедневно встречаясь с Кариной в офисе компании, при совместной подготовке деловых бумаг, и даже на немногочисленных вечеринках, устраиваемых по инициативе Алекса (так сказать, для пользы дела – сплоченный в неформальной обстановке коллектив работает лучше).

То, что напрочь подавило в Германе всякое стремление сблизиться с Кариной, стало вторым по силе из самых болезненных событий в его жизни после поездки в Ригу, когда ему исполнилось шестнадцать лет.

Примерно через месяц после того как Карина начала работать в компании, Герман решился на попытку «навести мосты». Уже вскоре представился удобный случай – небольшая вечеринка в офисе, приуроченная Алексом к подведению итогов работы компании за начальный период, точнее, всего только за первый месяц (цифры, конечно, были еще весьма скромными, однако в полтора раза превысили первоначальные ожидания, что давало повод испытывать оптимизм относительно будущего всего предприятия).

Поначалу все шло неплохо. Герман дважды пригласил Карину на медленный танец; ему даже удалось завести непринужденный разговор (начатый во время первого танца и продолженный за вторым). Однако если бы цель заключалась только в том, чтобы потрепаться, держась друг за друга, Герман мог с тем же успехом пригласить кого угодно… хоть Алекса. Или какую-нибудь из других пяти женщин, присутствовавших на вечеринке. Разумеется, это было лишь подготовительным этапом, – так войска перед главной атакой проводят артподготовку и, естественно, за всем этим наблюдает еще и разведка. План Германа предусматривал следующее развитие событий: он приглашает Карину в третий раз (причем попытка была последней – вечеринка близилась к завершению), ведет непринужденный разговор, начатый еще во время первого и второго танца, а затем делает предложение проводить ее домой.

Именно отсюда и началась полоса неудач. Сперва он слишком разволновался; ладони ужасно потели, и Герман постоянно тер их о штаны, сидя в углу комнаты и ожидая начало медленного танца. Потом он зацепился ногой за ножку стула, продвигаясь к Карине, чтобы пригласить ее. Проклятый стул перевернулся и, словно назло Герману, загремел, как тысяча сто одиннадцать африканских тамтамов. Кое-где послышались смешки. А итогом проваленной «операции» стал «перехват» Карины одним из подчиненных Германа. К счастью, медляк оказался не последним, и Герману удалось пригласить Карину со следующей попытки. Но разговор совершенно перестал клеиться, Герман чувствовал себя неуверенно, как прыщавый мальчишка, впервые взявший девушку за талию. Он заикался через каждое слово, мысленно проклиная себя за нерешительность и волнение… и в итоге – так и не сделал предложения.

Оглушенный разочарованием, он вышел выкурить сигарету на улицу. Когда его мысли понемногу пришли в порядок, Герман подумал, что еще далеко не все потеряно. Во-первых, никто не мешает ему поговорить с Кариной этим же вечером, например, когда все начнут расходиться; во-вторых, он мог попытаться сблизиться в любой другой день. «А вообще, ты ведешь так, словно тебе четырнадцать лет», – думал он, глядя в небо, на котором высыпали первые звезды.

Он почувствовал себя бодрее, выбросил окурок и уже собирался вернуться наверх, когда заметил два силуэта, которые появились из другого входа здания. Силуэты направлялись к располагавшейся в тридцати метрах автомобильной стоянке. В желудке у Германа запульсировала пустота: он узнал Карину и Алекса. Они явно торопились. Куда, спрашивается, мог торопиться Алекс со своей секретаршей?

Они сели в машину и уехали, сопровождаемые остекленевшими взглядом Германа. На первый взгляд, в этом ничего не было такого: шеф (Алекс, ни разу не притронулся к спиртному за всю вечеринку), будучи «на колесах», решил подвезти свою секретаршу домой. Если бы не два обстоятельства: Карина жила всего в нескольких кварталах от офиса, и ее дом находился совершенно в другой стороне.

В будущем Герман неоднократно спрашивал себя – может быть, той, самой первой трещиной в их с Алексом отношениях послужил не пресловутый Пунктик партнерского соглашения, а именно тот случай?

Однако стоит сказать, что в последующие два года Герман был серьезно озадачен, не заметив между Алексом и Кариной ни малейшего намека на то, что их отношения выходят за рамки чисто служебных. Возможно ли, чтобы они оба сумели так тщательно и долго скрывать от окружающих свою связь? Или что-то произошло между ними всего лишь один раз и тут же осталось в прошлом? Или… или… или…