Железный Грааль - Роберт Холдсток

И зачем мне понадобился щит Диадары? Какой мартовский заяц заразил меня безумием? Такие подвиги – удел глупцов. Нельзя было бросать крепость по прихоти вызванного друидом видения. С тем же успехом можно было искать Чашу Дагды, тот железный котел, возрождающий убитых, наполненный до краев избранными душами, ожидающими, пока их выловят из похлебки и вернут к жизни. Порой мне сдается, я чувствую запах той похлебки! Тень ночи и ягода дикой розы. Сын и дочь. Земля и камень…

– Урта! Ты спишь? – Уланна опустила ладонь ему на плечо. Смотрела озабоченно. – Бормочешь, вздыхаешь…

– Я думал о том, что потерял. Время, жизни. Гляди, до чего я дошел! Все войско правителя: два старых ворчуна, один из них – наполовину друид; два взбалмошных братца из Иного Мира, сыновья божественного Ллеу, а он не из тех богов, с кем можно шутки шутить, одна колесница, четыре клячи, одна палатка, подушки, в которые поскупились положить гусиного пуха, сколько-то вонючих попон… – Он с улыбкой покосился на женщину, уже открывшую рот, чтобы возмутиться, что не попала в перечень. – Благословляю целительную руку Ноденса, пославшего тебя.

– Вспомнил все-таки, – усмехнулась она. – Я уж готовы была дать тебе повод обратиться к лекарю за помощью. Не так все плохо. Мы уже недалеко от дома… – Она вдруг приподнялась, тряхнула головой. – Звучит странно, и все же это так. Я привыкаю считать твою страну домом. А ведь я ее, почитай, и не видела. Ну что ж, дом там, где ты прислонишь копье к двери, как говорят у нас в Скифии.

Волк показывался и исчезал, собаки скулили, но проворный серый пришелец держался на расстоянии, а псов сдерживал властный приказ правителя. Маглерд и Гелард были стары, принадлежали к древнему роду и давно научились доверять хозяину.

Но не могли забыть ненависти к волчьему запаху, который, как видно, доносился по ветру.

Скоро, однако, запах рассеялся, и воины направились мимо тотемных камней, под причудливыми резными фигурками лошадей, подвешенных к ветвям дуба и отмечавших проход через лес, к землям Коритании. Здесь властвовал некогда громогласный весельчак и выпивоха верховный вождь Вортингор, которому платили дань пятнадцать правителей. Владелец пяти быков и сотни коней, предъявлявший права на десятую часть от тысячи голов скота. Свиное стадо так расплодилось в его лесу, что он, приказав забить пятую часть от каждого приплода, мог устроить в своей крепости пир на четыре сотни гостей – если верить его словам, конечно.

Но Вортингор со своими воинами сгинул, когда губительная тень опустошила эту страну. Только разные образы из полированного дуба и вяза стояли в полном вооружении чуть ли не под каждым деревом, и каждый напоминал о человеке, унесенном прочь тем жнецом, что собирал жатву в лесах Коритании.

Два дня спустя Урта провел маленький отряд между высокими изваяниями вепря, быка и журавля, стоявшего на длинных тонких ногах над извилистой дорогой, отмечая начало его лесных владений. Рядом текла река. Узкие тропы были перегорожены солнечными колесами, плетенными из ореховых и ивовых прутьев. Колесница скрипела и дребезжала, объезжая ухабы. Кимбры, с колесами колесницы Ноденса за спиной, ехали впереди верхом на лошади. Псы принюхивались и ворчали, чуя впереди поджарого волка, отступавшего при их приближении, но неотступно сопровождавшего их всю дорогу.

Еще через день река стала другой. Она текла тяжелее, тише, берега ее скрывались под нависшими ветвями плакучих деревьев. Собаки рвались вперед, их едва удавалось сдержать. Они натягивали поводки, зарывались носами в землю, впервые за много-много дней учуяв знакомый запах.

Кимбры галопом неслись по лесу, выбирая из переплетения троп те, что вели к западу. Потом Конан вернулся: глаза горят, в длинных волосах набились листья.

– Впереди равнина, – заявил он, задорно ухмыляясь. – А за ней холм, и на нем какие-то постройки. Что-то вроде овчарни. Это вам ничего не напоминает?

– Может, и напоминает, – отозвался Урта.

Следом примчался Гвирион. Он едва не свалился с коня, остановив его на всем скаку, глаза отчаянный, улыбка до ушей.

– Впереди у реки роща с могильными курганами и каменными столбами, а на самом высоком кургане лежит волк и глядит в нашу сторону… это тебе ни о чем не говорит?

– Может, и говорит, – согласился Урта. – Одолжи-ка мне лошадку.

Довольный Конан уступил ему коня. Урта, низко пригибаясь под ветвями, выехал к краю рощи. Он протянул руку и погладил ближайший из высоких каменных столбов, поднимавшихся над колючими кустами, затем снова погнал коня, держась луга, тянувшегося вдоль быстрого потока Нантосвельты, пока не увидел отдыхающего волка, в черном плаще, темноволосого, с блестящими глазами.

Дождавшись правителя, волк спокойно поднялся, отбросил плащ.

– Долго же ты добирался, – заметил я. – Надеюсь, хоть прихватил с юга хорошего вина?

– Мерлин! Так и знал, что это ты! Давно за нами следишь?

– Нашел в том тумане над морем. Я уж было решил, вы совсем пропали.

– Ну вот он я. Снова дома.

Я сбежал с могильного холма. Урта соскочил с седла, и мы обнялись, смеясь от радости и не находя слов.

– Пора приводить дела в порядок, – тихонько проговорил он и нахмурился, поймав мой взгляд.

– Не так легко, как кажется, – начал я, но он прервал меня, не желая, должно быть, слышать дурных вестей, пока не отпразднует самого лучшего – возвращения!

Глава 10

ТЕМНАЯ ЛУНА

Урта и слышать не хотел о том, чтобы проехать мимо собственной крепости в тайную долину изгнанников, где укрылись Арбам и остальные. Он стоял на опушке, глядя на ряд идолов, отмечавших земли, захваченные духами. Он выкрикивал проклятия врагам, весьма напоминая при этом собственного сына несколькими днями раньше, он призывал Сегомонаса, Могучего Победителя и Ригонеметиса, Повелителя Священных Рощ, обратить к нему благосклонность Воронов и Ворон, отвратив их от захватчиков крепости.

Распалив себя до бешенства, правитель вскинул свое тяжелое тело в седло подаренной мной лошади, махнул мне, и мы поскакали через заросший травой луг к закрытым воротам. В крепости все было тихо, хотя за нами, конечно, наблюдали. Подъехав к разбросанным трупам, он сдержал лошадь и торжественно проехал мимо распростертых изрубленных тел. Не все были ему знакомы, да и невозможно было опознать лица, на которых попировали стервятники, однако правитель обращался к каждому, заверяя, что скоро они смогут укрыться плащом земли с должным обрядом, песнями и поминанием.

Однако придется немного подождать, извинялся он.