Добрая традиция - Грейс Грин

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Во вторник после пасхальных выходных Стефани снимала солнечно-желтые декорации в витрине. Она гордилась собой — ни разу за всю эту процедуру не посмотрела на окна Макаллистера, чтобы проверить, не наблюдает ли он за ней. Когда она спрыгнула на пол, готовая упаковывать пасхальные украшения, то увидела, что Джойс вытаскивает из подсобки огромную коробку с надписью «День матери». У Стефани сдавило горло.

— Убери это, Джойс. — Она отвернулась, чтобы Джойс не заметила, как вдруг заблестели ее глаза, и принялась запаковывать худого Пасхального Зайца в пакет. — Нас уже не будет здесь на День матери. И ты это знаешь.

— Но мы будем здесь еще всю следующую неделю, и ты помнишь, каким фантастическим успехом мы обязаны твоей витрине ко Дню матери.

— Но на оформление уходит несколько часов. Я считаю нецелесообразным так беспокоиться ради считанных дней. Мы уже должны упаковывать те игрушки, что лежат на складе, и будет гораздо легче подготовить их к вывозу без наплыва покупателей.

— Хорошо, дорогая, как ты захочешь. Я поставлю все эти декорации обратно и начну опустошать полки.

— Нам будут нужны еще коробки. Я пойду загляну к перевозчикам грузов, попытаюсь раздобыть несколько. — Стефани закончила упаковывать пасхальные украшения и крикнула Джойс: — Все, я пошла. Вернусь через десять минут.

Было прекрасное апрельское утро, легкий ветер нес запах гиацинтов, и небо мягко голубело над головой. Пахло весной. Как только она вышла, ее миновала обнимавшаяся парочка влюбленных: они тихо смеялись.

С тяжелым сердцем Стефани дошла до угла и остановилась у светофора. Она поняла, что думает о Тони. Какой дурой она оказалась — так ошиблась в нем! Он просто ничтожество. А Деймиан Макаллистер… Он совершенно другой человек. Да, и у него есть один-два недостатка, без сомнения, но он честный человек. Человек, которым она могла восхищаться, которого могла…

— Стефани.

Это его голос. И раздается прямо из-за спины. Или ей мерещится? Стефани в волнении обернулась.

Это и в самом деле был Макаллистер. Сердце ее забарабанило в груди. Он стоял в двух шагах от нее и тяжело дышал, как будто очень быстро шел. Чтобы ее догнать?

— А, привет. — Ей не хватало воздуха, как и ему. — Как дела?

Глупый вопрос. Он выглядел великолепно. Шире в плечах, чем она помнила, глаза ярче и темнее. Она немного удивилась — он похудел.

— Просто прекрасно. — Его рубашка была того же оттенка голубого, что и глаза; пиджак — такой же черный, как его волосы. Теплый, внимательный и обеспокоенный взгляд.

— Ты-то как? — Он нахмурился. — Выглядишь… по-другому.

Стефани почувствовала: еще немного — и ее просто свалит с ног. Один взгляд на этого мужчину — и она уже слабо держится на ногах.

— Может, это мои волосы? — Дрожащими пальцами она откинула назад пышные каштановые кудри. — Надо подстричься. У меня просто не было времени.

— Нет, — сказал он, — это не из-за волос. Они точно такие, какими я их помню… — Его лицо посерьезнело. — Прекрасные. — И, будто против своей воли, он протянул руку и прикоснулся к блестящей пряди на ее плече. — Как спящий шелк…

Внутри у нее поднялась горячая волна.

— А вот и зеленый свет, можно идти.

— Я не спешу. А ты?

Нет, подумала она, и я не спешу. Я могла бы стоять здесь целую вечность и просто смотреть на тебя… желая оказаться в твоих объятиях и почувствовать твои губы на моих.

— Да. Я… должна поторапливаться, — произнесла она вслух.

— Вот невезение. Мы могли бы пойти попить кофе… или еще куда-нибудь.

Еще куда-нибудь… Она, чуть дрожа, перебрала варианты.

— Это было бы здорово.

Подталкиваемый другими пешеходами, устремившимися к переходу, Макаллистер подошел к ней почти вплотную. Его запах просто околдовал ее. Она теряла сознание.

— Я слышала, что на Пасху ты ездил в Аспен.

— Я был у Уитни. Я только что завершил первый этап строительства их нового дома.

— В нем, конечно, еще нельзя жить?

Он покачал головой.

— Марк и Пола сняли соседний дом. Марк предпочитает сам следить за тем, что делают строители. Но там проблем не будет. Джек Брок — отличный строитель.

— И… Тиффани тоже была там? — Вопрос вылетел быстрее, чем она смогла остановиться.

— Ну какое же представление без клоуна? — Он ухмыльнулся.

— Да, говорят, без клоунов не бывает… — Перед мысленным взором Стефани промелькнули яркие, как фотографии, образы мисс Уитни и Макаллистера на лыжах, потом те же двое, уже без лыж, в акробатической позе на овчине перед камином. Тут Стефани усилием воли изменила последнюю картинку, убрав теплый домашний уют, и погрузила любовников по шею в снег, где их пылкое желание охладело, а тела посинели. — Ну, я очень рада, что ты так хорошо провел время.

— Тиффани хорошо провела время. — Его глаза улыбались. — В первый же день на горном склоне она встретила Энрико Кабидо, итальянского плейбоя-миллионера, и они с тех пор не расстаются.

Ее сердце слегка сбилось с ритма. Значит, он больше не связан с этой обворожительной блондинкой. Стефани безжалостно приказала сердцу успокоиться: какая ей разница, встречаются эти двое или нет!

— Ты как будто не очень расстроен тем, что она тебя оставила?

— Оставила?

— Разве ты не был ее постоянным кавалером последнее время?

— Ты, очевидно, подразумеваешь, что мы были… любовниками?

— А вы не были?

— Отец Тифф помог мне начать дело в этом городе, Стефани. Я только кончил университет и был настолько обременен студенческими займами, что думал, никогда в жизни не расплачусь. Он поручил мне оформление офиса новой ветви его бизнеса в Кембридже и рекомендовал меня своим знакомым. Я ему многим обязан… И если этот долг включает иногда роль эскорта его дочери — когда ей необходимо, — то я не против. Тифф знает, что почем.

— Что почем?

Его взгляд опустился на ее губы и задержался.

— Брак не входит в мои планы. И даже если бы входил… — Его голос затих, но Стефани знала слова, которые не были произнесены: Тиффани Уитни не стала бы кандидаткой в жены… Он, однако, был слишком джентльмен, чтобы сказать эти слова вслух.

Вот этим он ей и нравился. Не только своей сексапильностью, от которой она просто таяла и как намагниченная тянулась к нему, этот мужчина привлекал ее и своим характером. Однако, в противоположность Тиффани Уитни, ей был нужен он весь, и она не собиралась соглашаться на меньшее. Так зачем же она стоит здесь и подвергает себя этой утонченной пытке?

Она посмотрела на часы и сделала удивленно-расстроенный вид.