Битва самцов (СИ) - Узун Юлия

– Иди ко мне, сестрёнка.

Он раскрыл руки, приглашая в свои братские объятия. Я прижалась к нему и, уже не сдерживаясь, ревела как маленькая девочка.

– Если передумаешь, дай знать. Я обязательно что-нибудь придумаю.

Я позволила Заку тоже обнять меня, несмотря на то, что его объятия были совсем не дружескими. Его горячие руки лежали на моей оголенной талии, поскольку я надела джинсы и короткий топ. Можно сказать, Зак откровенно лапал меня. Вдыхая мой запах, он тихо прошептал на ухо:

– Я буду ждать тебя. И пусть на это уйдут годы. Я терпеливый.

Я не стала обижать его и говорить, что ему придётся ждать до старости. Легонько отстранилась, вытерла мокрые от влаги щёки и постаралась взять себя в руки.

Мальчишки уже собирались сесть в такси, как вдруг на территории появилась машина. Я уже знала, кому она принадлежит. Мы все втроём проследили взглядом за автомобилем, пока он ехал по асфальтированной дорожке прямо к месту, где стояло заказное такси. Никто не проронил ни слова, наблюдая, как открылась дверца, из машины вышел Вон и направился к нам, жуя жвачку. Как только он приблизился, я представила ему своих гостей.

– Мой брат Корбин и друг детства Зак… э-э-э… наш друг детства. То есть, мой и Корбина. А это Вон – друг Читтапона.

Вон улыбнулся своей широкой и безумно обаятельной улыбкой, затем протянул руку моему брату. Я видела, как Корбин колебался, прежде чем ответить на рукопожатие, но он это сделал. И я гордилась своим двадцатиоднолетним братом. Мы с Воном некоторое время стояли, глядя вслед удаляющемуся такси, я махала рукой, ручейки слёз бежали без остановки. Потом, когда я успокоилась, Вон резко сказал:

– Теперь можем ехать?

– Куда? – удивилась я.

– Увидишь.

– А…

– Просто поехали, Элора. Думаю, тебе необходимо развеяться.

Я бросила на него озадаченный взгляд, но больше вопросов не стала задавать.

– Только сумочку возьму.

Сделала шаг к дому, но он поймал меня за руку.

– Зачем тебе сумочка? Если ты думаешь о кредитных картах, то не беспокойся, я за всё заплачу. Садись в машину.

Проверив, на месте ли телефон, я без сопротивления забралась в его спорткар. Мы отправились в бильярдную. Уж не знаю, откуда у Вона возникла эта бредовая идея, но я долго смеялась.

– Я не умею играть в бильярд!

– Не волнуйся, это не сложно. Я научу.

– Уж лучше ты отвёз бы меня на трассу и предложил погонять.

– Поставлю галочку, – весело сказал Вон, а потом показал куда-то за мою спину. – Бери кий.

– Кий?

Мне вдруг стало стыдно, потому что я не знала, что такое кий, биток, луза. Единственное знакомое слово оказалось «пирамида». Однако Вон очень доходчиво объяснял на чистом английском, что здесь есть и для чего. Он показал несколько ударов. Самое интересное, что у всех этих ударов тоже были свои названия, положение шаров тоже имело смысл. У меня голова шла кругом.

– Ладно, – заключил Вон, отходя в сторону. – Попробуй разбить пирамиду.

Я не была уверена, что справлюсь и боялась ударить в грязь лицом, хотя кроме нас с Воном, казалось, никого больше не было. Я подошла к бильярдному столу. Внимательные глаза Вона изучали мои движения и поведение, обожгли ложбинку между грудями, когда я нагнулась и прицелилась. Я съежилась, но деваться было некуда. Когда я ударила, шары разлетелись в разные стороны.

– Совсем неплохо, Элора! – похвалил меня Вон, наградив сногсшибательной улыбкой. Не знаю почему, но мне очень нравилось видеть Вона улыбающимся. У него красивая, широкая улыбка и ровные белые зубы.

После этого я включилась в игру, но если быть откровенной, то в детский азарт бесцельного катания шаров по столу. Вон показывал удары, я пыталась повторить. Мы смеялись, дурачились, веселились, словно подростки. Вон попросил меня попробовать загнать шар в лузу. Я с боевой готовностью наставила кий на биток – потихоньку учила слова – и ударила. Метко! Он улетел туда, куда нужно, а за ним ещё два. Я запрыгала, хлопая в ладоши.

– У меня получилось!

Кто-то ещё начал хлопать, но это был не Вон, ведь он стоял передо мной и я видела, где его руки. Резко обернувшись, я увидела старого знакомого – Тхэ Ёна.

– Отличный удар, американка! – воскликнул он.

Теперь я была уверена, что его волосы розовые в тон губ с характерно выраженной насмешкой. Несколько угловатые скулы присущие многим корейцам; азиатские, но довольно выразительные глаза. Он стоял прямо передо мной в непринуждённой позе, глядя на меня. Я почувствовала руки Вона на своих плечах.

– Оправился после драки? – с изрядной долей ехидства спросил Вон.

– До сих пор не могу понять, почему затвоюподружку впрягся Чит. Или ты даёшь её всем напрокат? Может, и со мной поделишься?

Услышав такое, мои глаза округлились, а внутри поднялась волна ярости. Да как он смеет? Дёрнулась вперёд, но Вон оттянул меня назад, обхватил талию руками – обнял так, как обнимают своих возлюбленных. Я не видела его лица, но по голосу поняла, что он улыбается.

– Чит – мой друг. А друзья должны быть рядом в нужный момент.

– А мне показалось, что тебе абсолютно наплевать на неё. Чит дрался с такой злостью, будто она принадлежит ему.

– Подбери свои слюни, Тэён, – из уст Вона имя звучало слитно, без чёткого «хэ». – Иди, куда шёл подобру-поздорову.

Дальше они перешли на корейский язык, я ничего не понимала, но, в конце концов, Тхэ Ён сдался и ушёл. Я сбросила со своей талии руки Вона и с серьёзным видом посмотрела на него.

– Долго я ещё буду скрывать, что Чит – мой муж? Нас могут неправильно понять.

Вон больше не улыбался, подошёл ко мне и убрал непослушные золотые пряди за уши. Мне показалось, что он сделал это неосознанно, мыслями он был словно не со мной.

– Ты притягиваешь мужчин, Элора. Будь осторожна. А за ответом иди к своему мужу.

~~~

Читтапон приехал рано утром в четверг, когда я ещё спала. Он разбудил меня лёгким поцелуем в щёку. Я приоткрыла глаза, но он уже вышел из комнаты, а я продолжила спать, решив, что мне это приснилось.

Часов в десять я вышла к завтраку, но ела в гордом одиночестве. Удалось выяснить у Чиа, что Читтапон уехал на работу. Мне вдруг стало так грустно, что плакать захотелось. Неужели я соскучилась? Нет. Я предпочитала думать, что Чит – единственный человек, с кем я могу поговорить здесь. Мне всего лишь одиноко. И всё же дала волю чувствам, проревев в комнате до самого обеда. Потом я долго лежала на кровати, глядя заплаканными глазами в окно. В один момент я бросила взгляд на комод и вдруг заметила голубого цвета золотинку. Подойдя ближе, я поняла, что Чит оставил мне подарок. Не знаю почему, но вдруг слёзы покатились из глаз. Я села на кровать и развернула подарок.

Внутри я обнаружила узорчатый футлярчик в китайском стиле, похожий на кошелёк, но чересчур маленький, чтобы можно было положить туда монеты. Я открыла его и увидела флакон. Это были духи, которые просто потрясающе пахли. Обрадовавшись подарку, я немедленно побрызгала ими шею за ушами и запястья. Как он смог узнать, что это мой любимый запах? Как он вообще смог изучить меня за такое короткое время? Поступки Читтапона всё больше и больше нравились мне. Я больше не испытывала к нему ненависти, и обида куда-то испарилась. Всё, чего мне хотелось на данный момент – увидеть его.

Я бродила по дому без дела, изводила себя разными думками. Я могла бы позвонить, но знала, что разговор выйдет сухим. Не того желало сердце Элоры Бессон.

Утомившись, я устроилась в кресле-качели на верхней террасе. Всего пара часов отделяла меня от встречи с мужем, когда я уснула. Очнувшись, я обнаружила на себе плед. Первая мысль была, что его принёс Чит. Вряд ли кто-то из служанок станет проявлять такую заботу. На улице давно стемнело, в воздухе летали мелкие насекомые, жужжа под ухом. Их присутствие заставило меня подняться, пойти к себе в комнату и умыться. А потом я уже набралась смелости разыскать Читтапона. Я чувствовала, что он дома.