В театре и кино - Борис Бабочкин

Разговор дошел до главного вопроса. В этом: "что же будет дальше?" - вся суть тревоги, волнений, сомнений, которые мучат таких людей, как Влас и Варвара. И они полны предчувствия неизбежных перемен, сознания, что дальше так жить нельзя, что жизнь дошла до рубежа каких-то больших и важных событий. Весь воздух вокруг них наполнен предгрозовым электричеством, они ощущают его реально. Если бы не появление в комнате Калерии Басовой, то можно предположить, что дальше и были бы сказаны все нужные для полного понимания этой сцены слова, что были бы поставлены все точки над "и". Но Горький писал пьесу в условиях царской цензуры и потому должен был прекратить этот опасный разговор. Он и прекращается совершенно естественно -Калерия Басова не принадлежит к числу посвященных. Она человек другого лагеря. При ней говорить на эту тему нельзя, не нужно.

Калерия вносит с собой на сцену новую тему, новую мелодию: "Какая чудесная ночь! А вы сидите тут - и у вас пахнет угаром. ...В лесу так тихо, задумчиво... славно! Луна -ласковая, тени густые и теплые... День никогда не может быть красивее ночи...".

Тему Калерии нужно очень точно уяснить. Это не поэтическое восхищение природой, присущее восторженной кисейной барышне. Существование в высоких небесных сферах - привычное и вполне профессиональное состояние

Калерии. Она поэтесса, она воспринимает природу как материал для своего творчества. С этим материалом она имеет дело давно, знает его досконально, не увлекается и не восхищается им. Ее интерес совершенно профессиональный. Она наблюдает и констатирует. Так живописцы говорят о красках, врачи о болезнях, музыканты о нотах. Так же профессионально Калерия говорит о тонких чувствах, например о любви. В этой сфере Калерия считает себя совершенным специалистом. "Его любовь, - говорит она о Рюмине, - должна быть теплой и бессильной... вся - в красивых словах... и без радости... в его душе есть что-то нестройное...".

Это, так сказать, высокой квалификации профессор, консультант по части поэтических ощущений, которому совершенно необязательно самому их испытывать. В своих эмоциях Калерия чрезвычайно экономна. В конце концов она -"ряженая", а в те моменты, когда маска снята, выясняется, что она застенчива, грубовата и безнадежно несчастлива в личных делах. Ее пикировка с Власом ведется с позиций холодно принципиальных.

"Мое почтение, Абстракция Васильевна", - приветствует Калерию Влас и продолжает разговаривать с ней в том же ироническом тоне. Играть здесь мелкую ссору было бы не то что неверно, а недостаточно интересно. Отношения Власа и Калерии сложились уже давно. Это не вульгарная семейная склока, а довольно тонкая, хитрая война, в которой атакует Влас, а Калерия активно обороняется. И в первом действии происходит одна из тех стычек, когда "противники в конце концов отошли на исходные рубежи".

Здесь же, в первом действии, отчетливо выясняются и отношения Варвары с Калерией. Несомненно, Варвара видит все недостатки Калерии, но в силу своей природной чуткости, высокой внутренней культуры никогда, ни в одном месте пьесы не позволяет себе и тени насмешки или недостаточного внимания к сестре мужа. Варвара принимает Калерию такой, как она есть, не критикуя ее, не споря с ней. И Калерия понимает это, расценивает как должное, но отвечает Варваре тоже добрым чувством. Отношения Калерии и Варвары - это хорошие, хотя и не доходящие до дружбы отношения двух культурных, умных женщин. Никакой сентиментальности в этих отношениях нет.

Грозивший перейти в ссору, спор Власа с Калерией кончается на этот раз мирно: он пьет чай, она подходит к роялю и начинает играть. Калерия должна быть хорошим музыкантом, чтобы ноктюрн в ее исполнении прозвучал поэтично. Это нужно не только для подготовки следующей сцены - появления Ольги Алексеевны, - но и для того, чтоб в конце действия Калерия блестяще сымпровизировала музыку "Эдельвейса". Здесь не нужно никакого иронического оттенка, никакой пародии.

Ольга Алексеевна появляется как бы из музыки этого ноктюрна. Она "входит, быстро откинув портьеру, точно влетает большая, испуганная птица, сбрасывает с головы серую шаль". Горький, написав эту ремарку, как бы намекнул на поэтическое, "метерлинковское" решение выхода Ольги, и чем поэтичнее будет этот выход (он должен быть действительно поэтическим, без кавычек поэтическим), тем острее и интереснее окажется последующее разоблачение.

Во все свои слова и поступки Ольга как бы вкладывает особенный, иногда "таинственный" смысл: и в поцелуй,

которым обменивается она с Варварой, и в обращение к Калерии: "О, играйте, играйте! Ведь можно и без рукопожатий, да?", - чтобы все поняли, как Ольга ценит, понимает и любит музыку, - и, наконец, в приветствие Власу, - с ним она здоровается так, точно они оба состоят в каком-то тайном опасном заговоре.

Влас отвечает Ольге насмешливо и подчеркнуто

прозаически, не поддаваясь ее "возвышенно-грустному" настроению, так как видит в ней не поэтическую чайку, а то, что она есть на самом деле, - только домашнюю птицу, наседку, курицу. Эта настоящая сущность Ольги

подтверждается ее монологом о детях, молоке, лопнувших пузырьках, новой горничной и так далее.

На глазах у публики происходит процесс чудесных превращений Ольги Алексеевны. Еще несколько жалостногероических реплик о том, как "мучительно трудно быть женщиной...", о тяжелом чувстве ответственности перед детьми, и Ольга из курицы превращается в ночную сову, которая на всех нагоняет тоску. В результате - в столовой дачи Басовых воцаряется такое гнетущее настроение (сюда нужно еще прибавить мечтательные плоды вдохновения

Калерии), что гнусавое пение Власа на мотив "вечной памяти", завершающее эту сцену, становится вполне закономерным. Таким же закономерным будет и взрыв хохота в зрительном зале.

После этого тоскливо-иронического эпизода, чтоб разрядить его мрачную атмосферу, чтоб резко изменить содержание и настроение акта, Горький начинает очаровательный по своей легкости и непринужденности эпизод, который можно условно назвать: "Дачная бесцеремонность". Целая ватага

неожиданных гостей заполоняет сцену. Гости нагрянули по привычной необходимости чем-нибудь заполнять летние вечера. Никакого искусственного оживления или особенно приподнятой веселости в этой сцене не должно быть. Дачники - публика неторопливая, праздношатающаяся. Заходят не по делу, а просто на огонек. Есть самовар на столе, - присядут за стол, нет, - заберут с собой хозяев и пойдут дальше. Идут не тесной гурьбой, а маленькими группками, поэтому и к басовской даче подходят не сразу кучей, а постепенно.

Замыслов, Соня и Зимин остались на террасе, откуда слышен их говор и смех. Первой вошла в комнату Марья Львовна. Она врач. Басов сказал ей, что Варваре нездоровится, - предлог, чтобы зайти. К ней присоединяется Юлия Филипповна, - для нее это предлог, чтобы уйти из дому, где-нибудь она обязательно встретит Замыслова, их роман только начинается, и потому он ей интересен. Да, кстати, нужно пригласить Калерию участвовать в будущем концерте.

Рюмин пользуется каждым случаем для своей риторики и декламации - ему нужна аудитория. Соня и Зимин завернули по пути, сейчас они убегут дальше, в поле, к реке. Одним словом, вся эта компания соединена случайным, мимолетным интересом. Но всем им хорошо, свободно, весело. Впечатление некоторой суматохи на сцене должно быть создано не искусственно приподнятым тоном, а тем, что люди говорят одновременно, как это часто бывает в большой компании. Только реплика Марьи Львовны, обращенная к Власу: "Все стараетесь быть остроумным? Да? И все неудачно?" - может прозвучать в уже наступившей тишине. После этого Юлия Филипповна берет всю инициативу действия на себя. Ей аккомпанирует Замыслов, в этой сцене - остроумный, веселый и обаятельный. Им нужно пригласить для участия в благотворительном вечере Калерию Васильевну, и Замыслов делает из этого целое представление. После ухода всех троих в комнату Калерии настроение в столовой дачи Басовых понизилось. Тема дальнейшего разговора определяется не сразу. Ольга Алексеевна хотела бы перейти к сплетням. Ее мещанская, злобная натура обнаруживается на каждом шагу, и хотя она искусно прикрывается видимостью сочувствия к ближним, рассмотреть это нетрудно.

Здесь выясняется еще одна деталь в отношениях Варвары и Ольги. В Ольге есть черты, которые Варвара резко и решительно осуждает, хотя жалеет и любит ее.

Следующая сцена характеризует самых молодых персонажей пьесы - Соню и Зимина. Эта юная пара вносит с собой особенно радостную и чистую ноту беззаботного веселья, мягкого, светлого юмора, ощущения полноты жизни... Как непохожа их шутливая пикировка между собой на злой сарказм Власа, на мрачную иронию Суслова или пошлые остроты его приятеля Басова! Но им самим скучно среди собравшихся здесь "дачников", и они исчезают так же стремительно, как появились. "...вперед - Спарта!" - и Соня с Зиминым уже несутся по дорогам, как сумасшедшие.