Хэллоуин - Борис Левандовский

Она просидела так минуты три-четыре, напряженно вслушиваясь, не заскребется ли мышь где-нибудь прямо под софой или за ближайшим горшком, чтобы выскочить снова и… взобраться на нее прямо по толстым стоденовым колготам…

Инцидент с мышью заставил сердце Жанны застучать в два раза быстрее, зато исчезло ощущение, что, переступив порог этого дома, она вошла в сон наяву.

В тот самый миг, когда Жанна решилась вновь опустить ноги на пол, в комнату вошла Эмма, неся поднос с чашками, распространявшими божественный аромат кофе. Жанна отметила, что хозяйка успела переодеться в темно-сиреневый байковый халат, и теперь окончательно уверилась, что видит настоящую горожанку, которую занесло в эту глушь неизвестно каким ветром.

Эмма подкатила маленький столик на колесиках ближе к софе, затем опустила на него поднос.

– Если не возражаешь, – и села рядом с Жанной.

Запах кофе казался просто волшебным, еще бы – после такой-то дороги.

– Я рада, что твоя подруга сумела обойтись без моей помощи. Надеюсь, эти серьги ей очень идут, – сказала Эмма.

Жанне потребовалось напрячься, чтобы понять, что конкретно имеет в виду ее собеседница. Кожу на спине и затылке кольнули сотни крошечных иголочек.

– Да, они ей очень дороги. Ведь это подарок ее жениха. Тогда еще жениха.

– Ну да, конечно, – закивала Эмма, беря чашку и сразу ставя назад – кофе оказался слишком горячим.

Жанна тоже потянулась к столику, но хозяйка упредила ее мягким жестом:

– Осторожно, – пальцы Эммы легонько коснулись руки, совсем чуть-чуть, но Жанне все равно стало неприятно. – Можно обжечься. Давай лучше поговорим о тебе.

– Хорошо, – сказала Жанна, – за этим я сюда и приехала.

– Ты поступила правильно, – проворковала Эмма.

Жанна заметила, что та сидит как-то уж слишком близко к ней, и осторожно, чтобы не было заметно, подалась назад.

– Это все из-за того несчастного случая?

– Да.

– Он никак не идет у тебя из головы, не дает покоя ни днем ни ночью. Особенно ночью.

– Да…

– Эмма тебя утешит, – собеседница мягко опустила руку Жанне на плечо и улыбнулась, глядя ей в глаза. – Эмма знает, как.

– Что вы де… – Жанна хотела развернуться, но у нее ничего не вышло. У хозяйки дома были крепкие объятия.

Затем ее другая рука скользнула Жанне на грудь.

– Давай же, не бойся… – зашептала Эмма, приближаясь лицом к ее волосам. Теперь ее рука уже нырнула Жанне под свитер, нашла вторую грудь, пытаясь пальцами нащупать под блузкой сосок… еще секунда – и они уже расстегивали пуговицы, стремясь добраться до лифчика, продолжавшего держать яростную оборону. Крепкий кофейный аромат захлестывал комнату могучими пульсирующими волнами…

– Ну иди же ко мне!.. – горячо шептала Эмма.

Жанна, застыв на миг от ужаса и изумления, взглянула ей прямо в глаза, которые словно заволокло прозрачной пленкой, вскочила на ноги, одновременно отталкивая от себя Эмму, и бросилась в прихожую к своей одежде. Через секунду она поняла, что опрокинула кофейный столик. В сознании пойманной птицей билась единственная четкая мысль: убраться из этого чертова дома как можно скорее. И главное – подальше от его сексуально неразборчивой хозяйки.

Первые несколько секунд Жанна была уверена, что Эмма последует за ней. Но, к счастью, ей не пришлось отбиваться от новых объятий уже в прихожей. Эмма осталась сидеть на софе, растрепанная, с блестящими от желания глазами, и молча наблюдала за ней через дверной проем. Грудь ее часто вздымалась.

Стремительно собравшись, Жанна выбежала на улицу.

– Она милашка, – сказала Эмма, глядя в темную арку между книжными шкафами, когда дверь за Жанной захлопнулась. – Еще какая милашка.

Ждущий Впотьмах был согласен, но чем-то обеспокоен… или заинтересован?

– Может, еще передумает и вернется?

В глубине арки, обитой черным бархатом, Эмма уловила… не движение, просто что-то изменилось. Или ей примерещилось? Такого раньше никогда не бывало. Какой-нибудь случайный блик…

язнаюее

– Правда? – Эмма почувствовала внезапное раздражение, что-то похожее на ревность. На ее экссудативный вариант. – Но ты обещал всегда быть со мной…

тымненадоела

И Впотьмах шагнул на свет.

Добравшись до станции, Жанна немного успокоилась, хотя ее продолжала бить крупная дрожь – никто еще не прикасался к ее телу так гадко.

С какой-то стороны она была обязана этим Марте. С другой – та, скорее всего, ни о чем не подозревала, давая ей адрес Эммы: она только хотела помочь. В любом случае Жанна решила позвонить Марте немедленно, как только доберется домой, и рассказать обо всем, что с ней случилось.

Выйдя на платформу, она была вынуждена раскрыть зонт: снова хлынул дождь. Вместе с ней ожидали электричку еще человек десять, растянувшись длинной неровной цепочкой. По расписанию ждать оставалось минут тридцать.

Электричка запоздала почти на четверть часа, и все это время Жанна не могла расстаться с мыслью, что ее бегство было позорным и глупым. Теперь, когда ей удалось отчасти восстановить равновесие духа, казалось, что она была просто обязана врезать этой суке на прощание; ну или хотя бы рассказать той, используя самые смачные термины, кто она такая и чего заслуживает.

Но, только усевшись у окна в полупустом вагоне электрички, Жанна сообразила, насколько же ей в действительности повезло. Ведь Эмме ничего не стоило, к примеру, подсыпать ей какую-нибудь дрянь в кофе или пуститься на какой-нибудь более изощренный трюк; одному Богу ведомо, что могло прийти ей в голову. К тому же ей откуда-то о многом было известно – откуда, Жанна не решалась даже предполагать, – но Эмма знала о таких вещах, о которых знать попросту не могла, и при желании наверняка сумела бы воспользоваться этим знанием. Выходит, Жанна все время была у нее в руках: Эмма играла с ней. А потом, встретив сопротивление, позволила вырваться (она даже не сдвинулась с места, когда птичка упорхнула в коридор, так ведь?), позволила уйти – отпустила. Быть может, у старой развратницы (лесбиянки, тебя пыталась совратить старая еврейская лесбиянка, так и говори) были к тому какие-то другие причины. Так что тебе крупно повезло, милочка, что ты вообще унесла ноги. И даже не пытайся представить, что может находиться у нее в подвале… Но она очень осторожна, старушка Эмма. Потому что много чего знает.

Электричка тронулась, набирая скорость.

«Господи, – мысленно произнесла Жанна, – когда я нуждалась в Тебе больше всего, Ты всегда был занят чем-то другим, я слишком рано осталась без отца, его тоже не было рядом, а теперь я давно взрослая, и даже с мамой у нас разная жизнь, я совсем одна, совсем одна, если Ты слышишь, дай мне пройти через все это…»