У любви свои законы - Линда Ховард

Но Фэйт не дала ему испугать себя. Пожав плечами, она отвернулась и вернулась в комнату. Быстро собрав вещи, Фэйт надела туфли, взяла сумочку и, бросив на него спокойный холодный взгляд, вышла из номера.

Она села в машину и поехала в сторону Батон-Руж. А Грей все стоял у открытой двери и молча смотрел ей вслед.

Фэйт Девлин!

Ничего себе выстрел из прошлого…

Грей смотрел вслед ее удаляющейся машине до тех пор, пока она не скрылась из виду. Когда Рубен позвонил ему и сообщил, что у него в мотеле только что остановилась женщина, которая как две капли воды была похожа на Рини Девлин, и что ее зовут Фэйт Д.Харди, Грей сразу все понял. Значит, кто-то из этой семейки наконец-то отважился показать свой нос в Прескоте. И ничего удивительного в том, что это была именно Фэйт: в ней всегда было больше характера, чем во всех остальных ее родичах.

Но это отнюдь не означало, что он позволит ей остаться!

Грей вновь посмотрел в комнату, которую она только что покинула. Черт возьми, ушла без скандала! Подсознательно ему хотелось, чтобы она подняла шум. Тем слаще была бы его победа. Но она не доставила ему такого удовольствия и сдала свои позиции без боя. Не потребовала даже вернуть заплаченные за номер деньги. Удостоила его лишь одним спокойно-холодным взглядом, собрала вещи и ушла. И так быстро… Минуты не прошло.

Она ушла, и ничто, кроме смятой постели, не напоминало о том, что она здесь была. Номер выглядел так, как будто сюда вообще никто не заходил. Впрочем, нет. В комнате остался тонкий и нежный аромат, который перебивал застоявшийся нежилой запах, характерный для всех мотелей. И в Грее, помимо его воли, родилась инстинктивная реакция на него. Ибо это был аромат женщины. В чем-то универсальный, в чем-то только ее. Грей поймал себя на том, что у него раздуваются ноздри, словно у жеребца.

Фэйт Девлин. Стоило ему только услышать это имя, как перед глазами тут же живо встала сцена той ночи. И он увидел ее такой, какой запомнил: молчаливая и гибкая, с темно-каштановыми волосами, разлетевшимися по плечам… Линии ее стройной фигуры просвечивали под тонкой, полупрозрачной ночной рубашкой. В ту ночь она одним своим видом вызвала сильное влечение к себе со стороны помощников шерифа и его самого. Господи, тогда она была ведь еще совсем ребенком! Но не простым, а дочерью Рини Девлин, унаследовавшей чувственность и очарование своей матери.

Когда она открыла ему дверь, Грей был потрясен. Она была так похожа на Рини, что в первую секунду у него появилось непроизвольное желание задушить ее. Но в то же время были маленькие отличия, благодаря которым ее никак нельзя было спутать с матерью. Фэйт была чуть выше и стройнее. Формы ее были не такие пышные, хотя за те двенадцать лет, что они не виделись, тело ее расцвело. От матери она унаследовала темно-каштановые волосы, томные зеленые глаза и почти прозрачную кожу.

Но больше всего Грея взбесили ее как будто небрежная чувственность и его собственная непроизвольная реакция на это. Она даже ничего не сказала, не сделала. И дело было не в одежде, хотя на ней был модный деловой костюм… Боже, Девлин в деловом костюме! Каково?.. Нет, в ней было что-то неуловимое, невидимое для глаза. Нечто, чем обладала и Рини. У старшей дочери — Грей сейчас не мог вспомнить ее имя — этого не было. Дешевка. В ней все было кричаще вульгарно. Сексуальностью и не пахло. А вот Фэйт была сексуальна. Не в такой степени, как Рини, но близко к этому. Заглянув в ее зеленые глаза, он сразу подумал о той огромной кровати, которая была как раз у нее за спиной. Подумал о смятых простынях, жарких телах. Ему захотелось ощутить ее под собой обнаженной, почувствовать, как ноги ее смыкаются у него на бедрах, и глубоко погрузиться в ее нежное лоно…

Мгновенно вспотев и, как будто придя в себя, Грей громко выругался. Проклятие, оказывается, он ничем не лучше своего папаши! Тот готов был за ласки женщины наплевать на все. Вот и он тоже… Впрочем, не любой женщины — Девлин. Хоть это, слава Богу. Грея тоже в свое время тянуло к Рини, но он нашел в себе силы сопротивляться этому влечению. Сама мысль о том, чтобы делить с отцом одну женщину, вызывала отвращение. Старшая дочь Рини совсем не привлекала его. Но вот Фэйт… Если бы она была не из той паршивой семейки, он не успокоился бы до тех пор, пока не уложил ее в постель.

Но она была именно Девлин, а одно упоминание этой фамилии вызывало в нем дикую ярость. Рини разрушила его семью, и он знал, что никогда не забудет и не простит это. Забыть было невозможно, потому что каждое утро, просыпаясь, он первым делом натыкался на последствия отцовского предательства. Мать замкнулась в себе и сейчас фактически была уже не человеком, а лишь оболочкой от человека. Первые два года она вообще не выходила из своей спальни. И даже теперь покидала дом только в те редкие дни, когда нужно было посетить врача в Новом Орлеане. Грей потерял не только отца, но и мать.

Ноэль превратилась в молчаливого призрака с лицом женщины. Она все время проводила у себя в комнате. Только Алексу Чилетту удавалось порой вызвать на ее лице нечто вроде улыбки и зажечь огонь жизни в ее голубых глазах. Очень скоро Грей понял, что Алекс влюбился в мать. Но дело было совершенно безнадежное. И не только потому, что Ноэль даже не догадывалась об этом. Если бы она знала, то все равно не предприняла бы со своей стороны никаких действий. Она считала себя женой Ги Руярда. О разводе нечего было и думать. Грею трудно было понять мать. Поначалу он думал, что она все еще рассчитывает на его возвращение. Сам он давно смирился с мыслью о том, что больше никогда не увидит отца. Если бы Ги намеревался вернуться, он не послал бы письмо с передачей всех деловых полномочий сыну, которое Грей получил спустя два дня после исчезновения отца. Письмо было отправлено из Батон-Руж в тот день, когда Ги ушел из дома, и написано в сухой, деловой манере. Не утруждая себя никакими личными предисловиями, отец сразу же перешел к сути дела. И даже подписался он не как обычно: «Люблю, папа», а так, как было принято в деловых документах: «Искренне ваш, Ги А.Руярд». Когда взгляд Грея остановился на этой последней строчке, он окончательно понял, что никогда больше не увидит отца. И глаза его в ту минуту наполнились горькими слезами. В первый и последний раз в жизни.

Первые месяцы были самыми тяжелыми, и Грей не знал бы, что делать, если бы не Алекс, который изо всех сил старался укрепить положение Грея в глазах держателей акций и различных советов директоров. Алекс провел его мимо опасных мелей, боролся вместе с ним за каждый процент прибыли, помогал как мог Ноэль и Монике. Алекс тоже скорбел о том, что потерял лучшего друга. Ведь Ги и Алекс выросли вместе и были близки, как братья. Алекс был до глубины души потрясен поступком Ги. Он не мог понять, как тот мог бросить семью ради Рини Девлин. Как мог уйти, даже не попрощавшись.